Достаточно потерять контроль, всего на мгновение стать бешеным, и ты окажешься в Азкабане или здесь.

Институт бешенства. Ни один из оборотней не хотел бы оказаться здесь, потому что шансы на выход из этого здания для них были практически равны нулю.

И Римус Люпин – оборотень, чьи два инцидента, связанных с превращением в бешеного, и еще два, которые едва не стали таковыми, пока не всплыли на свет божий, собирался по своей воле войти внутрь под предлогом помощи в их исследовании психологического состояния другого оборотня, который и укусил его в детстве. И все потому, что раненый человек назвал это место и Волдеморта перед смертью.

- Я, должно быть, спятил, - тихо повторил он.

Тонкс скривилась и пихнула Люпина локтем, глядя на внезапно появившуюся в стене перед ними щель и возникшего угрюмого человека, смотрящего на них с холодным подозрением.

- Не ты один, - прошептала она в ответ.

- Профессор Люпин, я так понимаю, - проговорил высокий человек, и его громоподобный баритон разнесся по округе. Он оглядел развевающуюся на ветру мантию Римуса, а затем – растрепанные светлые кудри Тонкс. – Вы также собирались взять с собой ассистента.

Тонкс постаралась улыбнуться как можно глупее. Человек не ответил на ее улыбку.

- Профессор Голдштейн ожидает вас, - сказал он просто. – Заходите.

Тонкс и Люпин обменялись взглядами.

Затем они преодолели оставшееся расстояние и вошли в образовавшуюся арку. Мгновение спустя арка съежилась, и Институт бешенства поглотил их.

========== Глава 2. Институт бешенства. ==========

Без тени сомнения можно было заключить, что внутреннее убранство Института бешенства полностью соответствовало его неприветливому фасаду. Хмурые серые стены без окон обступали их со всех сторон – одинаковые и ничем не примечательные. Только тяжелые черные двери с символами или номерами и длинные похожие друг на друга коридоры нарушали их единообразие. Даже белый свет, льющийся из кристаллических шаров, казался приглушенным, тусклым и темным, словно бы само присутствие его здесь являлось нежелательным.

Римус был уверен, что слышит доносящиеся издалека голоса, хотя пока они никого не встретили.

Хмурый человек продолжал вести их за собой. При ближайшем рассмотрении оказалось, что их провожатый обладал довольно впечатляющим ростом. Сквозь его редеющие каштановые волосы проглядывала лысина, длинный нос выдавался вперед, а тяжелые челюсти были крепко сжаты. Он был одет в бело-серую мантию, на груди которой красовался значок с изображением лапы волка – вернее, оборотня – на фоне белого круга, который, как предположил Римус, являл собой полную луну. Его палочка в кожаной кобуре буквально бросалась в глаза.

Идущая справа Тонкс встретилась с ним взглядом и одними губами произнесла: «Охрана». Римус кивнул в ответ: сопровождающий их мужчина явно не был ученым.

Впереди коридор, по которому они шли, внезапно закончился большой черной двойной дверью с тем же самым знаком, который они уже видели на мантии охранника. Другой человек в красно-серой форме сидел за столом в нише рядом и со скучающим видом барабанил палочкой по столешнице.

- Фалконер.

Когда сопровождающий Люпина и Тонкс мужчина позвал его, человек подпрыгнул от неожиданности. Поспешно убирая палочку в кобуру, он отряхнул мантию и принял позу, похожую на стойку смирно.

- Да, сэр?

Провожатый холодно посмотрел на Римуса и Тонкс. Нельзя сказать, что в его взгляде сквозила враждебность или неприязнь, основанная на предубеждении, как Люпин поначалу подозревал. Скорее, это было недоверие ко всем и всему. Этот человек ожидал от всех неприятностей вне зависимости от того, имели ли его подозрения под собой основания.

- Фалконер, запиши этих леди и джентльмена, - проговорил он глубоким и лишенным эмоций голосом. – А затем подожди здесь вместе с ними. Вскоре прибудет кто-нибудь с уровня пять, чтобы сопровождать их.

Фалконер решительно кивнул.

- Да, сэр.

Провожатый склонил на мгновение голову в сторону Римуса (тот вежливо вернул жест), после чего повернулся к двустворчатым дверям. Неуклюже он достал из кобуры палочку и три раза коснулся крайнего пальца на лапе оборотня.

- Александр Аливард, - четко произнес он. – Уровень допуска «альфа».

С резким свистом круг повернулся на девяносто градусов. Дверь открылась с громким щелчком, и спустя мгновение Аливард прошел через нее и исчез. Замок заперся за ним.

Снова севший на свое место охранник по имени Фалконер грустно улыбнулся Тонкс и водрузил на стол большую книгу в кожаном переплете. Перо уже торчало из маленькой чернильницы, к которой было приковано серебряной цепочкой.

- Можно взглянуть на ваш пропуск? – обратился он к Римусу с неуверенной улыбкой.

Разгладив скомканный пергамент, который он до сих пор сжимал в руке, Римус передал его молодому человеку. Тот кивнул и, хмурясь, просмотрел документ, написанный затейливым почерком.

- Кажется, все в порядке… профессор, - сказал Фалконер, протягивая пропуск обратно. Взяв перо, он что-то записал в своей книге. – Могу я узнать имя вашей помощницы?

Имя. Черт.

Римус знал, что Тонкс имела привычку называть свои перевоплощения – старушка Долли, безликая и непримечательная Бетти, сногсшибательная блондинка Баффи и так далее – поскольку и она сама, и ее начальство считали неблагоразумным распространяться о ее довольно запоминающемся имени, учитывая, что при этом она меняла внешность. Римус видел почти весь ее репертуар этим утром, когда Тонкс выбирала подходящий внешний вид безобидной персоны, но затем им пришлось торопиться, чтобы успеть на поезд, который доставил бы их в запрещенную для трансгрессии зону при институте, и в спешке они забыли дать ее облику имя.

Конечно же, о том, чтобы назвать настоящее имя Нимфадоры Тонкс, не могло быть и речи, но, разумеется, именно в этот момент Люпин не мог вспомнить ни одного другого.

Тонкс весьма выразительным взглядом подгоняла его, явно веля просто придумать что-нибудь. Заминка заставила Фалконера с недоумением посмотреть на Римуса.

- Сэр?

- Ундина, - выпалил он прежде, чем успел подумать. – Ундина Блэквуд. – Он улыбнулся с притворной робостью. – Я так плохо запоминаю фамилии.

Ответная улыбка Фалконера оказалась более искренней.

- Знаете, мой младший брат говорил, что, когда вы учили в Хогвартсе, то называли всех по именам, и ему это нравилось. Он считал, что это куда дружелюбнее.

Римус заставил себя усмехнуться.

- Я и хотел быть более дружелюбным. Но плохая память также сыграла свою роль.

Фалконер рассмеялся и снова что-то записал в книгу.

- Я никому не скажу.

Стоявшая рядом Тонкс одними губами вопрошала: «Ундина Блэквуд?». Римус не обратил внимания на ее пораженный вид.

- Так. – Фалконер подвинул книгу через стол и протянул перо. – Распишитесь, пожалуйста, напротив ваших имен.

Тонкс взяла перо и, бросив на Люпина гневный взгляд, написала имя Ундина Блэквуд крупными буквами, а затем сунула перо ему.

Римус аккуратно написал свое имя, и Фалконер снова улыбнулся.

- Подождите немного, я подготовлю для вас разовые пропуска. Добро пожаловать в Институт.

Как только Фалконер повернулся к ним спиной, Римус ощутил, как сильные пальцы впились в его руку и резко оттащили назад, подальше от охранника. В малознакомых чертах своей помощницы он прекрасно разглядел разъяренное лицо Нимфадоры Тонкс.

- Ундина? – прошипела она. – Ундина? Должна признать, Римус, я не думала, что возможно найти имя хуже моего, но ты справился.

Римус покраснел.

- Ундина значит водяная нимфа. Твое имя застряло у меня в голове, и это единственное, что я смог придумать.

Тонкс покачала головой, и светлые кудри весело взметнулись в разные стороны, ничуть не заботясь о настроении своей хозяйки.

- Если это первое, о чем ты подумал, то тебе надо попросить у Гудвина новые мозги. Ундина, Римус. Ну в самом деле.

- Вот, пожалуйста.