Тонкс еще какое-то время смотрела на него, а затем ее глаза широко распахнулись, и в них отразилось понимание. Медленно она покачала головой.

- Как можно быть таким эгоистом? – прошептала она.

Римус уставился на нее. Не стоит и упоминать, что не такого ответа он ожидал.

- Что?

Но Тонкс не отвела взгляда.

- Ты ведешь себя эгоистично, Римус.

Римус продолжал смотреть на нее. Почему она не может понять?

- Разве не ты только что велела мне перестать быть мучеником и подумать о себе?

- А ты смешной. Мне с трудом удается держать себя в руках.

Римус решил проигнорировать ее сарказм.

- Я думаю о тебе. Ты заслуживаешь лучшего.

На ее лице отразилось возмущение.

- А ты кто такой, чтобы решать, что лучше для меня?

- Ты слишком молода, чтобы разбрасываться жизнью…

- И ты слишком молод, чтобы разбрасываться своей жизнью! – И снова она не дала ему закончить. – Тебе не так уж скоро стукнет сорок, Римус! У тебя впереди, вполне вероятно, еще лет сто! Но знаешь, что я думаю? – Она стиснула зубы. – Я думаю, что ты настолько привык к тому, что все в твоей жизни идет наперекосяк, что оставил попытки быть счастливым. А я люблю тебя слишком сильно, чтобы вот так просто на это смотреть. – Осторожно, неуверенно она протянула руку, пересекая разделяющее их расстояние, чтобы коснуться его ладони.

- Я слишком сильно тебя люблю, - повторила она шепотом.

Последовавшую за ее словами тишину невозможно было терпеть. Он заглянул ей в глаза.

Последняя баррикада начала рассыпаться в пыль. Он ощущал, что слабеет.

Как она может испытывать эти чувства по отношению к нему? Как он может позволять ей испытывать эти чувства, тогда как…

- Нет, - выдохнул он в последней попытке защититься. – Боги, нет. Пожалуйста, не надо. Пожалуйста, не чувствуй этого.

Тонкс пожала плечами и печально улыбнулась.

- Я ничего не могу с этим поделать. Прости. – Она глубоко вздохнула. – Я люблю тебя, Римус, - просто сказала она. – Нравится тебе это или нет, но придется смириться.

Он едва заметил, что качает головой.

- Не думаю, что смогу.

Она всмотрелась в его лицо.

- Почему? И на этот раз не вываливай на меня весь таз отговорок. Я хочу услышать правду.

Правду. А в чем, черт возьми, заключается правда? Римус слышал гул крови в ушах, руки тряслись, а он все пытался совладать с дыханием, уставший от необходимости удерживать рассыпающуюся в прах последнюю баррикаду. Она хотела правду. Правда таилась за каждой причиной, каждым сомнением, каждой отговоркой, которую он только мог придумать – в чистой выжимке из его чувств, которые жили глубоко внутри него.

До сего момента он отрицал эту правду. Но усталость смела последнюю его защиту.

«Она заслуживает знать. Я должен сказать ей».

- Я боюсь, - признался он.

Он видел, как смягчился ее взгляд, как чуть приоткрылись ее губы.

- Я доверяю тебе, - ответила она.

Ее слова были тихими и простыми, хоть и пробирали до самого сердца, но Римус был уверен, что она не до конца осознавала всю наивность подобного заявления.

Он медленно покачал головой.

- Как ты можешь доверять мне, если я сам себе не доверяю? У меня внутри живет волк, и он силен, очень силен. Как бы мне не хотелось в этом признаваться, я не раз способствовал увеличению его силы…

Он почувствовал, как она погладила его по руке.

- Ты всегда одолевал его прежде. И будешь одолевать в будущем.

- Но это неправда.

Он должен ей сказать. Она считала его сильным, но это не так – он знал за собой слабость своего разума, преследовавшую его всю жизнь. Она думала, что знает его, но разве это возможно? Настоящего его знали разве что его отец и мать, а также Грюм и Дамблдор – они все видели цену его слабости. И да, это больно, но она заслуживала знать это тоже, заслуживала знать правду о том, кем – или чем – он являлся.

Он был уверен, что его слова приведут ее в ужас.

- Ты не знаешь меня, Тонкс, - прошептал он в отчаянии. – Не настолько хорошо, как сама полагаешь. – Он встретил ее взгляд, страшась того, что собирался сказать, но полный решимости сделать это. – Я слабый человек, - проговорил он поспешно самые страшные слова, не позволяя им задержаться на губах, признаваясь в самом постыдном впервые в жизни. – Я становился бешеным, Тонкс. Разумом, телом и сердцем, и это случалось не раз. Пока живу, я буду представлять опасность для всех вокруг меня. Кровь взывает ко мне, и я не могу поклясться, что однажды не отвечу ей.

========== Глава 38. Момент истины (часть 3). ==========

В сводящей с ума тишине Римус ждал.

Боже, как он устал. Последствия недосыпа и напряжения последних часов отдавались в каждой косточке, а полная луна лишала остатков сил. Он был уверен, что только струящийся в крови адреналин и откровенное упрямство не позволяли ему рухнуть на месте. Его состояние только ухудшилось, когда он смотрел на Тонкс в тревожном ожидании, что вот-вот на ее лице отразится отвращение, и она в ужасе отпрянет, как поступил бы на ее месте любой вменяемый волшебник.

Но она не сделала этого.

Она лишь слегка склонила голову набок и, приподняв бровь, снова протянула руку и взяла его ладонь в свою.

- Я знаю, - тихо сказала она. – Ты забыл?

Она… что? В ответ на его потрясенное выражение она засмеялась – не весело, но и не холодно; ее смех потревожил воздух, будто бы ожидающий этого.

– Римус, ведь я была с тобой, когда Дэниел Арден сделал свое заявление.

Римус практически забыл про Фенрира – тот день, когда они спустились на уровень резидентов, казалось, случился вечность назад.

- Но это было мелочью, - настойчиво сказал он. Она не понимает, не может понять… - Это было просто ерундой по сравнению с тем, что со мной бывало прежде, если этот инцидент вообще имел место…

- Имеешь в виду тот раз, когда ты бросился на Грюма в 1981-м году? Или когда едва не напал на детей, когда Каин ворвался в Хогвартс? – Сама обыденность ее тона, которым она перечисляла его самые жуткие тайны, потрясла Римуса сильнее всего. – Как я и сказала, Римус, я знаю. После того, как мы доложили о случившемся на уровне резидентов, Дамблдор отозвал меня в сторону и рассказал. Он полагал, что мне стоит знать, почему ты можешь так остро реагировать на эту тему.

Какое-то мгновение ушло у него, чтобы осознать, что она говорила. Дамблдор сказал ей?

«Дамблдор просто взял и рассказал ей мой самый большой секрет, словно это совсем не важно, словно…»

Он сказал ей. Он сказал ей до того, как она…

- Ты знаешь? – надтреснутым голосом спросил он; ему казалось, что его сердце сейчас либо собьется с ритма, либо и вовсе остановится. – Ты знаешь и все равно…

- Люблю тебя? – с раздраженной гримасой закончила за него Тонкс. – Сколько раз повторять? Для меня это не важно, Римус.

Он снова покачал головой, стараясь очистить мысли.

- А должно быть, - дрожащим голосом сказал он, испытывая потрясение и недоверие. – Потому что это важно для меня. И Дамблдор… он не имел права, это должно было быть мое решение, рассказывать или…

Тонкс лишь пожала плечами.

- Ну, он рассказал, а я выслушала. Ни ты, ни я уже ничего не можем с этим поделать. Я люблю старика как своего дедушку, но он просто обожает вмешиваться в чужие дела.

Римус старался дышать глубоко, старался успокоить разошедшееся сердце. Уже скоро…

- И все же… - едва не заикаясь, проговорил он. – Он не должен был…

- Ох да бога ради! – воскликнула Тонкс. – Дело не в Дамблдоре! Римус, ты доверяешь мне?

- Как это относится к…

Она снова перебила его:

- Ты доверяешь мне?

- Да! Но…

- Тогда почему так важно, что я знаю? – Ее пальцы сжали его ладонь, словно тиски. – Простой ответ: потому это не важно. И почему мое знание так важно, когда я уже сказала тебе, что мне все равно? И снова: оно не важно. Мне плевать, если ты ползал на четвереньках и лаял на луну. Ты все равно…