- Мы хотим помочь, - потрясенно сказал он. – Я же говорил.

Тонкс едва не заорала от ярости. Рука болезненно пульсировала.

Она не хотела смотреть. Не хотела убеждаться в том, что и так уже знала.

Но неизбежно, неумолимо, ее голова сама повернулась.

Сфера портала больше не существовала. Взамен только осколки стекла валялись на полу и торчали из ее ладони. Кровь текла из нескольких глубоких порезов, окрашивая осколки в красный цвет.

Она покачала головой, холодно глядя на подростков.

- Вы хоть понимаете, что натворили? – прошипела она. – Понимаете?

Рон несколько мгновений глядел на нее со сбитым с толку выражением, а затем все понял. В глазах Гермионы уже плескался ужас, тогда как Гарри смотрел на нее виновато.

Они знали.

Как и она.

Хотела она того или нет, но Тонкс только что привела с собой трех учеников Хогвартса в здание, которое, весьма вероятно, этой ночью было самым опасным во всей стране. И их средство отступления теперь лежало в виде бесполезных осколков на ее ладони.

Да, ее поджидала опасность, но она знала, что у нее был путь к отступлению.

Больше нет.

Они оказались взаперти.

========== Глава 34. Там, куда боятся ступать ангелы. ==========

Сказать, что Нимфадора Тонкс была в плохом настроении – ничего не сказать.

«Ну что за фантастическое стечение обстоятельств, - с отвращением думала она, переводя взгляд с Гарри на Рона и Гермиону и стараясь подавить поднимающуюся в ней волну ярости и страха. – Это будет просто космическая спасательная операция. Вот она я в полнолуние в самом опасном во всей стране здании с тремя школьниками и разбитым порталом, зато без малейшей идеи, где искать Римуса, и без возможности вытащить его отсюда, даже если отыщу. Прекрасно, чудесно, просто офигительно…»

Рука болела, и это ничем ей не помогало.

- Ох! – выдохнула Гермиона, привлекая ее внимание. – Твоя рука! О, Тонкс!

Да, крови было много, но Тонкс давно привыкла к таким мелким ранениям. С по-прежнему мрачным и злым лицом она села и, поморщившись, принялась изучать ладонь.

- Не смертельно, - пробормотала она тоном, полностью соответствующим настроению. Всего пара взмахов палочкой и заживляющих заклинаний, знакомых каждому мракоборцу, и вот уже осколки стекла были вынуты, а порезы затянулись, оставляя только некрасивые красноватые шрамы. К тому моменту, как она закончила, Гарри, Рон и Гермиона уже поднялись на ноги и теперь смотрели на нее кто вызывающе, кто виновато.

- Тонкс, - снова первой заговорила Гермиона, нервно наблюдая, как та с трудом встает. – Тонкс, нам правда жаль…

- За то, что сбили меня с ног опять? – ядовито перебила Тонкс тихим, но полным сдерживаемых эмоций голосом. – За то, что отнимаете у меня время, тогда как я пытаюсь спасти Римуса? За то, что отправили меня в отключку, а затем уничтожили единственную надежду на то, что мы сможем выбраться отсюда? Жаль, что ведете себя, как чертовы глупцы?

Все трое поморщились. Гарри уже открыл рот, намереваясь сказать что-то в свое оправдание, но под взглядом Тонкс достаточно быстро осознал, что этого делать не стоит.

Тонкс же изо всех сил старалась вернуть себе хоть толику самоконтроля. Она знала, что распекать троицу за идиотское поведение в сложившихся условиях совершенно бессмысленно, но сдержать гнев было так же сложно, как заклеить протекающую дамбу волшебным скотчем.

«Мы все здесь ради Римуса, а не для того, чтобы кричать друг на друга. И нравится мне это или нет, они здесь, так что придется за ними приглядывать».

Она сделала несколько глубоких вдохов.

- Вы себе даже не представляете, как мне сейчас хочется наорать на вас, - строго сообщила она. – И если бы у меня было на это время, клянусь, разносы Грозного Глаза показались бы вам детской игрой. Но если мы выберемся отсюда живыми, я все расскажу Молли Уизли, и тогда вы пожалеете, что выволочку не устроила вам я.

Судя по выражению чистейшего ужаса на лице Рона, ее слова были приняты к сведению. Уперев руки в бедра, Тонкс вздохнула.

- Но вы уже здесь, а так как пути назад больше не существует, мне придется терпеть вашу компанию. Думаю, нам лучше…

Она замолчала и замерла.

Шаги. Снаружи. Низкий гортанный смех.

Тонкс среагировала мгновенно.

- Тихо! Погаси свет! – выдохнула она резко и, схватив подростков, пихнула их в дальний угол.

- Нокс! – прошептала Гермиона, и кончик ее палочки погас, погружая помещение в темноту.

Замерев, они прислушивались.

- Не могу дождаться восхода луны, - сказал грубый и резкий мужской голос, чуть приглушенный из-за двери, но все равно достаточно четкий, чтобы расслышать на фоне шагов. – Как думаешь, сколько времени уйдет у Люпина, прежде чем он всех прикончит после трансформации?

Что-то словно бы оборвалось внутри у Тонкс. Стоящая рядом Гермиона с ужасом сглотнула, а Гарри сжал кулаки.

- Не знаю, - отозвался второй голос – выше, но более мерзкий. – Но это будет мясорубка. Там нет дверей и окон, просто стены и решетка на выходе из шахты. Некуда забраться, негде спрятаться, нечем защититься. Он покончит с ними в свое удовольствие.

Кто-то холодно хохотнул.

- И скоро все начнется?

В ответ второй собеседник фыркнул. Их голоса стали звучать тише, когда они удалились прочь по коридору.

- До восхода луны менее часа. Надеюсь, все сложится как нельзя лучше. Мне потребуется отвлечение, когда буду караулить дементоров и ждать, пока стая чертовых оборотней трансформируется обратно.

- Сочувствую. Предпочитаю проводить ночи по-другому…

Голоса окончательно стихли, как и шаги.

- Люмос.

Свет снова зажегся. Тонкс смотрела на Гарри. Гермиона – на них обоих.

Но первым заговорил Рон. Ступив вперед, он переводил взгляд с одного из своих друзей на другого, и в его голосе слышались тревога, страх и решительность.

- Может быть, нам лучше начинать? – спросил он.

Гермиона была белее простыни.

- Начинать с чего? – возразила она.

Но Тонкс уже знала.

Без дверей, без окон, доступ только через запечатанную шахту.

Бельевая шахта, запертая с помощью палочки на лестничной клетке. Других вариантов нет.

Решетка, упомянутая пожирателями смерти, вероятно, окажется зачарованной, но она знала как раз подходящее заклинание.

- Я знаю, куда идти, - сказала Тонкс, и, к ее собственному удивлению, а также к тревоге трех ее спутников, на ее лице появилось выражение мрачного удовольствия. – И я также знаю, что мы сделаем, когда доберемся до места. Следуйте за мной.

************

Было не так больно, как ожидал Римус. Он всегда представлял себе, что умирать будет больно.

Он чувствовал обступающую его темноту и был рад ей. Ближе, сильнее, желаннее, темнота наступала, обещая долгожданное избавление, по мере того как пальцы осторожно стискивали его горло, лишая доступа воздуха. Он чувствовал, как легкие сжимаются в отчаянной нехватке кислорода, как сдавливается гортань под натиском. Ощущение пальцев на его шее казалось приглушенным, их прикосновение не такое отчетливое из-за большого по площади шрама, оставленного когтями Каина – еще одно близкое свидание со смертью. Но на этот раз все кончится. Должно кончиться.

Ощущения начали притупляться, головокружение усилилось.

Темнота была так близко, так близко…

- Ребекка! Что ты делаешь?

Сжимающие его горло пальцы дернулись, словно бы из сожаления, когда голос Фелиции разорвал блаженную темноту. Послышались приближающиеся быстрые шаги, и давление вдруг исчезло. Спасающие его руки пропали, и Римус инстинктивно втянул в грудь воздух, проклиная в уме тот день, когда Фелиция Хэтауэй решила, что он ей нравится.

Он распахнул глаза, только чтобы увидеть обеспокоенное лицо Фелиции.

- Римус! – воскликнула она вне себя от тревоги, осторожно поддерживая его за плечи. – Римус, ты в порядке?

Ему так хотелось крикнуть «нет», каким-то образом вернуть темную тишину, которой ему довелось коснуться – тишину, обещающую, что он никогда не услышит воплей несчастных, которым будет одну за другой отрывать конечности. Но ее больше не было.