Тонкс улыбнулась.

- Ага, все верно.

Грюм нахмурился.

- Вы возьмете плащ-невидимку. Без возражений.

Римус поднял руки.

- И не собирался. Спасибо, Аластор.

Тонкс зашарила по карманам своей мантии – теперь очищенной от крови – которая лежала на соседней койке.

- Я сообщу Фелиции. Мы встретимся с ней в полночь среды.

- Значит, мы закончили, - произнес Дамблдор и одним ловким движением, несмотря на свой возраст, поднялся со стула. – Не буду лгать, мне тоже не совсем по душе наш план, но нам нужно действовать. Благодарю вас всех за помощь. – Он улыбнулся. – А теперь, если вы меня простите, я пойду и попробую убедить Гарри и его друзей в том, что подслушивать под дверью бессмысленно.

- Мне лучше вернуться в Министерство, - проговорил Кингсли, также вставая. – Тонкс, я заказал тебе номер в «Трех метлах». Я не желаю видеть тебя на работе до полудня четверга. Ясно?

Тонкс в ответ шутливо отсалютовала. Не в силах сдержаться, Кингсли улыбнулся и последовал за Дамблдором к двери.

Скрипнув деревянной ногой, поднялся и Грюм.

- Я ожидаю, что вы двое будете осторожны, - хмуро сказал он. – Особенно ты, Люпин. Мне совсем не хочется сообщать Рею, что его единственный сын попал в ловушку.

Римус кивнул.

- Тогда я позабочусь о том, чтобы тебе не пришлось этого делать.

Грюм недовольно поморщился в ответ на эту явную для него попытку продемонстрировать ложный оптимизм. Затем, резко кивнув, он тоже ушел.

Когда за старым мракоборцем закрылась дверь, Тонкс повернулась к Римусу и, поигрывая серебряным сиклем, улыбнулась.

- Что ж, дружище, - сказала она весело. – Кажется, нам предстоит интересная неделя.

************

Понедельник Римус провел тихо и мирно в больничной палате. Вторник и среда прошли в череде лиц учеников и уроков.

Удивительно, как мало можно запомнить о трех днях, когда по их окончании тебя ожидает что-то ужасное.

Не то чтобы Римус сильно нервничал. В конце концов, он вызвался добровольцем, практически настоял на своем участии. Однако предупреждения Грюма и Кингсли не прошли мимо него: хотя Римус до сих пор был уверен, что он лучше всех подходил для этого дела, его не покидало ощущение, что он собирается войти в шкуре ягненка в логово льва. Он сможет вздохнуть с облегчением, только когда визит в институт окажется позади.

Уроки сменяли друг друга сплошной чередой. Рассказы Гарри о циркулирующих слухах, к сожалению, оказались правдой, и Римусу пришлось пережить шутки, хихиканья и выражения потрясения вперемешку с уважением и отвращением, приправленные насмешками, преследовавшие его в коридорах и кабинетах школы. Он справлялся со всем этим единственным ему известным способом: улыбками, смехом над подколками, игнорированием насмешек, старался все превратить в шутку и делал вид, что ему все равно. Показать истинные эмоции Гарри и его друзьям – это одно, но краснеть перед остальными учениками – совсем другое. Такое его поведение можно было бы приравнять к признанию вины.

Только эта троица и не принимала участия во всеобщем увеселении за счет Римуса. Они улыбались ему при встречах в коридорах и вели себя, как обычно, на уроках. Но даже в их глазах он без труда видел любопытство и вопросы. Почему на него устроили засаду? Что он собирался доложить Дамблдору? О чем говорили на состоявшейся в больничном крыле встрече членов Ордена? Что происходило?

Римус игнорировал вопросы и уклонялся от их попыток застать его одного, делая вид, что ничего не назревало. Рассказать им о заговоре с использованием заклинания Империус – это одно и совсем другое – снова заставлять их волноваться за его безопасность безо всякой причины.

Наконец солнце село, и темнота окутала замок. Вечер среды с поспешностью двигался к полуночи.

Стараясь не обращать внимания на послевкусие волчьего противоядия, Римус снова сверился с часами и быстро покинул переулок за магазином «Дервиш и Бэнгс», оставляя позади выход из потайного прохода, по которому он прошел от рыцарских доспехов у кухонь Хогвартса. От посторонних глаз его скрывала мантия-невидимка Грюма – он не собирался давать повод вновь заподозрить его в посещении местных девушек, тем более что Тонкс в это самое мгновение находилась здесь же, в деревушке. Дорогу он себе освещал тщательно контролируемым и не видимым больше ни для кого огненным шаром, который держал в руке. До полуночи оставалось пять минут.

Ориентироваться в Хогсмиде ночью оказалось не так-то просто, и воспоминания о том, как он бродил здесь в облике волка со своими друзьями, всплыли на поверхность. Неестественно тихая деревушка утопала в темноте, являя взгляду только темные силуэты крыш и магазинных вывесок, освещенных почти полным диском луны, время от времени появляющимся из-за облаков. Обычно горящая вывеска «Трех метел» этой ночью оказалась потушенной и невидимой, и только тусклый свет лампады в окне второго этажа намекал на существование здесь жизни. Двор позади бара был скрыт во тьме, и виднелись только неясные очертания колодца и покачивающегося на ветру куста. Где-то заухала сова, и ее крик многократно повторило эхо.

Никого не увидев, Римус еще раз сверился с часами. Три минуты до полуночи. Он был уверен, что Тонкс сказала…

- Ой!

Вскрик был приглушенным, но его сопровождал звук чего-то мягкого, ударившегося обо что-то деревянное; загремела ручка маленькой задней двери «Трех метел».

Улыбнувшись, Римус поспешил на помощь и открыл дверь. Как и ожидал, он обнаружил раздраженную и растрепанную Тонкс на полу у низкой лестницы. Потирая локти и тихо ругаясь, она резко подняла взгляд.

- Какого… - начала она.

Плащ!

- Это я, - прошептал Римус поспешно. – Ты в порядке?

На лице Тонкс отразилось облегчение, и она улыбнулась.

- Ненавижу эту лестницу, - пробормотала она в ответ. – Она опасна для здоровья. Розмерте надо…

До них вдруг донесся скрип двери и голос самой хозяйки бара.

- Волноваться не о чем, миссис Корнворти. Наверняка это просто ветер…

- Да чтоб вам! – прошептала Тонкс, вставая на четвереньки. Римус и глазом не успел моргнуть, как она ухватилась за край невидимой мантии и нырнула под нее. Поднявшись на ноги и прижавшись к Римусу, она толкнула его назад и прочь от крыльца, цепляясь за его руку, чтобы не упасть. Обхватив ее за талию, когда она споткнулась, Римус вновь ощутил какой-то дискомфорт от ее близости; они замерли, стараясь не дышать и не шевелиться.

Покрытая бигуди голова Розмерты высунулась во двор, и она задумчиво осмотрелась. Глянув на покачивающуюся на ветру дверь, она ухватилась за нее рукой и пожала плечами.

- Просто дверь открылась, миссис Корнворти! – крикнула она вверх по лестнице, а затем шагнула назад, закрывая дверь за собой. - Не о чем волноваться.

Замок защелкнулся, и снова воцарилась тишина.

Римус ощутил, как Тонкс выдохнула. Она усмехнулась.

- Мы были близки, - заметила она. – Даже слишком близки.

Римус мгновенно убрал руку с ее талии и сделал шаг назад, хотя в ограниченном пространстве под мантией ему и не удалось отойти сколь-нибудь далеко.

- Прости, мне просто показалось, что ты едва не упала…

На лице Тонкс, видимом в свете его огненного шара, отразилось выражение крайнего раздражения.

- Я имела в виду Розмерту, - недовольно объяснила она. – Правда, Римус, когда ты уже поймешь…

Но Римус так и не узнал, что он должен понять, потому что в тот момент, когда часы на отделении почты пробили полночь, неподалеку от них появилась Фелиция Хэтауэй, держащая в руках что-то белое и блестящее. Ухватившись за колодец, она потрясла головой и тяжело вздохнула.

- Ненавижу порталы, - прошептала она.

Римус переглянулся с Тонкс, потушил огненный шар и, скинув мантию, вышел навстречу Фелиции. Тонкс последовала его примеру, перекинув мантию через руку.

- Все в порядке? – мягко спросил он, и Фелиция, выпрямившись, подняла взгляд и улыбнулась.

- Да, - кивнув, ответила она так же тихо. – Немного потрясена. Вмешиваясь в наложенные на эту штуку заклинания, не стоит ожидать приятного путешествия.