Римус и понятия не имел, но все это ему не нравилось. Как только покинет этот дом, он собирался связаться с Тонкс.

Руфус поднялся на ноги.

- Это размытое пятно, промчавшееся мимо, - проговорил он Римусу, пожимая плечами, - было уходящей Ребеккой. Она перенеслась домой, чтобы оттуда с помощью портала попасть на работу.

Римус вздохнул.

- Значит, она не вернется?

- Полагаю, тебе она не сказала, что случилось? – спросила Рут с раздражением. – Нам она сообщила, что на работе что-то случилось, и ей нужно сейчас же отправиться туда.

Римус двинулся к ней, обходя группу несколько притихших детей на полу.

- Когда мы беседовали, она получила сову, - сообщил он, стараясь, чтобы его голос звучал равнодушно, несмотря на снедающую его тревогу. – Письмо пришло с ее работы, и на конверте красовалась надпись «СРОЧНО». Помимо этого, я знаю столько же, сколько и вы.

Рут опустила взгляд на ковер у своих ног.

- Я не знаю, что с ней в последнее время происходит, - неожиданно заявила она. – Раньше она каждую неделю писала мне и папе, заходила в гости как минимум дважды в месяц и, несмотря на чертову работу, семья была для нее важна. Но с Рождества она ведет себя как одержимая. Мы ее практически не видим и ничего от нее не слышим – папа, конечно, не признается, но его это обижает. – Она указала на Рольфа, который слабо улыбался в ответ на старания жены и брата увлечь его разговором. – После смерти мамы мне пришлось играть роль старшей сестры, но Ребекка всегда была папиной любимицей. Она любит своих мужа и детей, но даже практически перестала писать Энтони в школу. Раньше она каждый вечер возвращалась в их дом в Скарборо, а теперь Феликс и Джулия рады, если видят ее раз в неделю. И она никому ничего не рассказывает. Она всегда была скрытной – ее работа этого требует, но никогда не держала секретов. С ней что-то происходит, и мне это не нравится.

Рождество. Римус мог с легкостью выделить один эпизод, случившийся в это время.

- Ты знаешь, чем Ребекка занимается? – спросил он.

Рут посмотрела на него.

- Я знаю, что она работает в Институте бешенства, - сказала она тихо, осторожно подталкивая Римуса прочь от остальных и поближе к камину. – После смерти мамы и Рэндольфа оборотни стали ее наваждением. Уже ребенком она была полна решимости сделать так, чтобы ни одна семья больше не столкнулась с этим кошмаром. – Рук пожала плечами и добавила: - В остальном же, думаю, ты осведомлен лучше меня.

Римус глубоко вздохнул. Вероятно, он нарушит сейчас с дюжину министерских правил, но, как ни удивительно, ему было все равно. Кроме того, по какой-то причине он был уверен, что Рут можно доверять.

Бедро пульсировало странным жаром. Возможно, не стоило ему стоять так близко к открытому огню, но, по крайней мере, их никто не услышит. То, что он собирался сказать, не стоило доносить до всех и каждого Люпина.

Рут взирала на него с любопытством.

- У нее в руках находится Каин, - сказал он просто. – Он живет в институте как раз с Рождества. Именно с этим ее исследованием я ей и помогал.

Глаза Рут расширились.

- О боже, - выдохнула она. – Неудивительно, что она… - Рут схватила его за запястье и прошептала: - Только не говори моему отцу. Его удар хватит.

Римус покачал головой.

- Не беспокойся, я даже своему отцу об этом не сказал.

- Хорошо. – Рут взволнованно покачала головой и снова посмотрела на него. – Спасибо, что рассказал мне, Римус, - сказала она тихо. – По крайней мере, теперь я понимаю чуть лучше. Мы уже начали думать, что случилось что-то плохое.

Римус отвел взгляд. Сейчас не стоило сообщать Рут, что ее сестра находилась довольно близко к вершине составленного мракоборцами списка потенциальных пожирателей смерти.

Бедру снова стало горячо. Римус даже осмотрел ногу, опасаясь, что шальная искорка могла попасть на мантию, но не увидел ничего примечательного. Тепло, однако, продолжало пульсировать, исходя от…

Его поясного мешочка. Мешочка, в котором он хранил…

Монету!

Он резко поднял глаза. Рут стояла, прислонившись к каминной полке, и задумчиво глядела в пламя. Убедившись, что о нем, судя по всему, на время позабыли, он отошел в пустующий угол с фортепиано, которое продолжало играть – на этот раз «Концерт для фортепиано» Грига. Осторожно опершись на крышку, Римус притворился, что разглядывает семейные фотографии, одновременно засовывая руку в мешочек и доставая теплую монету.

Одного взгляда на буквы по краю оказалось достаточно.

«ТМ сейчас же».

Римус сунул монету обратно и принялся размышлять. «Три метлы» - это очевидно. И слова «сейчас же» в его глазах сияли так же ярко, как и «СРОЧНО» на письме Ребекки Голдштейн. Случилось что-то важное.

«Стало быть, Фелиция запросила срочную встречу в тот же миг, как Ребекку вызвали в институт? Если это совпадение, то я морщерогий кизляк».

Ему нужно было уйти, но как? Как он мог покинуть этот дом в самый разгар семейной встречи и не разбить при этом сердце своего отца, как это сделала Ребекка?

Бросив взгляд на Рейнарда, он осознал, что это невозможно. Он не мог этого сделать, просто не мог.

Тонкс сразу же отправится на встречу – сегодня у нее выходной. И если это на самом деле крайне важно, она сообщит ему.

Ему оставалось только надеяться, что все не настолько серьезно.

************

Ровно в восемнадцать часов Римус Люпин трансгрессировал к задней двери «Трех метел».

Удалившись в туалет в Грейстоунсе, он сумел кратко пообщаться с Тонкс посредством монет. Начал он с того, что отправил сообщение: «ТМ 18 часов – РЛ» и почти сразу же получил ответ: «Хорошо з.дверь ТМ – НТФХ». Значит, Тонкс уже была на месте, и ему следовало встретиться с ними у задних дверей. К счастью, Тонкс не настаивала на его немедленном прибытии, так что он вернулся в гостиную, продолжив общаться, смеяться, стараясь при этом не выказывать нетерпения. Его отец получил и принял предложение остаться, но когда то же самое предложили Римусу, он вежливо отказался, сославшись на необходимость вернуться в Хогвартс в связи с началом семестра. А затем, пообещав как-нибудь зайти, Римус попрощался со своей семьей и ушел.

Со своей семьей. Он до сих пор не привык к этой формулировке.

Сейчас, однако, было неподходящее время для этих размышлений. Ему предстояло вернуться в суровую действительность Ордена и его миссии.

Он сразу же заметил Тонкс, сидящую на заднем крыльце «Трех метел». Даже в сгущающихся сумерках он обратил внимание на ее бледность и напряженное выражение лица. Когда она заметила его, напряжение уступило место нервозности.

Римус поспешно приблизился.

- Что случилось? – воскликнул он. – Где Фелиция?

- Она вернулась в институт, - ответила Тонкс, скривив губы. – Она не могла рисковать, оставаясь дольше пары минут. Но она рассказал мне, что происходит, так что мне оставалось только дождаться тебя. – Скорчив гримасу, она продолжила: - Римус, я не знаю, как ты это воспримешь. Я даже сама не уверена, к добру это или нет.

Римус некоторое время смотрел на нее.

- Тонкс, если это срочно, ты могла вызвать меня сразу…

Жестом она прервала его и протянула руку, чтобы он помог ей подняться на ноги.

- На самом деле это не срочно, - тихо и устало сказала она, а затем вздохнула. – По крайней мере, мы ничего не в силах предпринять. Просто… это было неожиданное развитие событий.

Римус нахмурился, перебирая в уме вероятности.

- Тонкс, ты заставляешь меня нервничать. Что сказала Фелиция?

Тонкс тяжело сглотнула.

- Не знаю, как тебе это сообщить, так что просто скажу, как есть. – Ее темные глаза встретили взгляд его собственных, а бледные тонкие пальцы обхватили его ладонь. – Римус, - выдохнула она. – Авраам Каин мертв.

========== Глава 19. Последняя слабость. ==========

- Он умирает, Аливард. Сообщите профессору Голдштейн, чтобы она прибыла в институт немедленно.

- Хорошо, доктор Кролл.