Закрывая за собой дверь и следуя за Руфусом и отцом, Римус вынужден был признать, что царивший в доме хаос – не совсем то, чего он ожидал. Все, что он слышал о брате отца Рольфе, заставляло его представлять дядю довольно степенным и серьезным человеком, и Римус решил, что в его доме их ожидает столь же степенное и серьезное собрание. Столкнувшись же с бегающими детьми, лающими собаками и ошеломляющей какофонией всевозможных звуков семьи, так похожей на семейство Уизли, Римус был приятно удивлен и даже несколько обескуражен.

Стоящий впереди Руфус подмигнул ему, сложил ладони рупором вокруг рта и заревел:

- Эге-гей! Кто-нибудь меня слышит?

Из ближайшей к ним справа двери показалась голова рыжеволосой женщины, может быть, на пару лет старше Римуса. Заметив Руфуса, она широко улыбнулась и бросилась к нему.

- Руфус! – воскликнула она, заключая его в недолгое объятие. – Салли не с тобой?

Руфус пожал плечами.

- Мы расстались.

На лице женщины появилось выражение раздраженного смирения.

- Опять? Честное слово, если вы двое сможете провести вместе целый месяц, я напишу в «Пророк», и… ох! – Она заметила Рейнарда и широко улыбнулась. – Привет, Рейнард.

- Рут, - поприветствовал ее тот. Он протянул ей руку, но она шутливо оттолкнула ее и обняла его. Судя по выражению его лица, это было для него неожиданно, но приятно.

- Это не первая наша встреча, и мы семья, - с притворной строгостью сказала она, отстраняясь. – Боюсь, это означает объятия.

- Мои соболезнования, - ухмыльнулся Руфус.

Рут игриво шлепнула его по руке.

- Берегись, братишка, я все еще знаю, как заставить тебя страдать, - предупредила она. Переведя взгляд на Римуса, она сказала: - А ты, должно быть, Римус. Рада знакомству. Я Рут Вичвуд, старшая дочь Рольфа. – Она протянула ему руку. – На этот раз, пожалуй, обойдемся без объятий, потому что мы только что встретились, а я стараюсь не обнимать малознакомых людей. Но в следующий раз тебе не увернуться.

- Беги, пока можешь, - посоветовал Руфус сдавленным шепотом, когда Римус с улыбкой пожал руку Рут. Она бросила брату еще один насмешливый взгляд.

- Еще одна подобная фраза, и я скажу Ровене, что ты вызвался добровольцем посидеть с ее младенцем, - заявила она. – Я же знаю, как ты любишь менять подгузники и вытирать последствия отрыжки.

Руфус поднял руки, сдаваясь.

- Ладно, ладно, пощади меня. Лучше я пойду и покажусь родителям. Могу я оставить наших гостей в твоих сведущих руках?

- Можешь. Беги. – Руфус так и сделал, махнув на прощание, а Рут повернулась к Рейнарду и Римусу. – Следуйте за мной.

Вместе они вошли в помещение, из которого Рут вышла пару минут назад. Оно оказалось достаточно просторной комнатой с забранными панелями стенами, большим красивым камином, стульями, коврами и столами, расставленными по деревянному полу. Фортепиано, покрытое семейными фото в рамках, стояло в углу и само по себе тихо наигрывало Сати. С висевших на стенах портретов и фотографий люди с интересом смотрели на прибывших.

- Рейнард Люпин снова здесь! – воскликнул пожилой мужчина в кудрявом парике и черном сюртуке. – Добро пожаловать, дружище! Несколько лет ничего не было слышно от тебя, а теперь второй визит за месяц! Я так рад тебя видеть!

Рейнард улыбнулся.

- Привет, Родерик, - радостно поприветствовал он мужчину в ответ, устраиваясь в зеленом кресле у камина как раз под его портретом. – Как поживает мой любимый прапрапрадед?

Римус уже хотел было присоединиться к отцу, но Рут поймала его за руку и отвела в сторону.

- Пусть поговорят, - тихо сказала она. – Родерик все время спрашивал про Рейнарда, сколько я себя помню – еще до того, как я узнала, кто он такой. Полагаю, он был своего рода любимчиком. Кроме того… - они остановились у тихо наигрывающего фортепиано, - я надеялась с тобой поговорить.

- Со мной? – переспросил Римус, стараясь, чтобы окатившая его волна холода не отразилась на его лице. – Конечно. О чем?

Несколько мгновений Рут молчала, переведя взгляд на стоявшие на фортепиано фотографии. Римус проследил за ее взглядом.

Она смотрела на черно-белую фотографию, изображавшую пятерых улыбающихся людей на газоне перед домом Грейстоунс: двое родителей, их сын и две дочери. Фотография была сделала около тридцати лет назад. Старшая из девочек, несомненно, была Рут.

Римус содрогнулся.

- Вот оно что.

Рут кивнула.

- Значит, ты знаешь, что случилось с моим братом Рэндольфом и матерью?

Римус тоже кивнул.

- Я знаю, что их убил тот же оборотень, что укусил меня.

Его кузина вздохнула.

- Это почти не важно для Рубена, Ровены и Руфуса. Я не хочу сказать, что им все равно, но она не была их матерью, и они все родились после смерти Рэндольфа. Они знают, что такие люди жили, но не оплакивают их так, как мы. – Она снова на мгновение посмотрела на фотографию. – Я тебя ни в чем не виню, - тихо продолжила она. – Да и с какой стати? Ты и сам был жертвой Каина. Но мой отец винит, и он всегда ощущал потерю жены и сына острее, чем мы с сестрой. Это было нелегко для него – пригласить тебя сегодня. Если бы не лестные отзывы о тебе моего племянника, не думаю, что он и вовсе согласился бы. Но он будет вести себя неловко с тобой – не из-за того, что винит, и даже не из предубеждений, но потому что ты живое напоминание для него о том, что случилось с двумя любимыми им людьми. И то, что ты выжил, а они – нет, до сих пор причиняет ему боль. – Она посмотрела на него с мольбой. – Пожалуйста, помни об этом.

Римус склонил голову.

- Конечно, я понимаю, - сказал он и, сглотнув, добавил: - Каин убил и мою мать. Почти пять лет назад.

Глаза Рут распахнулись.

- Я этого не знала.

- Мало кто знает, - со вздохом заметил Римус. – Я и сам узнал всего несколько месяцев назад.

Рут втянула воздух, а затем медленно выдохнула.

- Ты был зол? – спросила она мягко.

Римус мысленно вернулся в бар «Воющий», вспоминая ярость, зародившуюся в его груди, когда Каин насмехался над ним, рассказывая об убийстве Дианы Люпин, вспоминая, как золотой блеск, насколько он теперь знал, коснулся его глаз.

- Я был в бешенстве, - ответил он.

- Тогда, возможно, ты сумеешь понять мою сестру… - неуверенно начала Рут.

- Что ты имеешь в виду, говоря, что они?.. Нет, правда, Руфус Люпин, почему ты не сказал этого сразу? – разнесся по всему дому чей-то крик, перекрывая весь шум и вопли играющих детей. – Рольф! Рубен! Ровена! Они здесь, спускайтесь!

Довольно взлохмаченный Руфус ввалился в гостиную.

- Прячьтесь, - посоветовал он, задыхаясь. – Мама знает, что вы здесь, и вас сейчас потопят. Хотите – верьте, хотите – нет, но даже Бен прибыл раньше нас. Мы ждем только Бекс.

Рут резко подняла голову.

- Руфус, не называй ее так. Ты же знаешь, она ненавидит это имя. Рано или поздно ее терпение кончится, и она оторвет тебе голову, прежде чем ты успеешь сказать «акромантула».

Руфус уже открыл рот, собираясь ответить какой-нибудь колкостью, но в этот момент его бесцеремонно отпихнули в сторону, и стайка детей и подвижный шотландский терьер ворвались в комнату, желая поглядеть на гостей. Мгновение спустя вошла худая женщина примерно шестидесяти лет, одетая в длинную и свободную зеленую мантию; ее седеющие волосы были собраны в несколько растрепанный узел. Она нашла глазами Рейнарда и улыбнулась.

- Рейнард, дорогой, как приятно тебя снова видеть, - радушно поприветствовала она его с расставленными в стороны руками, подходя ближе. Рейнард едва успел подняться на ноги, прежде чем угодил в очередное объятие. – Надеюсь, у тебя все хорошо? Прекрасно, прекрасно!

Рейнард собирался что-то сказать, вероятно, поприветствовать женщину в ответ, но она уже развернулась в направлении его сына.

- А это должно быть Римус! – воскликнула она. На этот раз Римусу не удалось избежать объятий, и костлявые руки стиснули его. – Я Талия Люпин, дорогой, жена Рольфа, - объявила она, отпуская Римуса и отступая назад. – Боже, ты так похож на отца! Ни у кого не может возникнуть сомнений относительно твоего происхождения, это точно! Ты работаешь в Хогвартсе? Это такое благодарное занятие – учить детей, хотя я и знаю о том неприятном происшествии на Рождество, но лучше не обсуждать это в присутствии молодежи, не правда ли?