- Никто не пострадал, - мягко сказал он. – И решение уйти из школы принадлежало мне. Хотя теперь это неважно.

- Он снова там преподает, - послышался чей-то тихий и неуверенный, однако четкий голос. Обернувшись, Римус обнаружил, что он принадлежал молодому темноглазому парню, который не мигая смотрел на него. На мгновение он показался Римусу знакомым. – За несколько месяцев до того, как я сюда попал, об этом писали в газете. Его приняли назад. Он снова там преподает.

Казалось, температура в помещении понизилась на несколько градусов. Римус со всех сторон ощущал направленные на него печаль, зависть и злость.

Реакцию Тора было очень легко предугадать. Одним движением руки он отшвырнул в сторону тарелку.

- Они позволяют тебе учить?! – проорал он. – Они позволяют тебе учить детей после этого? Когда мы вынуждены проводить наши жизни здесь за куда меньшие проступки?!

Он швырнул вилку, и та застряла зубцами в столешнице. Лицо мужчины было перекошено от ярости.

Римус отступил на шаг назад, заметив, что Тонкс потянулась за палочкой.

Глаза Ценсермелии с тревогой расширились, и она бросилась мимо растерянной троицы к двери, возле которой виднелась красная кнопка. Проследив за ее движением, Фелиция побледнела.

- Вызов охраны! – выдохнула она.

Ох, Мерлин. Римус представил себе полчища охранников, надвигающихся на них, и разъяренное лицо Ребекки. Но Ценсермелия уже была слишком близко…

В следующее мгновение произошло чудо. Дверь отворилась, и Ценсермелия столкнулась с вошедшим Дольфом Греймуром.

Сложно было определить, кто удивился сильнее. Дольф отшатнулся назад, цепляясь здоровой рукой за створку двери в поисках опоры, а Ценсермелия врезалась в дверной косяк. Разглядев наконец его ухоженное лицо, женщина с негодованием уставилась на него.

- Смотри, куда прешь! – рявкнула она. – У нас тут чрезвычайная ситуация!

- Чрезвычайная? – переспросил Дольф и оглядел помещение. Когда он заметил Римуса, Тонкс и Фелицию, на его лице появилось потрясенное выражение. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но его перебил яростный рев Тора, который теперь пытался перевернуть стол, тогда как остальные сидевшие рядом оборотни похватали свои тарелки и бросились врассыпную. Судя по их лицам, подобные вспышки гнева Тора были для них не в новинку.

- Видишь? – Ценсермелия указала в направлении Тора. – У него снова припадок! Нам нужна помощь!

Она поднесла руку к красной кнопке, однако Дольф вдруг ухватил ее за запястье и рывком отдернул от все еще открытой двери. Она напустилась на него.

- Какого дьявола ты…

- Тор! – заорал Дольф, и разошедшийся оборотень замер. – Ради всего святого, прекрати себя так вести! Или тебе так хочется снова оказаться в карцере?

Заросшее щетиной лицо Тора покраснело. С громким стуком он поставил стол на место.

- Тогда идите вы все! – прокричал он изо всех сил. Резко развернувшись, он бросился вон из помещения и вверх по ступеням. Мгновение спустя где-то захлопнулась дверь.

Медленно Дольф повернулся к Ценсермелии, которая выдернула у него свою руку, и внимательно посмотрел на нее.

- Ах ты высокомерный подонок!– рявкнула она. – Только потому что ты наш представитель, ты считаешь, что лучше всех нас…

- Можешь ты вести себя, как взрослый человек? – перебил ее Дольф, потирая переносицу. – Если мы будем вызывать охрану каждый раз, как Тор выходит из себя, нам придется терпеть их присутствие по двадцать раз на дню. Ты и сама знаешь, что когда он бесится, ему просто нужно вернуть немного самообладания, а для этого достаточно образной затрещины. Но нет, ты вечно слишком остро реагируешь…

- Слишком остро реагирую! – возмущенно воскликнула Ценсермелия и быстро направилась в противоположный конец зала, заставив паренька поспешно убраться с ее дороги. Она с такой силой опустилась на свой стул, что лежавшая на нем книга отлетела в сторону. Издалека она продолжила прожигать Дольфа взглядом.

Вздохнув, тот закатил глаза и пробормотал что-то вроде «засиделась в четырех стенах». Но затем он снова заметил Римуса и Тонкс и подобрался.

- Что, во имя Мерлина, вы двое здесь делаете? – резко спросил он, приблизившись; неловко он поправил кожаный бандаж на поврежденной руке. – Вам не следует находиться на уровне резидентов!

Фелиция вышла вперед.

- Все в порядке, Дольф, - с натянутой улыбкой сказала она. – Профессору Люпину было интересно взглянуть, как живут наши резиденты. Я проводила для него экскурсию…

- Тогда как я точно знаю, что Ребекка запретила ему быть здесь и велела покинуть институт? – При этих словах Дольфа Фелиция закрыла рот. – Кролл мне сказал. Чуть живот не надорвал – так смеялся. Думаю, он будет смеяться еще сильнее, когда придет сюда через пару минут, чтобы провести ежедневный медицинский осмотр, и обнаружит вас там, где вам было запрещено находиться.

Прежде чем Фелиция успела что-то сказать и выкопать себе яму еще глубже, Римус поспешил ей на помощь.

- Прости, Фелиция, - проговорил он со всей возможной искренностью, которую только мог вложить в фальшивое извинение. – Я солгал, когда сказал, что Ребекка мне разрешила посетить этот уровень. Я воспользовался нашей дружбой, чтобы побывать здесь. Не стоило мне этого делать.

Бросив ему благодарный взгляд, она придала своему лицу подходящее выражение обиды и потрясения и произнесла:

- Ох, Римус, как ты мог? Моя работа…

Дольф покачал головой.

- У нас нет на это времени, - заявил он. – Кролл уже на пути сюда. И последнее, что нам, оборотням, нужно, так это чтобы единственный наш уважаемый представитель во внешнем виде оказался здесь взаперти, - добавил он с улыбкой. – Здешняя политика вызовет у вас головную боль.

Римус с благодарностью улыбнулся.

- Спасибо.

Дольф нахмурился и сказал:

- Не надо стоять тут и благодарить меня. Уходите.

Тонкс согласно кивала.

- Римус, он прав, нам надо…

- Я знаю!

Чьи-то пальцы вцепились в его мантию, и, обернувшись, Римус увидел бледного молодого человека. Судя по выражению его лица, он узнал его.

- Вы были в «Воющем», - сказал он, безумно улыбаясь. – В баре. Я разговаривал с вами.

Римус похолодел. «Воющий»? О нет, нет, нет, не сейчас…

Он постарался улыбнуться.

- Думаю, вы меня с кем-то перепутали.

- Нет, - возразил парень. И Римус понял, что видел его прежде. С кем он беседовал в «Воющем», кроме бармена и Каина? – Нет, это были вы, я уверен. – Фелиция глядела на Римуса, Тонкс побледнела. Дольф выгнул бровь. – На вас было надето кожаное пальто и кольцо.

И вдруг Римус вспомнил. Молодой человек в баре с выкрашенными в черный цвет волосами и глазами с желтыми контактными линзами, который с воодушевлением рассказывал о своей любви к клубу. Он сказал, что его зовут Фенрир.

А теперь он живет здесь, в застенках института. Глупый мальчишка, во что ты вляпался?

Дольф сделал шаг вперед.

- Дэниел, сейчас не время…

Но Дэниел… Фенрир… как бы его ни звали, еще не закончил.

- А потом вы пришли еще раз, - сказал он мечтательно. – Вы покрасили волосы, как и я. И вы дрались с тем бешеным. Той ночью меня доставили сюда. – Парень нахмурился. – Они увидели золотые линзы, которые я носил, и сказали, что я должен пойти с ними. Даже после того, как я вытащил линзы, они все равно заставили меня, - сообщил он с тревожащей улыбкой. – Они забрали меня, но не вас. А ведь вам даже линзы не были нужны, чтобы ваши глаза сияли – в тот момент, когда вы швырнули бешеного оборотня о стену, они зажглись золотым светом сами.

От ужаса Римус перестал дышать. Ох, Мерлин.

Он всегда задавался вопросом… Он знал, что той ночью опасно близко подошел к тому, чтобы и самому стать бешеным, когда Каин вывел его из себя рассказами о том, как убил его мать. Но узнать, что в тот момент его глаза стали золотыми…

Он подошел к опасной черте даже ближе, чем думал прежде.

И другие люди видели это. Дэниел видел это. И если об этом станет известно…