- Ай!

Застигнутый врасплох Фалконер, выходя из-за угла, налетел на Билла и, отскочив, врезался в стену. Только хорошая реакция спасла Билла от падения. Какое-то мгновение двое мужчин смотрели друг на друга.

- Дружище, прости, - воскликнул Билл. – Но мне надо бежать, мой брат…

- Высокий рыжий с веснушками? – перебил его Эйвин с подозрительной обыденностью. – Тусуется с девчонкой с пышными волосами и Мальчиком-Который-Выжил?

Билл ухватил охранника за плечо.

- Ты их видел? Где они?

Эйвин улыбнулся.

- Вообще-то, у меня за спиной. Посмотри.

Кингсли проследил за жестом молодого мужчины и выпучил глаза.

А затем, невзирая на напряжение последних нескольких часов, он рассмеялся.

Гарри, Рон и Гермиона стояли рядышком друг с другом, все еще покрытые пылью со следами дорожек текшего пота на коже. Однако Рон и Гермиона неуверенно улыбались, тогда как на лице Гарри сияло выражение торжества. Он поднял зажатый в руке объект и продемонстрировал его.

Это была самодельная клетка, очевидно, в спешке изготовленная из куска решетки. А внутри нее истерично билась и пищала жирная плешивая крыса с одной серебристой лапкой.

Питер Петтигрю, судя по всему, наконец-то попался.

========== Глава 46. Душевное состояние. ==========

Рейнард Люпин никогда не любил больницы. Они приносили ему лишь дискомфорт и неприятные воспоминания.

Вспышки из прошлого то и дело мелькали перед глазами: его сестра кричит в агонии – роды протекают чудовищно неправильно; выражение лица лекаря, когда она объясняла, насколько маловероятно, что он когда-нибудь сможет в полной мере пользоваться ногой; бледное лицо его жены, лежащей на столе в морге – потерянной для него навсегда, и…

И Римус. Трехлетний, покрытый грязью и кровью, кричащий и брыкающийся в руках лекарей, сражающийся с новообретенным врагом, которого только он один и может почувствовать. И снова он же, но уже взрослый – покалеченный когтями Авраама Каина во время своей битвы с тем же врагом внутри себя.

Да. Рейнард Люпин никогда не любил больницы.

И вот ему снова пришлось оказаться здесь.

Римус.

Пока что ему еще не позволили увидеть сына. Он прибыл сюда в течение нескольких секунд после того, как Альбус Дамблдор закончил говорить – бросился в камин с летучим порохом так поспешно, что едва не оторвал голову старшему волшебнику, когда тот уже покидал камин на стороне больницы. Рей был в ужасе, нервная энергия кипела внутри него, и Дамблдору с трудом удалось убедить его не бросаться из палаты в палату в поисках Римуса. Крепко держа его за плечо, директор сказал, что его сын в руках лекарей – самых надежных руках. Не стоило этого делать, ни к чему. Ему следовало успокоиться и ждать новостей.

Что ж. Легко ему было говорить.

Но он прав. Дамблдор часто бывал прав.

Поэтому после кратких, но сбивчивых объяснений последних событий Рей позволил проводить себя сюда – к этому маленькому кабинету лекаря по имени Хестия Джонс, чтобы ждать, ждать новостей.

С ним все будет в порядке. С ним всегда все оказывается в порядке.

Будет. Будет. Будет.

Успокойся. Не паникуй. Жди новостей.

К счастью, сидя в этом тихом помещении в одиночестве, он довольно скоро успокоился, сердце перестало неистово колотиться в груди, мысли больше не неслись вскачь, вернулась способность думать о чем-то, кроме Римуса и необходимости найти его, найти. Однако парализующий холодный ужас, незаметно заменивший панику, оказался в двадцать раз хуже.

С ним все будет хорошо. С ним все будет в порядке. С Римусом все будет хорошо.

Прошло, наверное, минут пять, а может, целый час или даже промелькнула вечность. Как бы то ни было, но по прошествии неопределенного количества времени дверь отворилась, и в кабинет вошли Дамблдор и два незнакомца с посеревшими лицами.

Мистер и миссис Тонкс. До этого момента Рей не подозревал, что Римус не был единственной жертвой этой ужасной ночи. Рефлекторно от ответил на представление Дамблдора: кратко пожал руку Теду Тонксу, который слабо улыбнулся ему и смахнул редеющие бесцветные волосы с лица, и кивнул Андромеде, которая лишь на секунду встретилась с ним взглядом, прежде чем нервно вцепилась дрожащими пальцами в мятую, явно надетую наспех мантию, а затем переключилась на длинные темные и несколько растрепанные волосы. Маленькая сумка занимала ее внимание, и, что-то ища в ней со все возрастающей нервозностью, она, судя по всему, не заметила ни Рея, ни то, как тихо ушел Дамблдор. Пройдя мимо мужа, она бесцеремонно вывалила содержимое сумочки на свободную койку. Найдя наконец искомую расческу, она собрала остальные вещи назад и резкими движениями принялась расчесываться.

- Андромеда… - тихо проговорил ее муж и коснулся ее руки, заставляя прекратить явно болезненное занятие. Забрав расческу из пальцев жены, Тед Тонкс заключил ее ладонь в свои. Свободной рукой теребя висящий на шее серебряный медальон, Андромеда прижалась головой к голове мужа и закрыла глаза.

Они больше не заговорили с Реем, но он не возражал против их молчания. Он полностью их понимал.

Боже, как он скучал по Диане. Больше всего на свете он хотел, чтобы сейчас она оказалась рядом, чтобы он мог поговорить с ней, утешиться одним лишь ее присутствием, обнять ее и ощутить ее объятие в ответ. Но это была довольно эгоистичная мечта. Какую боль принесла бы ей эта ситуация…

Нет, Дианы больше нет. У него остался только Римус.

А он… он…

С ним все будет хорошо. Пожалуйста, пусть с ним все будет хорошо.

И снова минула целая вечность. Снова пришел и ушел Альбус, пообещав, что в следующий раз явится с новостями. После себя он оставил еще пару незнакомцев: высокого темнокожего мракоборца по имени Кингсли Бруствер и кудрявую женщину Фелицию, которая заверила его, что дружила с Римусом в школе. Они предприняли осторожную попытку увлечь его разговором, но Рей был не в настроении выслушивать, какой смелый у него сын и как много жизней он спас. Он слишком устал и слишком боялся, чтобы заинтересоваться этим.

Его жизнь. Почему он не мог спасти свою жизнь?

Рей знал, что снова мыслил эгоистично, но речь шла о его сыне.

Так что он поудобнее устроился на стуле и под монотонно раздававшиеся голоса Кингсли и Фелиции позволил мыслям унестись далеко-далеко.

Какой была бы его жизнь, если бы ничего из этого не произошло? Если бы этот веселый и невинный трехлетний ребенок вырос без боли и шрамов, оставшихся после укуса оборотня? Рей был уверен, что жизнь точно оказалась бы проще. Безопаснее. На мгновение ему горячо захотелось, чтобы они с женой и сыном просто могли вернуться на тридцать четыре долгих года назад и прожить свои жизни заново.

С ним все будет в порядке. С ним все будет хорошо. С ним…

- … на самом деле думаешь, что с Римусом все будет в порядке?

Вопрос, занимающий его мысли, оказался озвучен губами Кингсли Бруствера; инстинктивно Рей приподнял голову и прислушался.

«В порядке, в порядке, почему? Скажи мне, почему, дай мне надежду…»

- Я почти уверена, - ответила Фелиция, и ее голос звучал на удивление убежденно. Рей ощутил, как его сердце сжалось от надежды. – Это была идея Римуса, а из того, что вы мне рассказали, он, судя по всему, оказался прав. Я уверена, что дементор выпил душу оборотня, получил передозировку «сладкого» и погиб от отравления темными существами. Для Римуса это хорошо. Это означает, что он должен был остаться в своем теле в одиночестве…

Рей приоткрыл рот. Дюжина вопросов уже сформировалась в его голове, но прежде чем он успел задать хоть один, скрипнула дверь. Высокий, хмурый и усталый Альбус Дамблдор вошел в палату.

Рей вскочил на ноги, заметив это только постфактум. Тед последовал за ним.

- Альбус…

- Профессор Дамблдор…

Директор Хогвартса поднял руки.

- Минуточку. Лекарь Джонс и профессор Голдштейн уже здесь и смогут объяснить произошедшее с вашими детьми гораздо лучше, чем я.

Отойдя в сторону, Дамблдор позволил войти двум женщинам. Первая – темноволосая и облаченная в мантию цвета лайма (Рей предположил, что именно она является лекарем Джонс) – кивнула ему, а затем направилась к мистеру и миссис Тонкс. Следом же вошла… Вторую женщину он знал очень хорошо.