- И Тонкс тоже, - хмуро сказал Кингсли, поднимаясь на ноги. – Аластор, я позову остальных, а ты подготовь Тонкс и Люпина. Нам нужно будет пронести их через запрещенную для трансгрессии зону, так что поспеши. Отправим детей в Хогвартс, как только…

- Погодите! – встрял Гарри, спеша к ним с палочкой в руке. – А что насчет Хвоста? Он повинен во всем этом, и вы просто дадите ему улизнуть?

Кингсли поморщился. За последними событиями он практически забыл о Питере Петтигрю и его трусливом побеге.

- Я велю остающимся здесь мракоборцам поискать его, - ответил он чересчур резко. – Они могут…

- Но мы ближе! Он не мог далеко удрать, он…

Кингсли решил закончить спор, пока он еще не зашел слишком далеко.

- Поверь мне, Гарри, это раздражает меня не меньше, чем тебя. Но Римус и Тонкс в тяжелом состоянии, и мы в первую очередь должны помочь им. Нет времени…

- Я останусь здесь! – воскликнул Гарри со смесью отчаяния, ярости и тревоги. – Я найду его! Я не могу просто вернуться в школу, я должен сделать что-то! Профессор Люпин и Тонкс хотели бы, чтоб его поймали. Они бы…

Беспомощность. Такая болезненная эмоция. Но как бы предложение Гарри ни было заманчиво, Кингсли знал, что Дамблдор голову ему оторвет, если он позволит парню охотиться за пожирателем смерти в одиночку…

- Нет, - решительно ответил он, и на лице Гарри появилось разочарованное выражение. – Вы трое останетесь с Грюмом. Он направится к Дамблдору, чтобы отчитаться, и захватит вас троих в Хогвартс. Мне жаль, Гарри, но это все, что я могу сделать.

Гарри уже открыл рот, но у Кингсли больше не было времени на его протесты. Резко развернувшись, он поспешил обратно в коридор в поисках помощи.

************

В противовес тому, что произошло в институте, Кингсли обнаружил, что несколько следующих часов слились для него в одно размытое пятно. Он смутно припоминал момент прибытия в больницу, потому что тогда множество фигур в мантиях цвета лайма окружили их, забрав Тонкс в отделение недугов от заклятий на четвертом этаже, а Римуса – в отделение ранений от живых существ на первом. Он помнил, как с решительными лицами Ребекка Голдштейн и Хестия Джонс каждая отправились за одним из пострадавших, пообещав держать их в курсе последних новостей, а бледная школьная подруга Римуса Фелиция осталась стоять рядом, глядя вслед пострадавшим с выражением ужаса и тревоги.

Затем же, кажется, он просто сидел рядом с Фелицией, уткнувшись лицом в ладони, и ждал в тягучей и беспросветной тишине известий, которые, казалось, никогда не поступят.

Лишь спустя примерно три часа что-то начало происходить. Прибыл Билл Уизли.

- Кингсли! – Заслышав свое имя, мракоборец поднял голову и заметил приближающегося к нему высокого рыжеволосого человека в потрепанной мантии, заляпанной чем-то, подозрительно напоминающим кровь. Его волосы были взлохмачены, лицо и все движения выдавали крайнюю степень утомленности. Он опустился на стул рядом с Кингсли и тяжело вздохнул.

- Подумал, что ты захочешь узнать, - сказал он невнятно. – Институт полностью под нашим контролем. Когда подоспела подмога мракоборцев, последние очаги сопротивления подавили достаточно быстро. Валериан Гиббон пытался устроить заварушку, когда его освободили из того помещения, где Гарри запер его и его дружков, но прямо сейчас он находится по пути в Азкабан, что не может не радовать. Что касается того оборотня, Адольфа… - Билл замялся. – Аливард и Фалконер забрали его. Он остается под надзором института и теперь заперт в камере повышенной безопасности на верхнем уровне. Самое лучшее место для него.

Кингсли провел ладонью по лбу. Мимолетно он заметил, что Фелиция заснула.

- Что насчет Петтигрю? – спросил он скорее с надеждой, чем в ожидании ответа.

Как и следовало ожидать, Билл покачал головой.

- Мы продолжаем поиски, - ответил он разочарованно. – Но пока ничего.

Кингсли глубоко вздохнул, подавляя собственное разочарование. Они были так близки. Гребаный Петтигрю, как ему вечно удается улизнуть? При этом оставляя позади настоящий хаос.

Не стоило, однако, уделять подобным мыслям слишком много внимания.

- Что насчет оборотней?

Билл нахмурился и осторожно коснулся покрытой кровью мантии.

- Мы потеряли двоих, - сообщил он. – По словам Фалконера, это были Соломон Баинс и Тор Уайлдинг. Баинс, судя по всему, представлял собой пограничный с бешеным тип – он не делал никаких попыток жить, как человек, и присоединился к группе, называвшей себя стаей. А Уайлдинг… - Билл поморщился. – Как бы мне не хотелось так говорить, но в его случае смерть была благословением. Каким-то образом он поймал пожирателя смерти и разорвал его на части, а затем переключился на самого себя. Ярость от того, что он находится в заточении, после того, как попробовал крови, похоже, свела его с ума, и к моменту захода луны он был уже слишком слаб, чтобы пережить обратную трансформацию. – Билл указал на свою мантию и добавил: - Там и запачкался.

Кингсли поморщился.

- А остальные?

- Разной степени травмы, - ответил Билл, глядя в потолок. – Пятерых пришлось доставить сюда – настолько плохо их состояние. Я как раз только из их палаты. Остальных осматривают на месте работники института и мракоборцы.

Какое-то время Билл молчал, но затем неуверенно, робко проговорил:

- Грюм рассказал, что случилось с Тонкс и Римусом, прежде чем отправился в Хогвартс. Есть какие-то новости об их состоянии?

- Мне бы тоже хотелось это знать.

Кингсли подпрыгнул от неожиданности, когда тихий знакомый голос произнес эти слова. Глянув вверх, он обнаружил, что смотрит в грустные голубые глаза Альбуса Дамблдора. На лице старого директора застыло выражение мрачной меланхолии и искренней тревоги.

С острым сожалением Кингсли покачал головой.

- Хестия и профессор Голдштейн из института пошли с лекарями, - объяснил он устало и разочарованно. – Они пообещали сообщать обо всех изменениях, но пока мы ничего от них не слышали.

Глаза Дамблдора сверкнули за стеклами очков.

- Я узнаю, - тихо заявил он. – Но сначала скажи-ка, кто-нибудь подумал известить Рейнарда Люпина или Теда и Андромеду Тонкс?

Кингсли закрыл глаза.

- Я не… Я должен был подумать об этом…

- Я понимаю, - сказал Дамблдор, взмахом руки отметая полные самоуничижения оправдания Кингсли. – Я займусь этим. – Его лицо напряглось. – Не могу, однако, сказать, что жду этого с нетерпением.

Билл тоже вздохнул.

- Не могу сказать, что и мне хочется сообщать об этом маме. Особенно, когда она узнает, чем занимался Рон…

- Кстати, об этом, - проговорил Дамблдор, потирая пальцами бороду на подбородке. – Если бы вы могли сообщить мне местонахождение Гарри и его друзей, я был бы крайне благодарен. Думаю, пора мне вернуть их в школу.

Потребовалось несколько мгновений, прежде чем до Кингсли дошел смысл слов директора.

- Вы хотите сказать, что они еще не в Хогвартсе? Разве Грозный Глаз не привел их обратно?

На лице Дамблдора отразилось мрачное предчувствие.

- Аластор заходил ко мне более часа назад, - сказал он с тревогой. – Но он передал, что Гарри, Рон и Гермиона решили направиться сюда с тобой.

Кингсли начал медленно качать головой, ощущая, как кровь стынет в жилах.

- Вовсе нет. Вообще-то… - Одним движением он поднялся на ноги. – Я не видел их с тех пор, как покинул институт. Я велел им идти с Грюмом и… - Он прикрыл лицо рукой. – Я забыл сказать об этом Грозному Глазу. Ох Мерлин, я был так занят, что забыл. А он предположил, что они отправились со мной…

Покрытое веснушками лицо Билла побледнело.

- Но тогда куда…

Кингсли закрыл глаза.

- Перед тем, как мы ушли из института, Гарри хотел отправиться на поиски Петтигрю. Я сказал ему нет. Он воспринял отказ не очень хорошо.

Глаза Дамблдора расширились, а Билл уже направлялся к двери.

- Я вернусь в институт! – бросил он через плечо. – Он битком набит мракоборцами, кто-нибудь наверняка их видел… ой!