На трансфигурации Гарри смог превратить спичку в иголку, пусть и без ушка. Он сделал это позже Гринграсс, которой Макгонагалл начислила целых 2 балла, поэтому получил лишь 1. Уже к концу второго занятия большинство достигли каких-то успехов в превращении. Лишь Крэбб, Гойл, Паркинсон, Уизли и Браун не смогли сделать ничего. Впрочем, на третьем занятии получилось у всех.

Чары и Трансфигурация помогли Гарри заново поверить, что он волшебник. Остальные уроки были не настолько волшебными, поэтому не так сильно нравились мальчику.

***

Приближался урок полетов. Оказалось, что абсолютно все слизеринцы хоть раз летали на метле. Эта тема с каждым днем все чаще мелькала в разговорах. Малфой постоянно описывал, как хорошо он летает, как чуть ли профессионально играет в квиддич, как ловко ускользал на метле от магловских вертолетов. Гарри даже думал, что блондин нагло врет, и видимо, слишком скептически выглядел во время очередного хвастовства Драко, поэтому Нотт ему шепнул:

— Не знаю насчет вертолетов, но летает он действительно классно.

Поттер потом переживал, что и остальные могли заметить его недоверие, но Блейз его убедил, что Теодор просто очень проницательный.

И все же, Гарри достали постоянные сожаления Малфоя о том, что первокурсникам нельзя играть в сборных факультетов. За очередным завтраком Поттеру удалось поговорить с Пьюси, который как раз играл в роли охотника за факультет.

— О, это же сам Поттер, доказавший, что у меня нет дара к предсказаниям, — Эдриан сел рядом с Гарри и сразу стал накладывать себе еду.

— Эм, ты о чем? — мальчик совсем не понял старшекурсника.

— Ну так, смотри: я сказал, что ты попадешь к воронам, но ты попал на Слизерин. А еще, говорил, что мы увидимся на ужине, но мы увиделись раньше, в поезде. — Гарри заметил, что Пьюси часто ухмыляется.

В это время Малфой неподалеку в очередной раз стал говорить о полетах. Поттер нахмурился и спросил:

— А почему первокурсникам нельзя играть за сборные факультетов? — мальчик резко вспомнил совет Нотта помалкивать с вопросами и стал ковыряться в тарелке, совсем не глядя на собеседника.

— Ну, вас бладжером собьют и не заметят, — парень хихикнул. — А вообще, официально вы летать еще не умеете. Поэтому вас и не могут брать. А что, тоже хочешь играть? — похоже, Пьюси был не из тех, кто пользуется чужим неведеньем. Поэтому Гарри расслабился и пожал в ответ плечами.

— В любом случае Флинт хотел понаблюдать за мелкими. Он сказал, что если Малфой реально хорош, то заставит Хиггса объяснить ему основы, — внезапно в разговор влез еще какой-то слизеринец, кажется, однокурсник Эдриана. Поттер вопросительно на него посмотрел.

— Грэхэм Монтегю, — представился парень. — Мы с Эдом охотники.

Гарри уже узнал все фамилии игроков факультета и постарался их запомнить. Поэтому мальчик кивнул, мол, «я знаю», и представился в ответ. Тут к нему подошел Забини, поприветствовал третьекурсников и потащил друга на урок.

***

А на следующий день вечером он встретил Лонгботтома. Гарри шел в библиотеку один, потому что Блейз в принципе не любил сидеть в библиотеке и сейчас, наверно, узнавал новые сплетни от многочисленных знакомых. Нотт, который иногда сопровождал Поттера, в этот раз не пошел, так как Малфой пригласил его в свою комнату «кое-то обсудить». Скорее всего этим «кое-чем» был как раз Забини, и Драко хотел решить, общаться с ним ближе или нет.

Невилл же шел из библиотеки с какой-то книгой по Травологии.

— Привет, — радостно поздоровался Гарри. Пухлый мальчик вздрогнул, но улыбнулся и тоже поздоровался.

У них легко завязался разговор, поэтому мальчики ушли с прохода и зашли в какой-то заброшенный класс. Гарри рассказал про своих соседей, про уроки с Хаффлпаффом и Рэйвенкло. Про Забини, но не решился пояснить, что их дружба «слизеринская». Невилл пожаловался, что толком ни с кем не подружился, а на уроках вечно ничего не получается. Только Травология ему нравится — даже профессор Спраут его часто хвалит. Оказалось, что Лонгботтом тоже хотел попасть в Хаффлпафф, но Шляпа отправила его в Гриффиндор, где все над ним смеются. Поттер рассказал, что и его Шляпа направила туда, где ему не место.

Удивительно, но и у них беседа перешла к полетам. Оба мальчика ни разу не летали на метле. Невилл, к тому же, боялся высоты. Гарри успокоил его, как мог, сказал, что кроме него все слизеринцы уже летали, даже Трейси Дэвис. А Дэвис очень маленькая и хрупкая девочка, особенно на фоне своей подруги Булстроуд. Лонгботтом был немного впечатлен этим примером, но бояться не перестал.

Когда Поттер вернулся в гостиную Слизерина, оказалось, что они с Невиллом проболтали почти до отбоя. Им очень повезло, что за дверью заброшенного класса послышался шум, и друзья отвлеклись от разговора.

***

Перед уроком полетов, пока мальчики направлялись на поле, Блейз рассказывал очередную сплетню. Этим утром Лонгботтому бабушка прислала небольшой стеклянный шар с белым дымом внутри. Напоминалка, а это была она, показывала, что ты что-то забыл, если дым внутри становился красным.

Малфой выхватил у Невилла напоминалку, чтобы Уизли, с которым Драко всегда ссорился при встрече, нарвался на драку (конечно же, с Малфоем были его верные телохранители). Но им помешала профессор Макгонагалл. Потом уже Драко сказал Пэнси, а это слышала Трейси, которая пересказала это Блейзу, что сегодня на уроке полетов «Уизли сядет в лужу». Гарри поинтересовался, почему Уизли и Малфой так друг друга не любят, и узнал, что Рон и вся его семья — «предатели крови». Что это значит, Поттер узнать не успел, потому что вместе с Забини они подошли к остальным слизеринцам и разложенным метлам.

Солнышко припекало; дети расслабились и лениво обсуждали какие-то пустяки. Через минуту показалась кучка гриффиндорцев; среди них Гарри увидел Невилла и незаметно ему кивнул. Появилась и преподавательница полетов, мадам Хуч. У нее были короткие седые волосы и желтые глаза, как у ястреба.

— Ну и чего вы ждете?! — рявкнула она. — Каждый встает напротив метлы, давайте, пошевеливайтесь.

Гарри посмотрел на метлу, напротив которой оказался. Она была довольно старой, и несколько ее прутьев торчали в разные стороны. От этого зрелища мальчик слегка заволновался.

— Вытяните правую руку над метлой! — скомандовала мадам Хуч, встав перед строем. — И скажите: «Вверх!»

— ВВЕРХ! — крикнули первокурсники.

Поттер облегченно выдохнул: его метла сразу легла в руку. У Забини вышло лишь с четвертой попытки, а Лонгботтом совладал со своей метлой последним. Затем мадам Хуч приказала оседлать метлы и стала ходить вдоль ряда учеников, проверяя как те держат метловища. Уизли гадко заулыбался, когда женщина резко сообщила Малфою, что он делает это неправильно. На возражения женщина лишь сильнее его осадила.

— А теперь, по моему свистку, вы с силой оттолкнетесь от земли, — произнесла мадам Хуч — Крепко держите метлу, старайтесь, чтобы она была в ровном положении, поднимитесь на метр-полтора, а затем опускайтесь — для этого надо слегка наклониться вперед. Итак, по свистку — три, два…

Но дерганный Невилл полетел раньше, чем женщина дунула в свисток.

— Вернись, мальчик! — крикнула мадам Хуч, а Лонгботтом от страха ее не слышал и все поднимался вверх. На высоте 6 метров он побледнел и свалился с метлы. Гарри не понял, почему женщина ничего не сделала, чтобы поймать ученика; в негодовании он смотрел как Хуч осматривает Невилла и что-то бормочет. Тем временем метла улетела в сторону Запретного леса. Мадам распрямилась, ее лицо выражало явное облегчение.

— Вставай, мальчик! — скомандовала она. — Вставай. С тобой все в порядке. — Мадам Хуч повернулась к остальным ученикам. — Сейчас я отведу его в больничное крыло, а вы ждите меня и ничего не делайте. Метлы оставьте на земле. Тот, кто в мое отсутствие дотронется до метлы, вылетит из Хогвартса быстрее, чем успеет сказать слово «квиддич». Пошли, мой дорогой.

Лонгботтом, заплаканный и помятый, держал перед собой руку с ненормально вывернутым запястьем. Женщина приобняла его, и они ушли в замок.