После завтрака Вернон поцеловал жену и отправился на работу. Про себя он отметил нездоровый вид Петунии, но мужчина прекрасно осознавал причины. Лучшее, что он мог сейчас сделать – заключить на работе выгодный контракт и заработать побольше денег для семьи.

Петуния после ухода мужа помыла посуду и начала прибираться. Через радионяню она слышала, как Дадли лепечет что-то по-детски, играя своей любимой машинкой. Гарри не было слышно, но миссис Дурсль знала, что тот тоже спокойно играет полюбившемся плюшевым зайцем. Племянник был тихим и спокойным ребенком. Но по ночам он часто плакал, звал маму и папу. Петуния могла лишь надеяться, что это прекратиться через некоторое время.

Вдруг в дверь кто-то постучал. Женщина нахмурилась. «Опять какой-нибудь навязчивый продавец…», – решила она, но все же открыла дверь. Ведь там могла оказаться и соседка. Миссис Дурсль не хотела прослыть среди соседей невежливой особой.

Но она ошиблась. На пороге стоял старик в фиолетовой мантии. Голубые глаза ярко сверкнули за очками-половинками, будто разом оценив обстановку. Петуния испугалась мага и хотела закрыть дверь, но не успела.

– Доброе утро, миссис Дурсль. Мое имя Альбус Дамблдор. Примите мои соболезнования по поводу смерти вашей сестры, – блондинка судорожно вздохнула. – Могу я с вами поговорить?

Взяв себя в руки, Петуния кивнула и пропустила старика внутрь. Она прекрасно помнила это имя. Имя того, кто не взял ее в школу Хогвартс. И женщина помнила, как отзывалась о нем ее сестра. Другого мага она бы не пустила, но Альбуса Дамблдора – директора Хогвартса – все же решилась пустить.

– Налить вам чаю, мистер Дамблдор? – они прошли на кухню, и Петуния жестом предложила старику сесть.

– О, не откажусь. Возьмите, – он протянул женщине листок, – адрес кладбища, где похоронены Поттеры. Боюсь, я не догадался пригласить вас на церемонию погребения, – Петуния взяла листок, мельком взглянула на него и убрала в карман фартука.

– Не думаю, что нашла бы время. Все же, я присматриваю за ее сыном, – рассеянно сказала Дурсль и поставила перед Дамблдором чашку с чаем.

– Гарри Поттер живет у вас? – удивленно спросил директор.

– Да, Лили отдала его мне днем 31 октября, чтобы я несколько дней за ним присмотрела. У вас же там… война. Лили сильно волновалась за сына, – последние слова Петуния протараторила, но Альбус лишь расслабленно выдохнул. – Потом, уже когда я детей спать укладывала, она, – в глазах женщины стояли слезы, – она прислала мне эту штуку, полупрозрачную лань, которая ее голосом попросила меня присмотреть за Гарри.

Миссис Дурсль отвернулась к окну. Она боялась, что маг сможет распознать ее ложь. Женщина соврала, чтобы волшебники не выпытывали подробности той ужасной ночи. Старик подождал пару мгновений и сказал:

– Что ж, думаю ваша сестра очень ценила вас, раз доверила своего сына, – все же желание Лили растить сына у маглов было неожиданным. Но разве мог директор перечить последней воле умершей? – Могу я взглянуть на мальчика?

Петуния кивнула и сказала подняться наверх. Они посмотрели, как играют мальчишки и спустились обратно на кухню. Альбус отметил странный шрам в виде молнии на лбу у Гарри, но не придал ему значения.

Миссис Дурсль и директор Дамблдор в тишине выпили по чашке чая. Обдумав ситуацию, старик сказал:

– Я помогу вам с оформлением опеки над Гарри.

– Но мы уже все оформили. Между прочим, нам пришлось с нуля делать ему все документы. Лили даже не зарегистрировала его в роддоме! – возмутилась блондинка.

– Его оформили, но как мага. Про него есть запись в Министерстве Магии. Но то, что вы уже сделали нам только на руку, хотя я мог бы помочь и в этом. – Пара конфудусов и Гарри Поттер существовал бы в мире маглов. Альбус был даже рад, что Дурсли этим уже озаботились. – Дело в том, что Гарри владеет ячейкой в волшебном банке Гринготтс. Но по законодательству магов, опекуном юного волшебника не может являться магл, то есть человек без способностей к магии. Я могу оформить опекунство на себя и каждый месяц присылать вам денежное пособие в 25 галлеонов, уж простите, но я не уверен, сколько это будет в фунтах. Все же, я, как директор, становлюсь опекуном для каждого маглорожденного, который поступает в Хогвартс. В случае с Гарри, мне всего лишь придется сделать это на 10 лет раньше и озаботиться, чтобы каждый месяц вы могли рассчитывать на пособие. Это меньшее, что я могу сделать в память о Джеймсе и Лили.

При каждом слове Дамблдора Петуния все больше распылялась. Как он смеет называть ее маглой? Как может говорить, что они с Верноном не могут быть опекунами для ее племянника? Предлагает какие-то странные деньги, чтобы Дурсли заткнулись!

– Да как вы смеете! – воскликнула женщина. – Я родная тетя Гарри, и не могу быть его опекуном? – голос у Петунии стал высоким и скрипучим. – Выметайтесь! Нам не нужны ваши деньги! Мы сами поставим его на ноги и сделаем из него НОРМАЛЬНОГО человека!

Альбус заметно расстроился. Он тяжело вздохнул, посмотрел на миссис Дурсль так, будто та не оправдала его надежд, и аппарировал прямо из кухни.

На следующий день сразу после пробуждения Петуния обнаружила на кухонном столе конверт с деньгами. Обычные фунты и пенни. Его она просто убрала в ящик комода в гостиной. Но затем деньги стали появляться там каждый месяц первого числа. Сумма почти не менялась, но иногда немного возрастала, будто и на злополучные конверты действовала инфляция. Так продолжалось еще 8 месяцев, пока однажды первого числа Вернон Дурсль не пришел на кухню раньше жены. Он весьма удивился, а после объяснений решил, что эти деньги явно нелишние и действительно положены им по закону. С тех пор Дурсли не тратили ни одного лишнего пенни на своего племянника. Хотя такой суммы ему хватало только на скромную жизнь.

***

А в магическом мире тем временем невообразимым образом закончилась война. Пожиратели Смерти начали каяться в своих грехах, выплачивать штрафы, выдавать своих союзников. Но не все из них смогли оказаться на свободе. Были и весьма драматичные случаи, например, Бартемиус Крауч, глава Визенгамота, посадил собственного сына в Азкабан. После этого ему пришлось оставить место в волшебном суде.

И никто, ни Пожиратели Смерти, ни Орден Феникса, ни Министерство Магии – никто не знал, куда пропал Волдеморт.

========== Утро новой жизни ==========

Гарри Поттер всегда вставал не позже 8 часов утра. Этому его приучила тетя, которая вставала еще раньше, чтобы приготовить завтрак для всей семьи. Но чем взрослее становился племянник Петунии, чем чаще она будила его сразу после собственного пробуждения, чтобы тот помог приготовить завтрак. К девяти годам Гарри достаточно научился, чтобы миссис Дурсль будила его для готовки, а сама начинала убираться в доме. Поттер не понимал, что конкретно она убирает: дом на Тисовой улице всегда был безупречно чистым, особенно когда никто еще не проснулся.

Нет, Дурсли не эксплуатировали племянника. Да, он готовил завтрак. Да, летом и весной он помогал своей тете в саду, осенью сграбливал листья в кучи, а зимой расчищал дорожку от снега. Но делал он это добровольно. Точнее, если бы ежемесячное денежное пособие было бы побольше, то он не стал бы всем этим заниматься. Но пособие было небольшим, а Дурсли не желали тратить ни одного лишнего пенни на мальчика. Часть денег они забирали «за проживание, питание и коммунальные услуги», остального едва хватало на школьные принадлежности и одежду для растущего организма. Тем не менее, дядя и так требовал явно меньшую сумму, чем действительно необходимую для проживания в доме. И все же Гарри жаловался несколько раз на нехватку денег. Тогда Вернон Дурсль предложил мальчику сделку: он помогает тете по дому, а денежная сумма за проживание уменьшается. Конечно же, Поттер согласился. С тех пор его жизнь стала немного проще, а вещи немного лучше.

Но сегодня Гарри проснулся даже раньше тети. Кажется, ему снилось что-то необычное. Мальчик лежал и вспоминал, что же это был за сон. Что-то про рыжую девушку, оленя и большую черную собаку.