– Андрей Витальевич, Андрэ…
– Ольга Владимировна, Ольга…
По аристократическому акценту, костюму сшитому на заказ в Лондоне, бриллиантовым запонкам и булавке для галстука Оленька поняла: вот он – тот самый шанс, который ни в коем случае нельзя упустить.
…Андрэ происходил из семьи, бежавшей из России после революции. Его отец с матерью, тогда еще молодые люди, вместе с группой дворян и интеллигентов перешли по льду Финского залива из Петрограда в Финляндию, потом перебрались во Францию. В Париже у них родился сын, которого назвали Андреем в честь Св. Андрея Первозванного.
Отец, несмотря на благородное происхождение (его предки служили еще Ивану Грозному), работал инженером на заводах Рено. Сын учился в частной школе, потом закончил престижный лицей и поступил в Массачуссетский Институт Технологий в Америке.
В институте Андрэ увлекся математикой и компьютерами – совершенно новым тогда направлением в науке, был одним из создателей трехмерной компьютерной графики, руководил лабораторией, разрабатывал теорию полигональных сеток, их сглаживания и упрощения.
Благодаря его лаборатории, эти сетки стали широко использовать в компьютерной графике, рекламе, симуляции полетов, компьютерных играх, военном деле и многих других областях. Андрэ прославился в математических сообществах, заработал кучу денег, от прикладных компьютерных областей перешел в чистую науку и получил профессорство в Принстонском университете.
Последние годы он читал несколько обзорных лекций в семестр, занимался глобальными вопросами геометрии чисел в многомерном пространстве, ездил на научные конференции, жил в Париже и Америке – все это Андрэ рассказал Оленьке, пока они прохаживались в фойе посольства перед концертом Патриаршего хора Свято-Данилова монастыря.
Оленька, исподтишка рассматривая Андрэ, не сразу поняла, а потом сильно удивилась: у него были очень узкие кисти рук с длиннющими пальцами, но скоро сообразила – на каждой руке не хватало мизинца и всех суставов пятого пальца!
– Как у инопланетянина, – подумала она, – или дефект аристократического вырождения, – вида не подала, продолжала слушать, вовремя поддакивала и задавала правильные вопросы.
Жена Андрэ умерла от рака пять лет назад, единственная дочь уже имела своих детей, так что Андрэ был “чист” – без хвостов и довесков.
У Андрэ была страница на Фейсбуке и Оленька напросилась к нему в “друзья”. Внимательно изучила страницу – серьезную, консервативную, с фотографиями научных съездов, конференций, симпозиумов. На них Андрэ был снят с мировыми звездами науки, академиками, ректорами самых престижных университетов. Оленька поставила “лайки” на всех фотографиях.
Готовясь к “охоте”, Оленька старательно почистила свою страницу – выбросила все “веселые” фотографии, всех мужчин, всю богемную публику, пикники с обилием винных бутылок, нежных объятий, откровенных улыбок, голых грудей и тому подобное…
Андрэ и Оленька встречались еще несколько раз, ходили на выставки, в театры, рестораны – все очень культурно, сдержанно, элегантно.
…Любуясь с террасы Трокадеро Эйфелевой башней, переливающейся огнями на фоне ночного неба, Оленька мечтательно вздохнула, что Венеция – ее любимый город, в котором она давно не была…
Конечно, джентельмен Андрэ пригласил слетать туда на ближайшие выходные.
В Венеции, после “Севильского цирюльника” в палаццо Барбариго и ужина на Гран Канале, все и произошло. Бокал шампанского, балкон гостиницы “У Овидия” возле моста Риальто, поющие гондольеры внизу, первый поцелуй и так далее. Романтика…
Оленьку не надо было учить, как распалять мужчину. Она, правда, не заметила, когда Андрэ успел проглотить таблетку ваягры или чего-то сильнее: в его годы без стимуляции не обойтись. От семидесяти- с плюсом- летнего мужчины такой прыти Оленька никак не ожидала! Оба долго потом вспоминали ту ночь.
Утром за завтраком в старинной столовой с массивными темными балками на потолке Оленька скромно, но твердо, сказала, что быть любовницей она не хочет и не может: Андрэ должен решить… И он решился.
Завидных женихов в таком маленьком городе как Париж немного и все на виду. Была проблема и серьезная: выяснилось, что Андрэ давно окучивала Олёк.
Годы брали свое, и Олёк тоже решила остепениться с правильным мужчиной. Она вычислила Андрэ раньше Оленьки, но держала в секрете от всех подруг – разрабатывала свою золотую жилу.
Имевшийся у нее Жоржик по финансам, положению и атрибутам Олька не устраивал – мелкобуржуазен, скуп, без положения в обществе. То ли дело старинная русская аристократия со вкладом в мировую науку и серьезным банковским счетом!
Олёк даже надела очки в роговой оправе (без диоптрий, простые стекла), чтобы выглядеть подобающе. И вдруг появляется перехватчица! И не какая-нибудь, а лучшая подруга! Были некрасивые сцены, выяснение отношений, в итоге Олёк проиграла.
Андрэ женился на Оленьке.
Оленька быстро получила американскую грин-карту и из дешевых Клишей перебралась в престижный Принстон, в дом с колоннами и гаражом на четыре машины. Через широкий ухоженный газон располагалась резиденция губернатора славного штата Нью-Джерси. Более солидного и завидного соседа не придумать!
Оленька вступила в Клуб друзей Франции, Цветоводческую Ассоциации Принстона, Женский Христианский Альянс, вместе с другими богатыми женщинами участвовала в благотворительных ярмарках и аукционах.
Жизнь удалась!
С детьми пришлось на время разлучиться. Сын, очень талантливый мальчик, учился на втором курсе в Марселе, но готовился к переводу в Массачуссетский Институт Технологий: Андрэ помог своим авторитетом и щедрыми ежегодными пожертвованиями устроить мальчика в Alma Mater.
Дочь жила в маминой квартире в Клишах, ожидая оформления документов для переезда в Америку, ничем особо не занималась, вяло учила английский язык, на который не хватало времени в школе. Оленька регулярно посылала ей денежные переводы; сын от помощи отказывался, говорил, что стипендии ему хватает.
Интимная супружеская жизнь Оленьки текла вяло и скучно. Потенция у Андрэ совсем ослабла. Раз в два-три месяца он отваживался принять таблетку ваягры, приходил в спальню к Оленьке, кое-как делал свое дело и потом долго лежал с закрытыми глазами, тяжело дыша, приходил в себя.
Оленьку это вполне устраивало: надоели ей огненные страсти, а собственных внутренних позывов на физкультуру в постели не было, между ног “не горело”. Уютная семейная жизнь…
Но… Все мужчины – извращенцы.
Эту простую аксиому Оленька поняла давно. В большей или меньшей степени, каждый по-своему, но извращенцы – все: тихие, буйные, явные, скрытые, демонстративные, стеснительные, прямолинейные, уклончивые, занудные, наглые, ханженские, откровенные, вежливые, грубые, монотонные, творческие…
Андрэ оказался извращенцем вежливым и задумчивым. По вечерам ему нравилось разводить огонь в камине в библиотеке с книжными шкафами из английского дуба и старинными гравюрами Солнечной системы по стенам.
На полу лежала шкура белого медведя, в углу бронзовела статуэтка Будды, отблески огня мерцали в гранях хрустального бокала с граммулькой виски.
Андрэ просил Оленьку не отказать ему в маленькой любезности. Оленька понимающе улыбалась, раздевалась и устраивалась на большом кожаном диване – вставала на колени, подняв попу повыше, подкладывала подушку, опускала на нее голову и плечи и задремывала или лениво листала какой-нибудь журнал: удовольствие Андрэ займет часа два, а может и дольше.
Андрэ по капле прихлебывал виски, задумчиво смотрел на Оленькин анус…
Вскоре после свадьбы он объяснил Оленьке, что ее розовая дырочка напоминают ему модель Пространства-Времени английского физика Стивена Хокинга и наводит на серьезные научные размышления.
Разглядывая привлекательную Оленькину задницу, он писал какие-то формулы в блокнот, покусывал колпачок дорогой авторучки, морщил лоб, шевелил губами.
