На первом этаже – большая столовая, музыкальный салон, библиотека, курительная и современный спортивный зал. Высокие потолки, обитые шелком стены, венецианские зеркала и люстры Мурано, потемневшие от времени резные двери и лестницы, окна с деревянными ставнями делали виллу своеобразной и запоминающейся. Три камина добавляли провансальской характерности всему дому.

Просторный каменистый участок вокруг виллы – типичный средиземноморский сад с мощеными тропинками, старыми оливковыми деревьями, пальмами, апельсиновыми и лимонными аллеями, ухоженными клумбами. Густо увитые виноградом беседки давали тенистое убежище в летнюю жару, а в бассейне с подогревом плавали даже зимой.

Никколо выложил кучу денег за этот подарок, ему пришлось продать почти все акции и ценные бумаги, доложить из пенсионного фонда и семейных сбережений. О тратах не жалел: во-первых, любил Злату, а во-вторых, считал, что сделал удачное вложение – цены на недвижимость на Лазурном берегу неудержимо росли. Вредных или дорогостоящих привычек у новобрачных не было, оба вели размеренный и здоровый образ жизни, поэтому надеялись, что финансовые проблемы им не грозят.

Злата бысто полюбила свой пансионат – это слово ей больше нравилось. Расположение превосходное, вилла красивая и отремонтированная, оборудование современное, значит, бизнес будет сам себя поддерживать и приносить прибыль.

Главное, чтобы гости были хорошие. По-конторски называть их клиентами или постояльцами язык не поворачивался. Нудных, брюзжащих и недовольных видеть у себя на вилле Злата совсем не хотела. Решила, что ждет гостей интересных, талантливых и легких в общении. Счастливых и влюбленных!

Эта мысль молнией сверкнула в голове и все поставила на свои места: пансионат для счастливых влюбленных! Не для молодоженов или искателей южных приключений, а именно для тех, кто в любви.

Над названием своего пансионата думала недолго: “Хорошово” в честь воспоминаний дачного детства. Для местного колорита добавила “Хорошово-над-Морем”, “Хорошово-сюр-Мер”, а по-французски Mon Plaisir-sur-Mer.

Как деловая компьютерно грамотная женщина, сделала веб-сайт, поместила на интернете рекламу о пансионате совершенно нового типа, заказала бронзовую табличку на ворота, визитки, меню, вышитые скатерти, салфетки и постельное белье с эмблемой Mon Plaisir-sur-Mer – два сердца, пронзенные стрелой, и оливковая ветвь, символ мира, долголетия и благосостояния.

Скоро еженедельник в Ницце напечатал статью про уникальный пансионат и тем обеспечил будущее процветание. На Злату обрушилась лавина звонков и имейлов, все номера были забронированы на год вперед, приходилось кому-то отказывать, переносить заказы на другое время, уплотнять график заездов-отъездов, ограничивать срок пребывания в пансионате. О таком успехе Злата не могла и мечтать!

Никколо облегченно улыбался: все-таки он шел на большой риск, связываясь с неизвестным для него бизнесом.

Осенью жизнь на Ривьере намного приятнее и спокойнее, чем в июле-августе, пике отпускного сезона: жара спадает, море теплое и ласковое, родители с детьми разъезжаются по домам, студенты возвращаются в свои институты и университеты. По дорогам вдоль моря можно передвигаться, а не плавиться под солнцем в километровых пробках, в рестораны нет очередей, цены на рынках опускаются до разумного уровня.

Третья неделя сентября – самое золотое время, бархатный сезон. В Ницце по Английской набережной фланируют опытные курортники, в Сан-Тропе стартует парусная регата, в Монако открываются самые дорогие выставки и салоны, в Каннах пляжи очищаются от туч назойливых отпускников, и звезды кино загарают как обычные люди, в Антибах играет лучший джаз, в Монте Карло освобождаются места у столов с рулеткой…

В субботу с утра Злата принимала новых гостей. Чтобы сохранить конфиденциальность, не спрашивала паспортов, фамилий, только имена и род занятий – просто для ориентации, знать, с кем имеешь дело. От себя давала каждому гостю прозвище, чтобы легче запомнить.

Предоплата происходила за несколько месяцев по интернету или телефону – удобно для бизнеса. В случае серьезных проблем подлинные имена выяснить было бы нетрудно.

По составу гостей неделя обещала быть интересной: в десять утра приехала первая пара – слегка похмельный Пианист и Бухгалтерша, он – похожий на подростка с кудрявыми волосами, она – высокая и худая как жердь.

Вслед за ними появились высокая певица с роскошными бедрами и величественным бюстом – настоящая Примадонна, с ней – по-военному подтянутый, рослый и широкоплечий Полковник Иностранного Легиона.

В двенадцать, когда официально начинался заезд, подъехало такси с лысым Профессором и молоденькой Поэтессой с худыми плечами.

Сразу за ними – Брокер, средних лет, с оформившимся брюшком, и известная на Юге по теле-шоу Повариха (смешно называть ее “шефом” или “кулинэром” – решила для себя Злата).

Последняя пара задерживалась, женщина позвонила, что самолет с ее мужчиной опаздывает на несколько часов. Растроенный голос показался знакомым.

Приехавшие гости разместились по номерам, сходили на море искупаться, пообедали, отдохнули, подремали, потом поужинали, выпили, покурили и, уставшие после дороги и первого дня на отдыхе, разошлись по своим комнатам.

…В ночной тишине скрипнули по брусчатке колеса подъехавшей машины – рейсовое такси из аэропорта в Ницце. Через окно приемной Злата увидела последнюю пару – Оленьку(!) и худощавого мужчину в широкополой соломенной шляпе и с фанерным этюдником на плече. Художник, богема… Тюбик! Злата прикусила губу и направила к ним Никколо. Вопрос встречи с давней подругой решила отложить до утра.

Ночи на Ривьере всегда прекрасны, даже в плохую погоду. “У Бога всего много”, – Злата часто вспоминала присказку бабушки-соседки по даче в благословенном Хорошово своего детства.

После заката температура в горах падала, становилось прохладно, окна закрывались, но даже сквозь двойное остекление из всех номеров далеко по склонам разносились страстные вздохи, восклицания, скрип кроватей, смех из ванных комнат и плеск воды в джакузи. Ночная жизнь кипела и бурлила… Пансионат для влюбленных!

Злата и Никколо к этой “музыке” привыкли, понимающе улыбались и мирно засыпали после трудового дня.

Рано утром Злата вышла в сад нарезать цветов – поставить на столы к завтраку. Это был ее ритуал, вроде молитвы, давал заряд положительной энергии на весь день.

В дальней беседке над обрывом заметила мужскую фигуру без рубашки, в белых полотняных штанах. Мужчина делал плавные движения руками, легкие махи ногами, потом опустился в позу лотоса и замер, сложив ладони перед грудью как Будда. Злата прищурилась и узнала Тюбика, приехавшего с Оленькой.

В столовой расставляла приборы португальская помощница-официантка, а ее муж управлялся на кухне. Злата поставила цветы в хрустальные вазочки и поднялась к себе. С Никколо они всегда завтракали отдельно: пусть гости знакомятся друг с другом и привыкают к пансионату.

В десять часов, когда Злата проходила мимо столовой, там еще вовсю стучали ножи и вилки, слышались голоса. Творческая богема вставала поздно, не то что дисциплинированный Полковник, который играл уже второй сет на теннисном корте с загорелым Никколо.

Пока Злата занималась у себя в кабинете с бумагами, гости определились с программой отдыха. В салоне тихо тренькал рояль – Пианист потягивал утренний коктейль и пробовал как настроен инструмент. Бухгалтерша сидела рядом в кресле и смотрела на него обожающими глазами. Профессор и юная Поэтесса прихватили полотенца, пляжные подстилки и, надев легкие шляпы, пошли на море. Брокер и Повариха укатили на машине в Грас в Музей Духов. Примадонна лежала на шезлонге в тени возле бассейна, Полковник устроился рядом с газетой в руках.

Из окна со второго этажа Злата увидела Оленьку, которая сидела на садовой скамейке, подставив лицо солнцу и закрыв глаза, а Художник рисовал ее портрет в альбом. “Идилия, – подумала Злата, – так и должно быть в Пансионате для влюбленных”.