Есть и те, кто руководствуется холодным расчетом и рефлексами, отточенными годами. Таким не мешает страх, его не существует, эйфория же придает им сил для битвы, но не срывает голову в полет, позволяя сохранить ясный рассудок.

Ведьмак принадлежал к третьей группе, хотя отголоски боевой эйфории искрами кололи кончики пальцев, когда он убивал.

Кодекс запрещает убивать людей, но не все люди – те, кто ими выглядят. Бывает так, что за маской человека скрывается паскудное животное, монстр, прикрывающийся шкурой овцы. Таких надо уничтожать. Ведь они страшнее монстров, ибо делают все по своему желанию, они умны и способным обманывать. Они потеряли свою человечность, стали кровожадными и злыми, способными убивать ради забавы.

«Таких нужно уничтожать», - думал ведьмак, слушая вопли валящегося под ноги очередного человека. Теперь это будет лишь скулящий кусок мяса, а вскоре жизнь, вместе с кровью, его покинет. И останется труп. – «Таких не стоит жалеть или давать им второй шанс…»

Роберт огляделся по сторонам – битва была окончена. Кажется, Кай тоже весьма не плохо пошалил. Обгорелые манжеты его рукавов свидетельствовали о том, что времени даром маг не терял, раздавая фаерболлы налево и направо. Та часть краснолюдов, что осталась с ним, сейчас собирали кошельки убитых. Роберт посмотрел вбок и направился туда.

Он встал над упавшим на землю главарем, тем самым, который все это затеял. В глазах его уже не было ненависти, только животный ужас и паника загнанной в ловушку жертвы.

- П-пощади! – завопил он, поднимая руку и заслоняя лицо.

Ведьмак занес меч. Лезвие блеснуло в свете костра.

- Назови мне хоть одну причину, почему я должен это сделать, - холодно произнес он.

…

Один бандит, который трезво оценил шансы команды на победу после первых трех минут боя, под шумок ретировался в тень, за линию палаток. Он точно знал, где у главаря хранится арбалет. Зарядив дрожащими руками болт, он рысцой вернулся к поляне и поднял оружие, целясь так удачно вставшему к нему спиной ведьмаку. Тот занес меч над главарем, и бандит, руки которого продолжали мелко подрагивать, прицелился. Он уже готов был спустить тетиву, целясь под левое ребро, выравнивая дыхание, чтобы не сбить случайно свой выстрел неуместным вздохом или дрожью рук. Палец медленно и плавно начал нажимать на курок…

…

Роберт, стоящий над бандитом, не мог видеть того, что произошло у него за спиной. Но он слышал достаточно, потому обернулся, опаздывая за звуками.

Громыхнуло, поляну озарил яркий белесый свет, а через секунду ночной воздух разрезало лошадиное ржание. Лошадь материализовалась, казалось, из тумана, клубами скользящего над землей. Пронзительно заржав, она встала на дыбы перед деревом, молотя передними копытами в воздухе. Ведьмак слышал, как пронзительно взвизгнул человек, очевидно, получивший копытом, как упал так и не выстреливший арбалет на землю, болт выскользнул из ложбинки, затерялся в траве. Визг человека перешел в крики и паническое бегство.

Туман окончательно рассеялся, стояла гробовая тишина. Казалось, ведьмак даже дышать перестал, уставившись во все глаза на чудесного коня из сказки.

Конь – а это был именно конь, не кобыла – обернулся, фыркнул, застриг ушами, опустив и подняв голову, глядя голубым глазом на ведьмака, сделал шаг навстречу. Ведьмак, словно околдованный, тоже сделал шаг, разглядывая чудное животное: серый в яблоках, казавшихся звездочками, с темными, почти черными ногами до голеней и серым, переходящим в белый, телом. Яркие белые звездочки выглядели снежинками на темном бархате, а снежно-белая грива и хвост казались мягчайшими, как шелк.

- Кто ты? – тихо спросил ведьмак, протягивая руку.

Конь попятился, отскочил, заржал и принялся рыть копытами землю, косясь на Роберта. Ведьмак подошел ближе, убирая меч в ножны. Он забыл о главаре, а тот, пятившись, налетел на мага и краснолюдов, которые быстро его скрутили (убивать не стали), и сейчас являлись молчаливыми свидетелями. Конь, все еще косясь на ведьмака, сделал шаг в его сторону, поднял уши торчком, стукнул копытом о землю.

- Роберт, - негромко позвал Кай. – Кажется, это твой конь из статуэтки…

Тот только кивнул, улыбнулся созданию и коснулся рукой, предварительно сняв перчатку, носа. Тот оказался бархатистым как шелк и теплым. Пофыркав, конь позволил гладить себя между ушей.

- Это означает, что он теперь мой? – ведьмак заметил, что пачкает кровью шерсть, и тут же перестал гладить коня. Не зная толком, что делать с ним без уздцы, он вытер руку о штаны, но перепачкал еще сильнее.

- Думаю, чтобы закончить ритуал посвящения, тебе стоит дать ему имя.

Ведьмак задумался. Он никогда не давал имен своим лошадям, но сейчас перед ним был не простой конь.

- Иней. Тебя будут звать Иней, - выдохнул, наконец, ведьмак.

Конь фыркнул и ткнулся ему в плечо носом, едва не повалив.

- Пора уходить, милсдарь ведьмак, - позвал один из краснолюдов.

- Да.

- А с этим что делать? – ткнул Бруген связанного главаря ногой.

Ведьмак, покосившись на человека, который злобно смотрел на него, хмыкнул:

- Отвезите в чащу и там отпустите.

- А волки не съедят? – осклабился краснолюд.

- Послужит на благо природе, - пожал плечами Роберт.

- Вам надо раны перевязать… - неуверенно проговорил Кайдан, дернув ведьмака за рукав. – Идемте.

Тот перевел удивленный взгляд на чародея. Он помнил, секунда воспоминаний о лице Кая, когда тот убивал людей.

Люди меняются в битве. Особенно когда у них есть, кого и что защищать.

- Идем, - кивнул он, ухватив Инея за гриву. Конь недовольно дернул головой, но после трех минут уговаривания и яблока, неожиданно припасенного магом, позволил вести себя к лагерю.

Пожалуй, все ужасы битвы меркли перед чудом, которое случилось в конце. Конь спас ведьмаку жизнь, да и само его появление было чудом, волшебной сказкой. Юный маг долго не мог собраться, чтобы попробовать залечить раны магией, всё отвлекался на серебристую тень. Даже краснолюды, неподалёку организовавшие беседу со спасённым ребёнком, то и дело поворачивали бородатые лица, качали головами и восхищенно прицокивали. Иней, как окрестил его Роберт, грациозно переступал с ноги на ногу, томно опускал ресницы и кокетливо изгибал шею, словно внимание после стольких лет одиночества было приятно ему. Но подходить и касаться себя, кроме Роберта, никому не позволил — это и понятно было.

А Кай, наконец справившись с собой, промыл ведьмаку раны ещё горячим травяным отваром, и замер, почти не дыша, беззвучно шевеля губами, проговаривая слова заклинаний. Он ещё не лечил такие глубокие порезы, и всё, на что хватило сил подмастерья — остановить кровь. Он хотел полечить ещё немного, стянуть края — но холод заколол кончики пальцев, непослушная магия рассеялась в воздухе, ставшем вдруг темным и тягучим.

***

Очнулся он под весёлый треск костра и тихий разговор неподалёку. До боли знакомый голос, который никак не должен был здесь оказаться, говорил кому-то:

— Достоверно так никто и не знает, что там случилось. Но, если ты не против, я передам Эйстену, что ты жив. Он будет рад. О, а вот и мой юный ученик пришёл в себя.

Притворяться далее спящим не было смысла, Кай приподнялся с расстеленного на траве плаща и увидел своего наставника, беседующего с одетым и, видимо, вылеченным ведьмаком. Краснолюдов видно не было, зато конь поднял голову и тихо фыркнул. Что же, значит, это всё-таки был не сон…

Жеребчик был норовистый. Он топтался по листьям и норовил встать на дыбы.

- Справишься, ведьмак? - поглядывая на балетные па Инея, спросил наставник Кайдана, улыбнувшись Роберту.

- Да, - улыбнулся в ответ тот, успокаивая Знаком расплясавшегося коня. - Еще раз спасибо за помощь.

- Пустое.

- Ну, - ведьмак махнул рукой краснолюдам, кивнул Миносу, вытиравшему нос рукавом, и, наконец, юному магу, без которого некоторые вещи были бы невозможными. - Удачи вам в пути!