Роберту очень хотелось в это верить, ведь, как в Мариборе, так же и с Эйстеном некогда, ему… нравилось ощущение плеча рядом. Не перетягивающего части задачи, а приободряющего, поддерживающего.

- Утром. Мы отправимся утром, - вынес вердикт ведьмак, возвращаясь по тропинке, протоптанной ими на пути к месту.

…

- Почему это утром, ведьмак? - нахмурился краснолюд, накручивая бороду на палец и зыркая на мага, крутящегося рядом.

- Потому что не видно ни зги, - фыркнул ведьмак. - Я нашел следы, и мы отправимся по ним утром, но сейчас, простите, вы сосны не увидите в трех метрах. А один я не пойду.

- Не пойдешь? Почему?

Роберт нахмурился и скривил губы.

- Опознавать кто будет? Ну найду я… что-то? И?

- Ты думаешь…

- Я ничего не думаю. Посмотрим утром. Ну? - Роберт терял терпение.

Одной из причин того, что он не хотел идти ночью, был маг. Роберт не знал, как поведет себя человек, увидев трупы. Или, что еще хуже, если будет вынужден увидеть, как Роберт … делает трупы. В темноте, конечно, было бы лучше - может маг ничего и не увидел бы. Но тем сильнее был бы переполох среди его нанимателей и мага, если Роб начал бы кромсать тела в тишине и темноте. Тем страшнее могли бы быть последствия. Брошенная ненароком шаровая молния, кинутая криво, могла стать причиной и его в частности летального исхода. Или топор. Ведьмак мог двигаться невероятно быстро, но кто знает, успеет ли он в случае чего увернуться от своих же? Все-таки, как ни крути, а ночным зрением никто из них не обладал.

- Привал, - решил, наконец, краснолюд, явно недовольный вынужденным ожиданием. Он смерил ведьмака хмурым взглядом, говорящим о недоверии, но тот лишь плечами пожал.

- Разжигай костры! Да вытаскивай ту тушку зайца, что подстрелил, Рене.

…

Привал Роберт устроил на своем седле и сумках. Вот еще один плюс верховой езды. И хотя сумки не могли служить полноценной подушкой, но все же на них было теплее, чем на земле. Костерок мирно потрескивал, рассыпая снопы искр. Роберт глядел на пламя, молчаливо танцующее под черными голыми ветвями осыпавшихся деревьев и размышлял. Не нравились ему мысли, на которые натолкнули его следы. не нравилось и то, что он знал о людях. Не нравились ему выводы, которые успел сделать краснолюд, не нравились взгляды и перешептывания команды. И все более не нравилось, что при этом присутствует мальчишка, сейчас тихо сидящий рядом и ковыряющий палочкой землю.

“Его надо куда-то отправить, если будет сеча. Незачем ему смотреть… “

Мерно трещало пламя, унося вверх его мысли и сомнения.

— Роберт, — вдруг повернулся к нему мальчишка, прищурившись. — А разве ведьмаки обладают магической силой? У вас странная аура…

Ведьмак посмотрел на него как-то странно, хмыкнул.

— У нас, конечно, есть своя аура. Но она далеко не магическая. Почему вы спрашиваете? — усмехнулся Роберт.

— Я ощущаю магическую, — твердо сказал маг, скрещивая руки на груди.

— У меня, кажется, есть догадка… — поколебавшись, Роберт поманил мальчишку немного в сторону от общего костра. Конечно, смысла таиться не было, но, как гласит пословица, “доверяй, но проверяй”. — Вот, — ведьмак показал ему статуэтку коня.

Юный маг изучал её округлившимися глазами, водил руками рядом, но не касался. На лице ведьмака проступило скептическое выражение, и он спрятал коня обратно за пазуху.

— Хватит. Я знаю, что он магический, если ты это хочешь сообщить.

— Нет, я чувствую, он живой. Там, внутри — это удивительно!

Ведьмак, казалось, кивнул своим мыслям, ненадолго задумавшись и прикрывая карман, в который спрятал статуэтку, рукой. Затем, вдруг поглядев прямо в глаза Кая, спросил:

— Сможешь расколдовать?

— Не, не-а. Он живой, понимаете? Это не тюрьма, это кокон, — маг размахивал руками, пытаясь объяснить то, что почувствовал и понял, а потом успокоился и улыбнулся, с нежностью глядя куда-то в область груди Роберта, где была статуэтка. — Он сам выйдет, когда решит, что пора.

— Угу, — хмыкнул Роберт, но не стал спорить.

Они вернулись, и вскоре маг уже угомонился и дремал под отсветы костра.

Утром они отправились по следу. Он был достаточно четким даже для краснолюдов. Оставленные по кустом отпечатки ног привели их на соседнюю полянку. Здесь виднелись следы ночевки, полозья от телег и кострище, чернеющее промокшими ветками. Ведьмак еще какое-то время побродил вокруг, иногда рассматривая следы на сырой земле. Впрочем, морозы сделали свое дело – заковали землю, превращая ее следы в едва различимые примятые полоски. Ведьмак не был следопытом. Но внутреннее чутье снова повело их в Элландер.

Как позднее выяснилось – не зря. Краснолюды, проворнее всех перемещающиеся по городу, вскоре выяснили, что не так давно отсюда уехал цирк.

- Сама я тама не была, - рассказывала женщина, постоянно теребя фартук. – Но муж сказывал, что цирк, значит, приезжал. Половину дня они простояли, а народ, что побогаче, приходил смотреть. Да и как не придти, милки, когда столько дива дивного тама!

- А что, что там было, матушка? – в третий раз повторил Агне Стрегер.

- А что там, милки, бывает? Дива всякие да пришельцы! Рожищщи, усищщи, по шесть лап, по три пасти, и вооооооот такие зубы! – причитала женщина.

- А ребенка среди них не было? – вставил Кай.

- Нет, милок, деток не было, - заулыбалась женщина. – Да и разве кого ребенком-то удивишь?

- А если он не совсем похож на человеческого-то? – снова начал Стрегер. – Скажем, росту в нем помене фута, волосы рыжие, длинные и курчавые, сам такой толстенький, как бочонок…

- Да разве ж дети такими урождаются? – всплеснула в ладоши женщина.

- Ответьте, пожалуйста, - вмешался ведьмак.

- Какие-то у вас глаза странные, господин…

- Оставьте в покое его глаза, вы про ребенка говорите, - прорывал Агне.

- Может и был, а может и не было, - снова забубнила она. – Не было меня тама.

Ведьмак вздохнул и переменил позу.

- А куда они поехали, не говорили?

- Нет, милок, - снова взялась за своих «милков» женщина. – Но на объяснении написано было. Если еще не все сорвали, подите к старостиному дому, на доске висит.

…

- Марибор, - прочитал Кайден объявление.

- Странными кругами Судьба гуляет, - заметил Роберт.

- Что? – не понял маг.

- Ничего-ничего. Двигаем, господа. Еще не вечер.

Ночевать поздней осенью на холодной земле непросто, особенно когда ты привык уже к теплой постели. Родная каморка в башне наставника казалась Каю райским уголком. Спал он урывками, подползал к костру, подставляя ему то один, то другой бок, потом вставал, подбрасывал дров и долго смотрел в огонь, согреваясь не только от физического тепла, но и от неистовой пламенной энергии, которая так и манила окунуться, поддаться. И косился на ведьмака. Тот, казалось, следил за каждым его шагом даже с закрытыми глазами, а дышал так тихо, что невозможным казалось на слух определить, проснулся он уже, или нет.

И всё же утром маг чувствовал себя довольно сносно, после того как потянулся, попрыгал по полянке, развлекая спутников.

***

Вечер ещё и в самом деле не наступил. Погоня поспешила за беглецами: Кая подсадили на одну из низкорослых лошадок краснолюдов, и та ехидно косила на него темным глазом. Остальные так и вовсе хихикали - длинные ноги парня свисали, и в общем он выглядел довольно забавно. И это ощущение юного мага вовсе не огорчало - от забавного парнишки не ожидают каверз, хоть огненный шар в толпе взрывай - пока не рванет, никто и не подумает. Не то, чтобы он собирался, но на будущее запомнил.

Марибор между тем приближался, а цирк всё ещё был где-то впереди…

Они настигли беглецов назавтра, почти ночью. Моросил мелкий снего-дождь, портя и без того паскудное настроение, впереди показались отблески костров и фургоны, часть из них была закрыта, с части были сняты шкуры (тепло и крыша для живности). Ведьмак бегло оглядел зверинец и успокоился: ничего такого, с чем он не имел бы дела. Не было тут ни магических зверей, ни монстров. Разве что они были в закрытых палатках.