Алби отметила про себя, что Гарт до сих пор говорит «мы», упоминая о бригаде. Даже дезертировавший, он оставался частью системы, всё ещё преданный ей. И от этого опасный вдвойне.
— Но как Институт мог вести для вас разработки, когда вы...
— Это бизнес, любовь моя. Ничего личного. Деньги плюс неограниченные возможности для исследований. Когда заказчиком выступает «Красный отдел», ваши учёные как сыр в масле катаются. И пойми ты наконец. Бригада не работает по пустякам. Бригада прикрывает исследования, потенциально опасные для жизни граждан, экосистемы Ойкумены или несущие угрозу государственной безопасности. В этом случае решение принимается даже не канцлером, а премьер-министром. Мы не фанатики, стригущие под одну гребёнку всех без разбора. Нам платят не за это. Взять тебя. Твоя разработка санкционирована на самом верху. «Гипнос», возможно, затрагивает интересы нацбезопасности. Я не знаю, почему. Но дело очень серьёзное.
Алби молчала, уперев подбородок в колени. Её мир уже в который раз разлетался на куски. Чёрно-белая картина начинала расцвечиваться оттенками и полутонами. Она уже почти забыла о первой трещинке, давшей начало камнепаду: о предательстве Кита Тригга. Он был уже так бесконечно далёк, что девушка искренне удивлялась: как? Как она могла любить этого павлина с его самомнением, дурацкой ревностью к её успехам и неспособностью держать удар. «Здесь бы он и пяти минут не продержался бы». Да ещё эта дурацкая ямочка на подбородке и пухлые, вечно скривлённые в презрительной усмешке губы... Но Кит остался в прошлом, и Алби уже даже было не интересно, как там продвигаются его исследования. Скорее всего, никак. Алби даже профессору не говорила, что записей не вела отчасти из-за Кита, чтобы тот не оттёр её в итоге от проекта, к чему всё упорно шло. Но он всё же оттёр...
Пирс Трей меланхолично мерил шагами лабораторию. Докладывать капитану пока нечего, умозрительные рассуждения Вайльда к делу не подошьёшь, пока этот горе-лаборант не вспомнит ещё хоть что-нибудь. Трей выгнал Кита надираться в «Очарованном кварке», чему трясущийся блондинчик был несказанно рад, и начал усиленно размышлять. Лаборант деморализован двойным предательством: собственным и своей невесты. Трей хмыкнул. Отобрать у девушки проект, а саму засадить в средневековую камеру и после этого удивляться, что она предпочла другого. Лейтенант Трей знал эту сказочку, которой Рон Гир потчевал Кита, знал и втайне ухохатывался. Только такой недалёкий в житейском плане человек, как Кит Тригг, мог повестись на эту мелодраму. Особенно зная Рифуса и его скептическое отношение ко всякого рода интрижкам, да и девчонка не в его вкусе, этакий наивный эльф, а наивности Рифус Гарт не понимал и нянчиться с лаборанткой явно не собирался. И хоть Пирс знал истинную причину пропажи девушки и Гарта, Триггу знать об этом необязательно. При этой мысли Пирс Трей нахмурился. Да что вообще происходит? Гарт дезертировал, прихватив с собой свою добычу, Селвин Ред отправлен в отставку со смехотворной формулировкой, он, Пирс Трей, занимается спаиванием этого слизняка-лаборанта с телячьими глазами и прогрессирующей амнезией. Пирс подпёр щеку костяшками пальцев и задумался.
Не сказать, чтобы они трое были друзьями: Пирс Трей, Селвин Ред и Рифус Гарт, скорее, их объединяли чувство локтя и профессиональная сплочённость. Но противоположности, как известно, притягиваются, и их троица была тому ярчайшим подтверждением. Рыжий дуболом Селвин с говорящей фамилией, обладающий обострённым чувством справедливости и безоговорочной преданностью отделу; Рифус, универсал-переговорщик с недюжинной боевой выучкой, мрачная тень капитана Гира; и он, Пирс Трей, блестящий интеллектуал, доктор наук в нескольких дисциплинах, преимущественно биологической направленности, а так же химии комплексных соединений и высшей органической химии. В своё время перспективного молодого тогда ещё всего лишь аспиранта, только-только с отличием закончившего все Ступени, заприметил «Красный отдел» и, недолго думая, предложил юноше захватывающую научную карьеру... только не в стенах Института. А Пирс Трей идеализмом Алби не страдал и через неделю принёс присягу, повязал галстук, получил удостоверение и табельное, которое вынимал только на стрельбах, и «Красный отдел» пополнил свои ряды очередной утечкой мозгов. В Институте его уход восприняли очень болезненно, на Трея возлагал большие надежды его научный руководитель, но Пирс, навестив как-то старика, доступно объяснил тому, что Институты открываются и закрываются, а спецслужбы были и будут. Вряд ли профессор принял его доводы, но Пирсу Трею было уже глубоко всё равно.
Они познакомились все трое на присвоении им лейтенантского звания, и добродушный весельчак Сел предложил это дело отметить. Гарт тогда пожал плечами и сообщил, что не видит смысла пренебрегать традициями, а Пирс, считавшийся белой вороной из-за своей внешности и слабой боевой подготовки, с радостью уцепился за возможность стать хоть чуточку «своим» в этом мире муштры и дисциплины. На удивление все трое быстро нашли общий язык, хотя более разных людей трудно было себе представить. Там, где Ред действовал силой, а Гарт — изощрёнными моральными пытками, Пирс Трей брал стремительным полётом интеллекта вкупе с аристократическим обаянием, а в случаях с женщинами — профессиональным соблазнением, принося из постели столько же сведений, сколько шептали Рифусу его морально уничтоженные жертвы, глядя в безразличные светло-карие глаза. В общем, троица была яркая во всех отношениях, и теперь Трей сильно беспокоился из-за последних событий. Чтобы Рифус Гарт, преемник Гира, вдруг дезертировал, да ещё напав на сослуживцев... В это лейтенант Трей не верил. Что-то произошло между Рифом и капитаном, что-то такое, что заставило цепного пса Гира сорваться с поводка. А Реда капитан вообще отправил в отставку за неуставные, и тут Трей тоже терялся в догадках. Триумвирата больше не существовало в его прежнем виде, и Пирс во что бы то ни стало решил прояснить всё хотя бы для себя. А ключ был в этом чёртовом «Гипносе», и для красавчика-интеллектуала Пирса Трея стало делом чести найти разгадку, которая, быть может, прольёт свет на все те странности, что творятся в Отделе.
— Секретариат. — Гельт Орс вывел на экран изображение абонента. На мониторе высветилось тонкое скуластое лицо со светло-русыми волосами и в очках с почти невидимой золотой оправой. Очки служили скорее декорацией, линзы были без диоптрий, зрение у мужчины на экране было стопроцентным, но они прекрасно подходили к его образу. Непосвящённый человек решил бы, что звонит какой-нибудь учёный или исследователь в области фундаментальных наук, причём весьма уважаемый, если бы не чёрная рубашка и алый галстук.
Пирс Трей коротко поприветствовал секретаря и приступил к изложению своей просьбы.
— Мне необходим официальный запрос на имя проректора отделения нейробиологии, нейрофизиологии и онейрологии Института на предмет влияния тритиевой воды на Варолиев мост и ретикулярную формацию центрального ядра мозгового ствола. Это касается проекта «Гипнос».
— У вас есть новости?
— Никак нет, господин секретарь. Без отчёта проректора я не смогу детально изложить свои наблюдения, не допустив каких-либо неточностей. Меня особенно интересует воздействие Т2О во время перехода из четвёртой фазы дельта-сна в фазу быстроволнового сна.
— Сейчас составлю запрос. Насколько это срочно?
— Настолько, насколько и проект «Гипнос».
— Завтра отчёт будет у вас на столе, лейтенант Трей. Надеюсь, вам удалось нащупать что-нибудь существенное.
— Я тоже искренне на это надеюсь, господин секретарь.
Остаток вечера Пирс Трей провёл в «Очарованном кварке», переодевшись предварительно в гражданскую одежду и склеив себе в этом вертепе разрушения коры головного мозга симпатичную аспиранточку на ночь. Аспиранточке он представился сотрудником отдела онейрологии, что для девушки из технологического корпуса было равнозначно магу и волшебнику. Кит тоже торчал в «Кварке», при появлении Трея он дёрнулся было, но лейтенант вяло махнул рукой: «Расслабляйся и мне не мешай», после чего Кит завис над своей рюмкой в состоянии, близком к отупению.
