Я не выдержу.
Это не Остин Уэльс, это не человек, который унижал меня лишь словами, это тот, кто унизил меня действиями. Точнее…одним действием. И его было вполне достаточно для того, чтобы земля ушла у меня из-под ног. Чтобы на какое-то время мне показалось, что я мертва.
И, наверное, лучше бы так и было.
Оттолкнувшись от двери, я направилась к себе в комнату в поиске одежды на сегодняшнее собрание. Выбор, как и всегда, был невелик: чёрная юбка и чёрная блузка. Если осмелишься, Прайс, можешь надеть платье, но не забывай, с кем ты можешь там встретиться.
Стягиваю с себя топик, шорты и открываю дверцу шкафа.
— Джейд? — сонно проговорил Остин, высунув голову в проём двери.
Подскочив на месте, я прячусь за дверцу шкафа, крепко впиваясь в неё пальцами, и кидаю на Уэльса разгневанный взгляд.
— Остин?! — почти визг.
Лучшего времени не нашел?!
— У тебя не найдётся зубной щётки? — он заходит в мою комнату, потирая глаза.
Он вообще собирается останавливаться?!
Я вжалась спиной в полки, лихорадочно выискивая правой рукой хоть что-то из одежды, а он продолжал ко мне приближаться, так и не поднимая головы.
— Есть, — вскрик, и шаг назад, прислонившись грудью в деревянную дверцу шкафа.
Чёрт, холодно!
— Ой, — он остановился буквально в трёх метрах от меня, еле разлепив глаза. — Я помешал?
— Конечно нет, присоединяйся, — сарказм чистой воды.
— Ладно, — пожимает плечами, и тянется рукой к дверце шкафа, чтобы открыть её.
— Мистер… Холланд! — я более чем уверена, что моё лицо сейчас цветом напоминает свёклу. — Не могли бы Вы…— указываю левой рукой, чтобы он отошел как можно подальше от меня, для начала.
— Да ладно, чего я там не видел? — фыркнул он, а затем пожалел, потому что мои брови поползли вверх. — Ничего. Только твои ягодицы, не более, — поднял ладони.
Уф.
Как можно злиться на этого идиота?!
Нащупав на одной из полок трикотажную майку, я быстро принялась её надевать, не отрывая от него глаз. Он с великим любопытством разглядывал фотографии, приклеенные на зеркало чуть правее, а затем всё внимание вернулось ко мне.
Я облизываю губы, скользнув взглядом от его ключиц к явно выступающим кубикам пресса, а затем ниже, где резинка домашних штанов стягивала бледную кожу его живота.
— Если ты продолжишь, то будешь исправлять ситуацию сама, — голос, мужской, хриплый.
Отстань, кем бы ты ни был, у меня тут увлекательное зрелище.
— Джейд?
— Мм? — как-то отдаленно мычу я.
Замечаю, как он начинает часто дышать, и вновь поднимаю взгляд к его губам. Влажным, искусанным.
Интересно, какие они на вкус?
— Как это расценивать? — тон стал ещё ниже, в какой-то степени обеспокоенный.
Я замечаю, как его правая рука опускается куда-то ниже, и следую за ней, остановившись на его паху.
Ох.
Твёрдый, набухший, прямо под его ладонью.
Сглатываю, ощутив тягу внизу живота и прихожу в себя, как только он делает шаг навстречу мне.
— В полке над умывальником, — проговариваю так быстро, что с первого раза вряд ли кто-нибудь смог бы понять. Но он понимает.
Сдержанно кивает и, развернувшись, уходит из комнаты.
Следую за ним, запирая дверь, и сползаю на пол, накрывая пылающие щёки ладонями.
Кошмар. Ему срочно нужно найти новый дом, иначе…произойдёт что-то из ряда вон выходящее.
Всё стало чересчур непонятно, запутанно…и, боже, Джейд, перестань думать о его теле даже тогда, когда пытаешься себя отругать за это!
Уф.
Встаю с пола и возвращаюсь обратно к шкафу, чтобы найти хоть что-то подходящее из одежды. И конечно, конечно на глаза мне попадались только короткие юбки, которые я носила в конце учебного года в Академии.
Зачем я это делала?
Как же, ведь тогда впервые в моей жизни у меня появился парень, рядом с которым я всегда хотела выглядеть лучше всех.
Тянусь рукой к шёлковому чёрному платью и невольно вспоминаю последние дни в своём излюбленном учебном заведении. В то время я мало видела Уэльса, скорее, не замечала.
Хотя, нет…
Это был предпоследний день. Я сидела на скамье у главного входа, ждала Дэвида. Помню, как подскочила на месте от резкого удара распахнутой двери о каменную кладь. Он был весь в чёрном. Лицо бледное, волосы аккуратно уложены.
Раскрасневшиеся глаза впились в меня с такой яростью, словно я убила всю его семью.
Приоткрыв губы, он нахмурил лоб, пытаясь что-то произнести и бросить в меня самым обидным словом. Растоптать, унизить, будто это могло как-то помочь ему.
Но ничего не произошло.
Только гул ветра, уносящий на запад лепестки алых роз, в то время как в мужской руке сжимался скомканный кусок пергамента.
Шаг, ещё шаг.
И тишина.
Как много было сказано до этого, и как вдруг стало тихо.
Настолько неприятно тихо, что сжалось горло. И не от зла, не от ненависти, а от боли.
Боли, выдирающей твои внутренности наружу и скручивавшей тугим узлом.
Чёрное платье упало к моим ногам, а где-то на кухне послышался звон.
— Остин? — позвала я, но в ответ последовала тишина.
Подняв платье с пола, я постаралась как можно быстрее его надеть и подошла к двери.
Щёлк.
— Остин? — снова зову я, чувствуя удары сердца где-то в затылке.
Волнение начало брать верх.
Хватаюсь рукой за ручку двери и резко распахиваю её. Пусто. Делаю осторожный шаг в проход и, взглянув через приоткрытую дверь в гостиную, прихожу к выводу, что там никого нет.
На кухне слышится шорох, и я тут же оборачиваюсь.
Они нашли его? Они нашли нас? Нам конец?! Скорее всего, потому что всё моё оружие находится в сейфе, и вряд ли моей боевой подготовки хватит на нас двоих. Остин в этой ситуации максимально бесполезен.
Делаю ещё два шага, а затем замираю, заметив, как Уэльс стоит на коленях перед разбитым горшком. Его руки испачканы в землю, а рядом с осколками горшка лежит цветок Жасмина.
— Остин? — шепчу. Почти не слышно.
Он дёргается. Я замечаю, как напряглись его плечи, но на мой голос он обернуться не решается.
Медленно обхожу его, боясь сказать хоть слово, и останавливаюсь, вглядываясь в пустые, стеклянные глаза. Он не здесь. Он где-то там, в закромах своей памяти, что-то…вспоминает? Его губы дрожат, словно пытаются повторить чьи-то слова, а ладони сжимаются в кулаки.
— Элиз… Эль…бет? — шепчет он, склонив голову на бок.
По моей спине пробегается холодок, и впервые в жизни я понимаю, что мне действительно страшно.
***
Дверь защёлкивается за мной, и единственное, что я успеваю заметить, это её раскрасневшиеся щёки.
Всеми силами стараюсь сдержаться, переключить себя и свои мысли на что-то другое, ибо мне не нужен очередной стояк с утра и пятнадцать минут в душе под напором ледяной воды.
Нихрена подобного, больше этого не повторится!
Непонятно зачем направляюсь на кухню и подхожу к окну, оперевшись руками о подоконник. Куда-то спешащие люди, собака, решившая, что прогулка важнее, чем-то, что её хозяину нужно на работу, и…запах.
Жасмин.
Отличная возможность переключиться.
Отхожу от подоконника, в поисках кружки, и натыкаюсь на только что проснувшегося Жака. Сидя на столе, он кидает на меня косые взгляды, полные презрения, но имеет совесть тихо взвыть, как бы напоминая о том, что его, как и цветок, тоже нужно покормить.
Фыркаю в шерстяную морду кота и прихожу к выводу, что это смотрится странно. Затем набираю полную кружку воды.
Садовник из меня никакой, если я не мог различить настоящий кактус от искусственного, но за этим цветком ухаживать у меня почему-то душа лежала.
Пиздец.
Куда катится моя жизнь?
Медленно выливая прозрачную жидкость в рыхлую землю, я поднимаю голову и замираю от пронзительности взгляда мужчины с улицы. Чёрное пальто, белая рубашка, чёрные перчатки.
Кто носит чёрные перчатки в мае, идиот?
Демонстративно закатываю глаза и ставлю кружку на подоконник, когда Жак начинает тыкаться носом в мою руку.