— А до этого Вы бы…ты был удовлетворён?

— Ты понимаешь, о чём я, Джейд, — отрезает он и поправляет плед на своих ногах. Я стараюсь не смотреть ниже его лица.

Киваю, кусаю щёку изнутри и опускаю голову.

Неужели, я чувствую себя виноватой?

С самого начала твоё общение с ним не должно было зайти дальше одного прикосновения, а ты позволила ему…позволила чёрт пойми что делать с собой. Одним лишь взглядом, словом и касанием.

— Теперь я ещё больше убежден, — его голос вырвал меня из раздумий, и я повернулась к нему лицом. — Бармен из меня хреновый, но смешивать напитки мне нравится.

Я легко улыбаюсь ему, стараясь не выдать своё волнение от того, что разговор зашёл в нежелательное русло.

— Тебе нравится твоя работа, Джейд?

Эм.

— Вполне, — киваю.

— Чем же?

Тупик.

Я сейчас должна отвечать за социального работника, и я понятия не имею, за что социальный работник любит свою работу.

— Люблю помогать людям.

— Пф, слишком очевидно, — он закатывает глаза. — И…со всеми ты так хорошо ладишь, как со мной?

Двойной хренов вопрос.

— Нет, — мотаю головой, сжав плед в руке, — да и не сказать, что я хорошо с тобой лажу, — безразличное пожатие плечами.

Укол.

— Что ты имеешь ввиду? — сощурился он.

— Твоё чрезмерное хамство иногда выходит из-под контроля, не замечал? — слова прозвучали так, словно я вернулась на семь лет назад и высказывала свои претензии Уэльсу.

Он улыбается. Самодовольно.

— И не только оно, не правда ли?

А вот в эту сторону клонить было необязательно, Остин.

Я крепче сжимаю плед и подтягиваю его чуть к груди. Словно защищаюсь от очередного нападения на моё личное пространство.

— Что произошло, Джейд? — хрипло, почти на ухо.

Я вздрагиваю и оборачиваюсь.

— Ты о чём?

Как же. Я прекрасно понимала, о чём сейчас может пойти речь, но говорить об этом не было никакого желания.

— О том, что было сегодня в моём номере, — кажется, эти слова даются ему с большим трудом.

— Это, — запинаюсь я, — это не то…это…просто забудь.

— Я что-то сделал не так?

О боже, Остин Уэльс действительно интересуется тем, сделал ли он что-нибудь не так во время секса?

— Мы действительно сейчас будем обсуждать это? Здесь? — мои щёки уже пылают.

— Да, — твёрдое, безоговорочное. Так просто он от меня не отстанет.

— Дело не в тебе, — отмахиваюсь я, в надежде, что он всё поймёт.

Но как он может что-то понять, Джейд? Он ведь не телепат! Конечно он думает, что дело в нём, он ведь старался сделать тебе хорошо, а не ты ему…

— Тогда в чём? — тёмно-карие глядят в упор.

Ох, он и вправду не собирается останавливаться.

— Во мне, — коротко отвечаю я.

В данном случае дело действительно во мне, а точнее в том в человеке, который…пытался сделать это со мной.

Он хмурится после моих слов. Его совсем не удовлетворил мой ответ, но, кажется, на моём лице довольно понятно написано, что дальше продолжать этот разговор я не желаю.

Всё стало слишком сложным.

И разбираться в этом прямо сейчас, в самолёте, над Англией, мне крайне не хотелось.

***

В тебе? Какое-то, блять, странное пояснение твоего долбанного поведения!

Я отворачиваюсь, продолжая сверлить дыру в сиденье напротив и скрещиваю руки на груди.

Анализировать её поступок у меня уже просто не было сил. За эти три дня я заебался, как за весь месяц. Недосыпы, почти постоянный стояк, и попытка разобраться в ней просто выжали меня, как лимон.

В ней.

Ёбаный бред.

Судя по тому, как она опасливо смотрит на меня, а иногда и вздрагивает от моих движений, я сомневаюсь, что дело только в ней.

Дело не может быть только в моём хамском поведении. На хамство можно ответить хамством или промолчать. На удар можно ответить ударом или отойти.

Отойти.

Она вздрагивает так, будто я причиню ей физический вред.

Или…кто-то другой уже сделал это?

Чтобы понять всю эту чёртову херню, мне нужно увидеть её с другим мужчиной. Увидеть её реакцию на его присутствие.

И как ты себе это представляешь, Холланд?

Хмурюсь.

Холланд?!

Какое-то отвратительное сочетание имени с фамилией. Мой отец был явно не в себе, когда придумывал мне имя. Мать бы точно так не извращалась над сыном.

Перевожу взгляд на Джейд. Она уже закрыла глаза и наклонила голову к окну, словно уснула. Её плед съехал на пол, оголяя эти чёртовы, мать их, привлекательные ноги.

Было большой ошибкой надевать это облегающее платье. Короткое, эффектно выделяющее каждый рельеф её тела.

Облизываю губы, вспоминая о том, как она стонала мне на ухо, а затем, выгнувшись, наблюдала за каждым моим действием в зеркале.

Думала, я не видел? Как же!

Блять, да как вообще можно после этого спокойно сидеть рядом со мной и…разговаривать? Да я бы прямо сейчас положил её на свои колени и отшлепал как школьницу. А затем трахнул бы на задних сиденьях самолёта.

Тяжело выдохнув, вытягиваю руку и поднимаю её плед с пола. Накрываю и убеждаюсь в том, что она действительно спит. А затем вновь возвращаюсь к своим извращённым мыслям.

***

В очередной раз опускаю голову, глядя на свои сцепленные ладони и надеюсь, что в мою сторону больше не полетит ни одного вопроса. Я не в настроении отвечать на них, и он…кажется, тоже.

Таксист заворачивает направо и останавливается у дома Остина, когда моё сердце пропускает удар.

Гэвин?

Какого чёрта он здесь? Какого чёрта он стоит прямо у машины и резко оборачивается, как только Остин открывает заднюю дверь машины.

Я поворачиваю голову вправо, вцепившись рукой в сиденье, и наблюдаю за тем, как пару человек из нашего отдела стоят возле дома и что-то бурно обсуждают.

Хватаюсь за ручку и открываю дверь, выходя из машины. Гэвин уже направляется к Остину и хватает его за руку, что-то на полном серьёзе проговаривая.

—…туда, сэр, — заканчивает Гэвин.

— Что происходит? — мой голос звучит взволнованно.

— Дом Мистера…Холланда попытались ограбить, — поясняет Гэвин.

Остин хмурится, а затем делает шаг вперёд, но рука Гэвина тут же возвращает его в прежнее положение.

— Вам туда нельзя, мистер Холланд.

— Можно, — он вырывает руку, и я замечаю, насколько сильно напряжена его челюсть.

Это плохо. Это очень плохо.

Он делает ещё одну попытку сорваться с места, но Гэвин снова принимается за своё. Остин оборачивается, сверля того яростным взглядом.

— Вы меня не поняли? — впервые я слышу настолько серьёзный тон своего напарника. — Ваша квартира временно опечатана.

Уэльс щурится, глядя в глаза мужчины напротив, а затем выплёвывает то, что вертелось у него на языке последних пять секунд:

— Слушай ты…твоё ёбаное лицо кажется мне знакомым, — словно ядом. Вырывает руку в очередной раз, потирая запястье.

— Не заговаривайтесь, мистер Холланд, — Гэвин вытянул шею и положил ладонь на ремень брюк, указывая на свой полицейский значок.

Боже правый, где он успел его достать?

— И что ты мне, блять, сделаешь? — насмешка. Кривая, искренняя.

По телу пробегает дрожь от того, насколько он похож на прежнего себя.

— Посажу за решётку? — по сравнению с Уэльсом, Гэвин держится достаточно хорошо.

— И? Судя по всему тому, что происходит, мне всё равно пойти некуда, так что, хули и нет?

Вызов. Шаг вперёд.

Остин определённо выше Гэвина.

— Остин, — шепчу я, и он тут же переводит взгляд на меня. Всем своим видом пытаюсь показать, что он ведёт себя отвратительно, и получаю в ответ лишь фырканье.

— Нахуй, — раздражённо.

— Что, простите? — переспрашивает Гэвин.

Да ты серьёзно?

— Нахуй всё, — повторяет он. Больше для себя, чем для меня или Гэвина.

Разворачивается и уходит к таксисту, который в этот момент уже начал закипать.

Как только Остин оказывается у машины, я оборачиваюсь к Гэвину и сквозь зубы цежу:

— Какого чёрта здесь происходит? — моя ярость действует на него куда убедительней.