— Мы приехали, — информирует меня водитель, убедившись, что со мной всё в порядке.

Я молча киваю и протягиваю ему деньги. Затем открываю дверь и подхожу к багажнику, откуда водитель достает мой чемодан.

Я всё ещё мандражирую после столь реалистичного сна.

— Благодарю, — обращаюсь я к мужчине, как только он помогает мне с чемоданом.

Такси отдаляется в потоке машин, а я разворачиваюсь и направляюсь в здание аэропорта.

Регистрация уже началась, поэтому мне стоит поспешить, но зачем, если его нет? Да, именно так. Возле регистрации Уэльса не оказалось.

Я взглянула ещё раз на часы, показывающие, что до посадки осталось сорок минут.

Я опускаю голову, разглядывая свои бежевые туфли-лодочки и думаю о том, что мне делать дальше.

Вот уже которую ночь я не выдержу без сна для того, чтобы в очередной раз наблюдать за местностью дома, где живет Уэльс.

Почему бы его не переправить в другую страну?

А лучше в какую-нибудь деревушку, где его никто и никогда не найдёт.

Вновь смотрю на часы и прислушиваюсь к оповещению о том, что регистрация заканчивается.

Достаю из сумочки телефон и набираю Гэвина, чтобы тот забрал меня из аэропорта, как и договаривались.

— Опять сбегаете, мисс Прайс?

Как же, только пытаюсь.

Отключаю вызов и поворачиваюсь к объекту своей ненависти.

— Добрый вечер, мистер Холланд, — мой голос холоден.

Некоторое время он молчит, и я замечаю, как по его лицу растягивается самодовольная улыбка.

Ну да, всё потому, что я позволила себе обвести его взглядом с головы до ног.

— Вам очень к лицу бежевый цвет, — проговаривает он, облизнув губы.

Уф.

Я не знаю, то ли я зла, то ли растеряна.

— Я думаю, нам стоит пройти на регистрацию.

— Конечно, — соглашается он и идёт вслед за мной.

Я чувствую себя неловко от того, что он пристроился сзади, поэтому разворачиваюсь на девяносто градусов и жду своей очереди.

Как только очередь доходит до меня, я протягиваю паспорт, а затем тянусь за чемоданом, чтобы поставить его на весы.

— Позвольте? — его горячее дыхание касается моей шеи, и я вздрагиваю, отпустив чемодан.

Уэльс обходит меня, ставит мой чемодан на весы, а затем возвращается в очередь, оставив меня в полном недоумении.

Могу ли я предположить, что у него расстройство личности?

Вполне возможно, что это так.

Протягиваю руку, чтобы забрать посадочный талон и отхожу в сторону, дабы дождаться своего объекта.

Да, называть его объектом куда проще, потому что упоминание его имени в моих мыслях приводит к непонятным чувствам.

— Почему Вы передумали, мистер Холланд? — спрашиваю я, как только он подходит.

— Вы ответили на свой вопрос ещё утром, мисс Прайс, — ровно ответил он и направился в сторону посадки на самолёт.

Ещё есть время вернуться назад, Джейд…

Возьми себя в руки, чёрт побери!

Пройдя досмотр службы безопасности и сев на своё любимое место у окна, я понадеялась, что хотя бы полёт будет спокойным, но нет. Мои надежды не оправдались.

— Мисс Прайс?

Я безмолвно поворачиваюсь на его голос, и гляжу в тёмно-карие глаза.

Неужели мне придётся терпеть это два дня?

— Как поживаете?

Я хмурюсь.

— Потрясающе, — отвечаю я, почти фыркнув.

Он смеётся.

— В чём причина Вашего веселья, мистер Холланд?

— Вы каждый день задаёте мне этот вопрос и ждёте нормального ответа…но поглядите-ка, я спросил у Вас тоже самое, и что получилось? Вы ответили так же, как и я.

— Заметьте, всё это было не в грубой форме.

— Но с тем же выражением лица, — кивнул он, словно подтвердив свои же слова.

Развлекается, значит?

Что же, продолжим.

— Пополнили свой багаж? А джинсы не жмут?

— Где именно?

Уф!

Ну его к чёрту!

— В ногах, мистер Холланд, в ногах.

— Есть немного, — хмыкнул он, откинув голову на спинку сиденья.

— Ох, я надеюсь, Вы не брали с собой те брюки, которые пытались разносить дома, а то знаете…люди не поймут, — последние слова я попыталась прошептать.

— Не волнуйтесь, мисс Прайс, отныне я не собираюсь ходить перед Вами полуголым, а то мало ли, сбежите в очередной раз.

— Что-то слишком часто Вы это вспоминаете, мистер Холланд, — прищурилась я. — Вас это задело?

Он поворачивается ко мне, и я вижу, как плотно сжата его челюсть:

— А что, если это так, Джейд?

Бам!

Очередная порция ледяной воды.

Чушь собачья, не может такого быть!

Он просто издевается надо мной, как в Академии, так и сейчас.

Скользкий тип.

Ничего не ответив, я достала из сумочки плеер и вставила наушники в уши, надеясь, что на этом наш разговор окончен, и я могу немного отвлечься. В конце концов, чтобы подумать о том, что нам делать после посадки.

В отеле нам заказаны два номера, но безопасно ли его оставлять одного?

А что, если он решит прогуляться и вернётся под утро пьяным?

Бред.

Уэльс никогда не пил и не курил, а ещё, кажется, никогда не летал на самолётах.

Вцепившись двумя руками в подлокотники, он прикрыл глаза, словно вжался в кресло, и что-то беспрерывно говорил.

Может, он обращается ко мне?

Снимаю наушники:

— …ёбаную мать, будь проклят сраный день…

Надеваю снова, не желая слушать эту гневную триаду. Один наушник выпадает:

—…полетел этим хреновым рейсом…

Несмотря на то, что мои наушники уже в ушах, я четко могу прочитать по губам, чем всё же недоволен Уэльс.

Левее от него, через проход, сидит полностью ошарашенная девушка и прижимает ладони к ушам своего сына, глядя на покрасневшего как свёкла Уэльса, использовавшего весь матный словарь, который только имел в недрах своей памяти.

Мы не должны привлекать излишнего внимания, чёрт бы его побрал!

Достаю наушники из ушей, пытаясь не обращать внимания на его гневные высказывания:

— Мистер Холланд, — кричу я ему на ухо.

Он вздрагивает и тут же открывает глаза.

— Вы не могли бы конфликтовать с самолётом…

— Да какого ещё ху…

Мгновенно накрываю его рот своей ладонью, широко раскрыв глаза от того, насколько далеко он зашёл со своими высказываниями.

Люди начинают оборачиваться, и я оглядываюсь по сторонам, ощущая самый настоящий испанский стыд.

Никогда бы не подумала, что мне будет стыдно за… Уэльса.

Осуждение — это то, что я пытаюсь выдавить из себя одним лишь взглядом.

Он нервно ёрзает в кресле, а после того, как я убираю руку с его рта, отворачивается. Ещё некоторое время наблюдаю за ним, а затем замечаю, что он прикрыл глаза и, кажется, уснул.

Видимо, кажется, потому что как только самолёт попадает в турбулентность, он хватается за мою ногу, чуть выше колена и держится за неё как за чёртов спасательный круг.

Я протягиваю руку, чтобы сместить её на подлокотник, но вместо этого выходит совсем иное: почувствовав мою ладонь на своей, он сплетает наши пальцы, и я в буквальном смысле перестаю дышать.

Не в силах поднять взгляд, я наблюдаю за тем, как побелели костяшки на его руке, но не чувствую, чтобы он сдавливал мне руку, наоборот, большой палец поглаживает мою кожу, словно…успокаивая меня, а не его.

Это сон?

Он не может трогать меня…вот так.

Он не может касаться меня.

Вжавшись в сиденье, я смотрю вперёд, не в силах опустить взгляд вниз или даже взглянуть на него. Лишь ощущения, которые окутывают меня с головой.

От очередной волны турбулентности, его рука соскальзывает вместе с моей ниже, и я напрягаюсь, ощутив жар в том месте, где находились наши руки.

Это непрофессионально, Джейд!

Сейчас же возьми себя в руки и расцепи ваши ладони, чёрт тебя подери!

Переведя взгляд на наши руки, я считаю до трех…

Один.

Два.

Его пальцы ускользают из моей руки, и он поднимается с места.

— Мне нужно отойти.

Его лицо бледнее обычного, а губы сжаты в тонкую линию, но глаза…зрачки расширены так сильно, словно уйти ему нужно не из-за страха.