Протерла губы услужливо поданной салфеткой. И неуверенно, как бы сомневаясь, стоит ли сообщать, проронила:

  - Глеб Константиныч, конечно, я извиняюсь, однако у меня опять проблемка...

  - Говори, Рита!

  - Маринка предложила мне махнуть на недельку в Питер. Ну, разумеется, в Эрмитаж сходить, туда-сюда, на Адмиралтейскую иглу поглазеть, в Невке искупаться. И, конечно, по магазинам прошвырнуться. У Маринки же сейчас предсвадебно-закупочная сессия. И я согласилась составить ей компанию. Я не могла отказать! И вот теперь хожу и думаю: а на что мне ехать? Папа отказал в кредите, а мама от него в полной финансовой зависимости.

  "Вон как обернулось! - подумал Шаров. - Похоже, Рита в ответ на хвастовство подруги, объявила, что у неё тоже есть жених. Но у Маринки жених солидный, состоятельный - судовладелец, а я - полный банкрот. Как же мне теперь быть?"

  - Не беспокойся, Рита, - сказал вслух. - Это хорошо, что ты ле-га-ли-зо-ва-ла меня. Я выручу.

  - Ой, правда?

  - Правда. Сколько тебе надо на поездку?

  - Я еще не прикидывала.

  - Ну, давай вместе прикинем.

  Они уселись рядом и стали подсчитывать. Её темные волнистые волосы иногда касались его щеки и будоражили. В общую сумму вошли билеты на дорогу, проживание в гостинице... Значительная вышла сумма! И Шаров сам же округлил её - в сторону увеличения.

  Впервые в жизни у него возникли финансовые проблемы. Но раз пообещал - надо выручить Риту. Отправился к А. М. и, позволив накормить себя обедом, попросил взаймы. Знал, что у нее есть деньги. И почему-то был уверен, что тетушка выручит.

  Покончив с домашними котлетами, коих она положила ему на тарелку аж три штуки, он попросил её об одолжении. Но пока не объявил о конкретной сумме.

  А. М. стояла у плиты, включая чайник.

  - Я думала, ты более рачительный, Глебушка. Интересно знать, на что ты тратишься? Я ведь в курсе, что папа с мамой тебе кое-что оставили.

  - Да так как-то все... - не нашелся он, что ответить.

  - М-да, - она покачала головой. - Что-то с тобой творится. Неухоженный, исхудавший, глаза ввалились... Ты как питаешься?

  - Нормально питаюсь.

  В виду безденежья, он полностью перешел на супы в пакетиках, в кафе перестал заходить, на завтраки жарил глазунью. Но про эти мелкие подробности родственнице рассказывать не стал. Тетушка заварила ему чая (кофе она не признавала, находя его вредным), выставила на стол буженину, сыр, сливочное масло и глазированные булочки.

  - Сливок добавить?

  - Да не хлопочите, садитесь. Без сливок обойдусь.

  - Нет, не обойдешься.

  Она вытащила из холодильника банку со сгущенными сливками, долила в кружку с чаем. Только тогда присела и стала сердобольно смотреть, как он ест. Он почти достоверно знал, о чем она поведет речь дальше. И - не ошибся.

  - Жениться тебе надо, Глеб. Кстати, Оксана превосходно готовит. И с ней ты финансовых проблем испытывать не будешь. Она девушка самостоятельная, бережливая, умеет деньгами распоряжаться. Будет тебе и за повара, и за домашнего бухгалтера. - Далее А. М., со свойственной ей прямотой, к известным положительным качествам девушки прибавила еще одну, предположительную: - Да и в постели, я думаю, она не оплошает.

  - Ого, сколько у неё достоинств, - пробормотал он. - Так вы мне дадите в долг?

  - У меня деньги в сберкассе, на срочном вкладе. Там ведь проценты идут.

  - Я возвращу с процентами, - пообещал он.

  Она подумала, старательно наморщив бровки.

  - Нет, не дам. Приучайся жить по средствам. Я оказала бы тебе плохую услугу, поддержав мотовство. Твоя мама вряд ли меня одобрила. Твоя мама...

  Он выслушал очередную лекцию, поблагодарил за обед и ушел ни с чем.

  Еще раз посетил следователя. Тот, выпустив в него струю вонючего табачного дыма и загадочно прищурившись, посоветовал обратиться в частную сыскную фирму.

  - У меня сейчас денег нет, - вынужден был признать Шаров.

  - Денег не надо. У них гибкие методы. Сговоритесь, я уверен.

  Сходил по указанному адресу. Приняли тепло.

  - У вас сохранились документы на катер? Техпаспорт, счет-справка из магазина, гарантийный талон?

  - Да.

  - Тогда все окей. Вы передаете все права на лодку нам. Мы, как бы покупаем её, хотя она, возможно, уже не существует вовсе. Поэтому платим двадцать процентов от ее стоимости. Если согласны, сейчас же оформим сделку, и вы получите деньги.

  Он подписал бумаги, хотя на задворках сознания появилась мысль: "А ведь, пожалуй, жулики!" - и получил, что причиталось. Уже кое-что, но мало. Оставалось последнее: взять в кредит. В банке приняли очень вежливо. Молодой человек, безукоризненно одетый, помимо всего прочего, спросил о цели кредита. Шаров замялся с формулировкой. Не дождавшись ответа, сотрудник почти утвердительно спросил:

  - Причина ваших затруднений - ля мур?

  - Да, можно сказать и так, - кивнул Шаров, представляя, что будь Рита рядом, она ответила бы по-французски.

  Сотрудник виртуозно набирал текст, легко гуляя пальцами по клавиатуре.

  - Запишем: цель кредита - романтическое путешествие.

  В графе "работа, род занятий" означил: "Гравировщик, частное предпринимательство". Идя с банка домой, Шаров заглянул на почту и купил конверт. Подать Рите деньги без конверта почему-то показалось неприличным.

  Она, вызванная им и появившаяся мигом, приняла конверт и помахала вокруг лица, как веером. Но вдруг заколебалась и протянула обратно.

  - Нет, я передумала. Не могу принять.

  - Рита, но почему?

  - Если приму, значит, буду вам обязанной. Еще и требования начнете выставлять, давить на меня морально. Вы-то хоть понимаете, что этим как бы покупаете меня?

  - Я забуду. Ни словом не обмолвлюсь.

  - Ага, не обмолвитесь, а про себя думать будете.

  - Нет, и думать не буду, - заверил он.

  - Правда? Ну, тогда ладно, - она как бы через силу, уступая его домогательствам, деньги приняла и заверила, что долг вернет, как только появится возможность.

  Он заметил, что она повеселела, но тотчас наложил табу на свои наблюдения. "Надо исполнять обещания, - ворочалось в голове. - Не совсем же я подлец".

  Вскоре подруги уехали в Питер, а Шаров заскучал. Одно во благо: стал регулярно ходить на работу. Кредит-то надо возвращать. Правда, как назло, заказов стало меньше. Что еще произошло в те дни, когда Рита отсутствовала? Да, пожалуй, ничего. Разве что встретился с Чибисовым, которого давно не видел. В учителе появилось что-то новое, деловое, походка изменилась. Стала пружинистой и с подскоком. В правой руке он теперь держал не прежнюю дешевенькую папку, а новую - кожаную, с блестящей застежкой.

  - Как поживаете? - бесхитростно спросил Шаров.

  - Нормально, - ответил Чибисов. - А вы как? По-прежнему при своих заблуждениях? Звезды на небесах все еще подмигивают, поощряя ваши кантианские взгляды?

  - Я как-то меньше стал обращать на них внимание, - не совсем радостно признался Шаров.

  - А, то-то же! - Чибисов, напротив, обрадовался ответу. - Если хотите, я выскажу вам свое мнение насчет того, почему люди до сих пор не сожрали друг друга.

  - И почему же?

  - Начнем с азов. Признаем за истину, что своя рубашка ближе к телу. А стремление приобретать всё новые рубашки - естественное желание каждого индивидуума. Но есть законы, регулирующие отношения внутри человейника. Уголовный кодекс в конце концов. Вот он и препятствует тому, чтобы дело не дошло до сдирания с чужих плеч рубашек - зачастую вместе с кожей.

  - Уголовный кодекс надо чтить, - кивнул Шаров, припомнив чье-то высказывание.

  - Вот именно! В каждом человеке следует воспитать страх перед неизбежностью наказания. Почему на Западе порядок, процветание и триста сортов колбасы? Потому что столетиями шлифовали в себе законопослушание и трезвый образ жизни. Постановили, что собственность священна - не пяль глаза на чужое. Доказали, что алкоголь вреден - пей только наперстками. А у нас хлещут ведрами. Опомнятся, но поздно - зависимы. Вот и приходится "торпеды" под кожу вшивать. Ведь только мы и живем, как бог на душу положит. Кстати, судя по этой поговорке, создатель мира сего - далеко не законник. Что, разумеется, ограничивает влияние религии на практику жизни. Отсюда же и часто возникающая дилемма.