— Эй, — Гриффин положил ладонь ей на щеку. — Позволь мне решать, что честно по отношению ко мне. Я могу справиться со всем, что ты мне дашь, Кенна. Я никуда не уйду. Я теперь совсем другой человек, чем пять лет назад. Я знаю, что у нас было и как много это значило. И я достаточно взрослый, чтобы знать, чего хочу. И это ты. Какая бы ты ни была. Прямо сейчас.

— О, Гриффин, — сказала Кенна, так сильно желая поверить ему и так боясь, что это опять оставит их обоих сломленными.

— Скажи да. — Гриффин приблизил к ней свое лицо, и написанная на нем убежденность проникла прямо в сердце Кенны. — Позволь мне помочь тебе снова чувствовать себя хорошо. Скажи да, детка.

Господи помоги. Что же ей делать?

— Да, — произнесла Кенна. Комната грозила завертеться вокруг нее. Многое могло случиться после ее возвращения в «Святотатство», но о подобном она даже не думала.

— Боже. Спасибо тебе, — сказал Гриффин, прежде чем накрыть ее губы своими.

Поцелуй получился нежным и страстным, полным прощения и желания. В нем было все.

Медленно они отстранились друг от друга, соприкасаясь только лбами.

— Я чертовски напугана, — прошептала Кенна. — Но хочу попробовать снова. С тобой.

Они оба засмеялись, и смех их был полон юмора, облегчения и немного эйфории. По крайней мере для нее.

— Я так счастлив, Кенна. Тебе нечего бояться. На этот раз я тебя не подведу, обещаю.

Кенна видела по его лицу, что он говорит серьезно. Но ей не хотелось забегать вперед. Потому что, хотя она и была двумя руками за, у нее еще оставались сомнения — насчет себя.

— Давай не будем ничего обещать. Пока не будем. Давай просто узнавать друг друга заново. Проводить время вместе. Веселиться. Посмотрим, что нам подходит.

Гриффин долго смотрел на ее, потом кивнул:

— Ты мне подходишь. Но хорошо. Пока мы вместе, меня это устраивает. Все что пожелаешь.

Кенна улыбнулась, и по ее телу прошла дрожь.

— Хорошо. — Она откинулась на диван, внезапно ощутив усталость, но чувствуя себя намного лучше, чем до этого. — Я не ожидала этого, когда вернулась в «Святотатство». Я просто была счастлива, что ты не отвернулся от меня.

Гриффин расслабился рядом с ней и переплел их пальцы. Поднес ее руку к губам и поцеловал.

— О, Кенна. Никогда. Я даже не ожидал, что когда-нибудь увижу тебя снова. Так что это намного больше, чем я надеялся.

Они помолчали, и Кенна зевнула.

— Извини, — прошептала она.

Гриффин слабо улыбнулся:

— Не извиняйся. Я должен дать тебе поспать. Когда мы сможем увидеться?

— Ну, у меня несколько публичных выступлений. Я выступаю в среду днем и в пятницу вечером, но в остальном мое расписание вполне свободно, — сказала она. Но на самом деле ей хотелось сказать: «Не уходи».

— Хорошо, — подмигнул он. — Тогда запиши меня на понедельник и вторник, вечер среды, весь четверг, день пятницы и субботу с воскресеньем.

Она засмеялась, наслаждаясь его рвением и юмором. Она взглянула на часы на кабельной приставке. Двенадцать часов ночи.

— Знаешь, уже понедельник.

Гриффин проследил за ее взглядом. Его улыбка была чертовски сексуальной.

— Смотри-ка. И правда.

— Ты можешь... можешь остаться. На ночь. Здесь.

Кенна очень нервничала, предлагая это, но теперь, когда они снова нашли друг друга, ей не хотелось, чтобы он уходил. По крайней мере сегодня ночью.

— Да? — спросил он. — Мне бы чертовски хотелось.

Они начали готовиться ко сну. Кенна почистила зубы, поскольку уже была в майке и шортах, которые служили ей пижамой, а Гриффин разделся до трусов и прополоскал рот ее ополаскивателем.

А потом остались только они и ее маленькая двуспальная кровать, которая внезапно показалась Кенне намного меньше, когда она представила на ней крупное тело Гриффина. Не то чтобы она возражала.

— Дай я закрою жалюзи, — сказала она, подползла к изголовью кровати и встала на колени, чтобы дотянуться до крепившейся к стене цепочки.

Матрас прогнулся, это Гриффин забрался на кровать и обнял ее сзади.

— Привет, — сказал он ей на ухо и толкнулся твердым членом между ее ягодиц.

— Привет, — улыбнулась Кенна, коснувшись своей щекой его.

— Я не планировал набрасываться на тебя, но потом ты встала на колени, и я просто обязан был прикоснуться к тебе. — Его голос был полон веселья и желания.

— Нравятся женщины на коленях? — усмехнулась она и едва сдержала стон, когда Гриффин подался вперед.

— Не любая женщина, Кенна. Ты. Я люблю, когда ты подчиняешься мне. Каждый раз это меня убивает, — сказал Гриффин с хрипотцой, от которой в ее крови вспыхнуло желание, несмотря на многочисленные оргазмы, что он уже подарил ей сегодня.

«Я люблю, когда ты подчиняешься...»

Так он сказал. Но ее мозг все повторял первые два слова, сказанные хриплым отчаянным голосом. Представив, что именно это он имел в виду, она моментально стала влажной. Хотя и знала, что это только ее фантазии.

«Будь осторожна, Кенна».

— Что ж, это хорошо, потому что я тоже люблю подчиняться тебе, — непринужденно ответила она, не желая, чтобы он узнал, что она, возможно, испытывает более глубокие чувства. Она и себе-то не была готова в этом признаться.

— А сейчас? — с низким рыком спросил Гриффин, прижимаясь упоительно твердым членом к ее попе.

— Да-а.

Она подалась ему навстречу, с каждой секундой распаляясь все больше.

— Черт, детка. Что ты хочешь? — Его ладони блуждали по ее телу. Сжимали грудь, бедра, скользили вниз по ногам. — Потому что прямо сейчас я могу продать душу за привилегию вновь оказаться внутри тебя.

— Да, Гриффин. Боже, да.

Она положила руку на пояс шортов и потянула их вниз с одного бока. Гриффин потянул с другого, и вместе они сняли ее шорты и трусики. А затем он разделся сам.

— Кенна, дай я возьму презерватив.

— Нет, — сказала она, схватив его запястье. — Так. Просто так.

Кенна знала его достаточно хорошо и была уверена, что он осторожен, а сама она все еще пила противозачаточные, несмотря на то, что у нее уже несколько лет никого не было. Все Мастера в «Святотатстве» регулярно сдавали анализы и, за исключением моногамных отношений, всегда пользовались защитой.

— Господи, ты уверена?

— Да. Я хочу тебя. Только тебя.

Он прижал ее к изголовью кровати и скользнул рукой между ее ног.

— Тогда ты готова для меня? — Он погрузил пальцы в ее киску и размазал извлеченную влагу по складочкам. — О черт, да, ты готова.

— Гриффин, — простонала Кенна.

— Да, Кенна. Ты хочешь этого, правда?

— Боже, да.

— И тебе нужно, чтобы я дал это тебе, верно? Скажи, что я прав, — прорычал он ей на ухо.

— О да. Ты мне нужен, — простонала она.

— Тогда раздвинь ноги и впусти меня, — сказал он, сжав свой член в кулаке и задев при этом ее попу. Он поднес головку к ее киске и скользнул внутрь, глубоко и медленно, дюйм за дюймом. — Ах, черт возьми, Кенна. Как я вообще жил без этого?

Она покачала головой, на мгновение потеряв способность говорить от полноты вторжения. Его член был крупным, длинным, настойчивым и так хорошо заполнял ее, что Кенна едва могла дышать. Она схватилась за изголовье своей единственной рукой, нуждаясь в опоре, в якоре.

Гриффин накрыл ее руку своей большой ладонью.

— Вот это правильно. Держись, — сказал он, войдя в нее до упора и задержавшись. — Господи, ты узкая, и это чертовски здорово.

— О Боже, Гриффин. Прошу, трахни меня, — прохрипела Кенна.

Он вышел долгим медленным движением, отчего у нее сорвало крышу, и затем шлепнул ее по попе.

— Не торопи меня, детка. Я так долго этого ждал. Мы оба ждали.

Он снова вошел в нее, так же медленно.

— Черт, — выдавил он.

Кенна была в ловушке, прижатая грудью к планкам изголовья, а Гриффин окружал ее со всех сторон, и она могла лишь принимать то, что он давал. Но это все равно не удержало ее от попыток толкаться назад и использовать бедра, чтобы подниматься и опускаться.