Но ещё она знала, что Леви ей доверяет. Безгранично и уверенно.

«Я, может, не доверяю кучке подростков, но тебе я доверяю, Ханджи. И я приму любой твой выбор. И пойду за тобой», — на ум некстати пришёл «разговор по душам», когда речь зашла о близких и родных людях.

Ханджи зажмуривается.

Как же сложно сделать правильный выбор.

Но она знает, что она сделает.

— Ханджи, так что по поводу подарка? — кричит ей Эрвин, когда они готовят лошадей. Ханджи осторожно спускается с крыльца и подходит к нему. Она уверена.

— Я написала. Вот, держи, — впихнув ему в руки листок, она разворачивается и направляется в свою комнату, у которой её ждёт уставший и измученный долгой дорогой Леви.

«Книга для будущих мам»

Выведено уверенно и крупно.

И выведено рукой Ханджи.

Эрвин замирает.

И когда Леви прижимает к себе заплакавшую Ханджи и обнимает её крепко-крепко, она понимает, что сделала правильный выбор.

И когда Ханджи срывающимся голосом рассказывает ему про ребёнка, Леви говорит, что она сделала правильный выбор.

И когда Леви держит на руках маленькое и прелестное создание с синими глазищами (именно глазищами), перепачканное в крови. Ханджи, с усталой улыбкой откинувшись на подушки, понимает, что сделала правильный выбор.

И когда раздаётся первый крик Габриэль Аккерман, Леви и Ханджи лишь только понимают правильность своего выбора.

========== Do you remember? ==========

Комментарий к Do you remember?

А вот и новая глава. Да, я сдала обществознание, осталось ещё несколько предметов и… Свобода.

Снова глава про детей персонажей, почему бы и нет.

Taylor Swift — Blank Space.

— Что у тебя с Кристофером?

— Что?

— Уточню. Что у тебя с Крисом? — повторяет Карен, и от удивления Габриэль роняет нож на пол, которым ещё пару минут назад чистила картошку на ужин.

— А что у меня должно с ним быть? — интересуется Аккерман, поднимая нож и возвращаясь к своему прерванному занятию, иначе отряд сегодня останется без ужина, а ей не хотелось получать выговор от начальства.

— Не знаю, вы просто всё время таскаетесь вместе, вот я и предположила.

— Карен, я с детства с ним таскаюсь.

— Но сейчас это выглядит по-другому. Да у вас однозначно роман!

— Конечно, — согласилась с ней Габриэль, используя фирменное выражение лица своего отца.

— Блин, Габри! — взвыла дочка Саши и Жана. — Когда ты делаешь такое выражение лица, я не могу понять, о чем ты думаешь, врешь ты мне или нет!

— Не вру я тебе, Карен. Успокойся. Если ты хочешь знать моё мнение, то мне всё равно. Хочешь подбить клинья к Крису — подбивай. Я желаю Крису счастья, и я хочу, чтобы ты тоже была счастлива.

— Я просто спросила, чего ты так завелась? — Карен с наслаждением уплетала клубнику, предназначавшуюся для начальства. — К нему, кстати, Никки крылья подбивает.

«Крылья подбивает» стала переделанной фразой их разведотряда и ходила в узких кругах. И выражала крайнюю степень абсурда и невозможности.

— Кирштайн! Кухня сама себя не вычистит! Швабру в зубы и пошла! — Габриэль усмехнулась, когда услышала фразу Леви. Она рассмеялась в голос, когда поняла, что эта фраза не была произнесена папой, а принадлежала…

— Да-да, капитан! — нараспев протянула девушка, хватая со стола яблоко. — Уже мчусь на всех крыльях, капитан Спрингер! Ладно, до вечера, иначе капитан сожрет!

— Какой я тебе капитан! Я тебе дядя, дядя Конни! — раздался в ответ звонкий и весёлый голос Конни. — Идём, вдвоём быстро справимся!

Габриэль улыбнулась, когда шаги подруги затихли. Встав со стула, она отложила нож и подошла к окну, закрывая глаза.

Их столько связывало, связывает и будет связывать.

Она знала Кристофера Йегера с детства.

Кристофер Йегер знал Габриэль Аккерман с детства.

Габриэль помнила его маленьким, вечно взъерошенным, но таким напористым и боевым. Помнила его разбитые коленки и нос, когда он влезал в разборки и искал правды.

Кристофер помнил её вечно собранной, но с такой страстью к жизни в глазах, что эта жизнь наполняла её до краев. Он также помнил разбитые губы и исцарапанные руки, потому что Габриэль тоже не сиделось на месте.

Габриэль помнила его всяким: и грустным, и весёлым, и задумчивым, и сдержанным. Она помнила его невыносимый крик отчаяния и боли, когда он думал, что его отец погиб. Она помнила его сияющие ярко-зеленые, как два изумруда, глаза и обаятельную улыбку, видя которую, Габриэль сдавалась и не могла наорать по поводу перепутанных отчётов.

Кристофер помнил её всякой: и сдержанной, и страстной, и волнительной, и гневной. Он помнил её воодушевляющие речи, которыми она вдохновляла солдат на подвиги. Он помнил её испуганные темно-синие (её глаза были хамелеонами: меняли цвета от темно-серого до темно-синего) глаза, когда она поняла, что Тэдди крупно вляпался со своими изобретениями, потому что он поставил все их жизни на кон.

Габриэль помнила его крепкие и нежные объятия, когда она УПМ подвёл её, и она стала падать с дерева, а Кристофер поймал её, и они вдвоём свалились на изумрудную траву, смеясь с облегчением. Он держал крепко и надежно, не давая вырваться и упасть.

Кристофер помнил её мягкую кожу, помнил татуировку в виде стаи птиц (три птицы, олицетворяющие семью, друзей и свободу) на левой лопатке. Кристофер помнил её удивительно бархатные губы и таинственную тень на взволнованном лице от заката. Помнил, как подался вперёд и поцеловал Габриэль, а она отстранилась и совершенно серьёзно заявила, что не собирается завязывать никаких отношений, потому что она не идеальна и не подходит для них, а Кристофер согласился с ней, потому что не ощутил никаких бабочек в животе. Никаких чувств.

Габриэль помнила…

— Аккерман, я могу Вам помочь?

— Конечно, Йегер, — поворачивается к нему Габриэль, а когда Кристофер подходит к ней слишком близко, впихивает в руки миску с картошкой. — Для начала начните с этого.

— Чего не сделаешь, чтобы откосить от нотаций мамы, — Кристофер сел рядом и занялся чисткой картошки.

— Опять?

— Снова.

Габриэль помнила эти беззаботные моменты, когда её вроде бы начальник помогал ей с ужином, когда Кристофер становился обычным парнем, а не капитаном Йегером.

Кристофер помнил эти чудесные моменты, когда его правая рука становилась обычной девушкой, а не сильным капитаном Аккерман, дочкой сильнейшего воина человечества.

Они оба помнили.

И бережно хранили эти воспоминания.

========== The breath ==========

Комментарий к The breath

Bea Miller — Young Blood.

Обрывки в главе, выделенные курсивом — отрывки из жизни Габриэль и немного воспоминаний от Леви и Ханджи.

Да, поздравляйте меня, я наконец-то сдала все экзамены.

— Габриэль!

— Крис… Я не думаю, что это поможет…

— Нет! Даже не думай! Габриэль!

Манеры, кроткость и послушание — добродетели юной леди.

— Но я же не леди, тётя Криста.

— Ты — леди, Габри, маленькая, но леди, — Криста мягко улыбнулась пятилетней Габриэль и опустилась перед ней на одно колено, поправляя тонкий платок на шее девочки. — В этом я ни капельки не сомневаюсь. Станешь старше — мальчишки будут за тобой толпами бегать.

— Кристофер, послушай меня, — попытался воззвать к другу Тэдди Арлерт. — Габри не сразу успели вытащить. Она наглоталась воды, и…

— Заткнись, Тэдди, иначе я за себя не ручаюсь, — рыкнул Кристофер, тряся безвольное тело девушки на пару с Карен.

Габриэль пятнадцать лет. Она стоит перед родными и друзьями в красивом белом платье, подчеркивающим её тонкую талию и аккуратную грудь. На шее поблёскивал кулон — подарок папы на самый первый день рождение. Подлетевшая к ней Ника закрепляет в волосах девушки белый пышный цветок.

— Как я выгляжу? — интересуется Габриэль с улыбкой на губах, не сводя взгляда с Кристофера.

— Просто божественно, — признаётся юноша и сглатывает, глядя на эту неземную богиню. Богиню, что может убить человека голыми руками. И голыми ногами, просто восхитительными голыми ногами, судя по разрезу платья.