— Я в порядке, — Кристал отбросила ненужную ткань в сторону и достала пистолет, что прятала под юбкой. — Что мне делать?

— Мы вытащим тебя отсюда, — Натаниэль рывком открыл дверь кареты. — Госпожа Аккерман уведёт тебя в безопасное место, а мы разберёмся!

— Но…

— Пожалуйста, Кристал, — обратилась к ней Габриэль, хватая принцессу за плечи. — В этот раз, пожалуйста, не спорь. Мы лучше знаем, что нужно сделать. Но пистолет держи наготове.

Кристал закивала и, поддавшись порыву, обняла Габри. Та обняла её в ответ и кивнула маме, доставая не клинки, а пистолет. Она стала внимательно озираться по сторонам, чтобы не пропустить парня в шляпе. Пропустить его — получить пулю в лоб.

Переглянувшись, Габриэль и Натаниэль взмыли на крыши. Стоя плечом к плечу, они чувствовали тревогу друг друга и опасения. Тросы натянулись, и в следующее мгновение остальные стояли рядом с ними.

— Помните, что Кенни напал со спины, — негромко произнёс Теодор, крепче сжимая клинок. — Этот полностью копирует его стиль.

— Что-то слишком тихо, — произнесла Карен, натягивая тетиву и держа в таком положении лук. — Да, мы убили его ребят, но не всех. Они затаились.

— Верно мыслишь, плоская. Но мне нужна она, — дуло пистолета смотрело Габриэль прямо в живот.

В следующую секунду произошло следующее: раздался выстрел, и Теодор, среагировавший быстрее всех, оттолкнул Габриэль. Закричала Николь, смотря на то, как на плече Тэдди расползалось кровавое пятно. Он без чувств рухнул на крышу.

— Какого… — Джин выступил вперёд, не успев среагировать — родственник Кенни выстрелил ему прямо в голову.

Габриэль казалось, что истошный крик Карен запомнился ей на всю жизнь. Натаниэль прикрыл собой Карен, а Кристофер выхватил пистолеты, начиная стрелять в сына Кенни. Тот ловко увернулся от всех пуль и сиганул с крыши вниз.

— За ним! — закричал Натаниэль, держа в объятиях визжащую и обезумевшую от горя Карен. Джонни и Кристофер, кивнув, бросились за ним, а Габриэль рухнула на колени перед Тэдди, проверяя пульс.

— Нет, Тэдди, нет, — бормотала она, наклоняясь и прижимаясь головой к его груди. Живой, но ни на что не реагирующий. Её ладони были в крови, и, Габри, не сдержавшись, пронзительно закричала, смотря на свои руки.

— Габри, ты ранена? — Леви прижал к себе дочь. — Это…

— Не моя кровь. Папа… Он… Джин… — захлёбывалась в слезах Габриэль, цепляясь окровавленными пальцами за папу. Она, всхлипнув, обмякла в руках Леви.

Она жалела, что не умерла вместо Джина.