— Отлично, прям как надо. А теперь осталось только…

Он стряхивает несколько капель крови на землю — буквально парочку. Зачем им огромный кровавый цветок или даже несколько? Хватит и…

Но тут Дерек подхватывает Коула на руки, опуская на безопасном расстоянии от него, и начинает:

— Он не хотел, он же просто ребёнок, ты в порядке? Лора, где же ты ходишь?! — и с этими словами он хватает Стайлза за руку и обхватывает окровавленный палец губами.

Стайлз ошарашенно моргает, не успевая договорить. Ему приходится сглотнуть, и каждый выдох вырывается писком. Дело в том, что до этого он даже никогда не целовался. В Бикон Хиллз с ним вообще практически никто не хотел общаться, а поэтому об устройстве личной жизни, не говоря уж о романтических отношениях, не шло и речи. Как бы унизительно это не звучало, дальше, чем сейчас, Стайлз ещё ни с кем не заходил.

Но он не чувствует себя так жалко, как ожидалось. А всё потому, что Стайлз не может отвести взгляд от губ Дерека и от того, как они сжимаются вокруг его пальца, пока тот зализывает несущественную ранку. Может, это нормальное поведение для оборотней, или для пар, или ещё как-нибудь. Он ощущает лишь влажный шершавый язык Дерека на чувствительной подушечке, и от этого на лице разгорается румянец, дыхание сбивается, а колени подкашиваются.

Если губы Дерека так сильно влияют на него в таком невинном жесте, то что было бы, прикоснись он ими к губам Стайлза? Или к шее? Или к любому другому месту на теле?

Но не то чтобы это было важно, ведь Стайлз здесь не останется, а сбежит как можно скорее. Эти вопросы так и останутся без ответа, даже если Дерек и захочет ему показать.

Внезапно тот переводит глаза на лицо Стайлза, и его зрачки расширяются при виде румянца и приоткрытых губ, только что бессознательно облизанных. Дерек вдыхает через нос, и даже думать стыдно, о чём ему только что сообщило обоняние.

— Для… для этого, вообще-то, есть пластыри, — дрожащим голосом замечает Стайлз. Дерек с покрасневшими кончиками ушей наконец выпускает палец изо рта и обследует ранку.

— Тебе всё ещё больно, — хрипло говорит он, тяжело дыша, — я уловил это по запаху. Он же просто ребёнок… а с тобой постоянно что-то случается. Тебя так просто поранить. И ты не исцеляешься.

Стайлз забирает руку и судорожно напоминает:

— Пластыри, Дерек. Серьёзно, всё нормально.

— Круто! — восклицает Коул, подбираясь мимо них к только что проклюнувшемуся плотоядному цветку. Тот тут же кусает его за палец, заставляя залиться смехом.

И пока Лора бежит в их сторону, Дерек приказывает Скотту принести аптечку, а Коул пытается уговорить цветок отпустить его палец, Стайлз осознаёт, что в подобной неразберихе легко будет сбежать.

Но эта идея приходит слишком поздно — Дерек уже забрал пластыри и теперь сосредоточенно и аккуратно обматывает один из них вокруг пострадавшего пальца, — так что Стайлз упускает свой шанс.

Этим вечером Дерек приводит его на чердак и задерживается в дверях, как будто хочет что-то сказать. Но Стайлз так и не успевает спросить — тот просто качает головой и уходит, заперев за собой замок.

***

Следующим утром Стайлза бесцеремонно сгружают в кресло со строгим наказом вообще не шевелиться, а то опять поранится.

И это оказывается зверски скучно.

Однако ближе к обеду из ближайшего коттеджа вываливаются Коул и его близнец без видимых бородавок, аккуратно держа в руках разрисованные вручную горшки с ещё недосохшей краской. На каждом изображены различные сцены резни с участием плотоядных цветков.

Мальчишки оставляют свои горшки сушиться на солнышке, а потом Коул провозглашает:

— Дядя Питер учит нас, как кормить и заботиться о домашних растениях! Им нужен солнечный свет, как и тебе, — и расплывается в широкой улыбке перед Стайлзом.

— А ещё вода, — говорит Деклин, а потом добавляет со зловещей ухмылкой: — И костная мука. Дядя Дерек, а что такое костная мука?

— Перемолотые кости животных, — хмуро объясняет Дерек. — Разве вы двое сейчас не должны заниматься уроками? Или играть во что-нибудь? Или просто находиться в другом месте? — он всё продолжает обстругивать свою деревяшку.

— Не-а, — отмахивается Коул, — нужно заботиться о цветочках. Дядя Питер сказал, что Стайлз знает о них всякие интересные штуки.

На его лице отражается такая надежда, что Стайлз не выдерживает и говорит:

— Ну, я знаю немножко…

— Круто, — выдыхает Коул, а Деклин согласно кивает. Мгновение спустя малыши забираются к Стайлзу в кресло и пристраиваются по бокам, требуя от него рассказов.

Дерек застывает в шоке, и от этого вся ситуация становится ещё прекрасней.

— Ну… — протягивает Стайлз, чтобы подогреть их интерес. — Однажды мне довелось увидеть целый сад из кровавых цветков, и попробуйте догадаться, чем их подкармливала Королева эльфов?

Он выжидает, пока глаза близнецов как можно сильней расширяются в предвкушении, и продолжает:

— Кусками плоти прямо с костей!

— Стайлз, — пытается остановить рассказ Дерек, но близнецы смотрят на него с восторгом и даже некоторой кровожадностью. С внезапно напавшим вдохновением Стайлз начинает выдумывать долгую и запутанную жестокую сказку про армию кровавых цветков, которые борются эльфами-повстанцами, обожающими выдавать невинных мальчиков замуж за других невинных (но очень сердитых) мальчиков просто ради развлечения.

Чем кровавей становится история, тем беспокойней выглядит Дерек, но близнецов она очень увлекает. В течение некоторого времени подтягиваются и другие оборотни, как бы невзначай находя причины остаться поблизости.

Вскоре Кора, Айзек, Скотт, Бойд, Эрика, Джексон, Эйден и Итан — все забывают притворяться, что не прислушиваются, ведь сказка захватывает их точно так же, как и Коула с Деклином.

Выглядит просто уморительно. И совсем не очаровательно. Особенно когда Дерек начинает волноваться на моменте, где невинному герою приходится отбиваться от полчищ диких зверей и кровожадных растений в отчаянной попытке вернуться домой к своей семье.

Нетушки. Это просто приятный способ скоротать день в ожидании подходящего момента для побега, вот и всё.

***

— Я знаю, что ты задумал, — тихо роняет Дерек этим вечером, провожая его на чердак. Стайлз тут же впадает в панику: о чём он догадался? О спрятанных осколках зеркала, о пресс-папье, о зажигалке, о постоянно растущей верёвке из пелёнок?

— Правда?

— Пытаешься внушить нам ложное чувство безопасности, завлекая детей и притворяясь милым.

— Я целый день рассказывал им кровавую сказку, от которой у них, наверное, будут кошмары до конца жизни, — напоминает Стайлз. — Что же здесь милого? — Обычно Дерек запирает дверь и уходит, стоит ему только зайти в комнату, но в этот раз он задерживается в дверях.

— Дети тебе доверяют, — замечает Дерек. — Их доверие легко заслужить — они ещё ни разу не обжигались. Прошу, пожалуйста, не стань для них причиной бояться незнакомцев.

Стайлз фыркает:

— Чего ты от меня ожидаешь? — удивляется он. — Я не собираюсь причинять им вред, это же просто дети! Давай-ка посчитаем, кто тут больше всех пострадал. Если я правильно припоминаю, то для тебя и твоей семьи всё обошлось без боли.

Некоторое время Дерек молчит, а потом признаётся:

— Мне больно каждый раз, когда ты пытаешься убежать. Не должно быть… Я понимаю, что не должно быть. — Он прижимает кулак к груди. — Но мне больно вот здесь. Я не был уверен, что именно ждёт меня после связывающей церемонии. И когда соглашался, то представлял всё совсем не так. Я надеялся, что… что хоть и будет сложно, но я смогу построить хорошие отношения с кем угодно, кого пошлёт Королева.

— Ты ожидал другую наречённую, — напоминает ему Стайлз.

— Если честно, мне было наплевать на её личность. И на то, что вместо неё приехал ты. Но Королева нарушила своё же обещание, и я решил, что все шансы на хорошие отношения пропали. Что это просто ещё одна из её шуток. — Дерек отводит взгляд, потирая затылок и прикрывая глаза, а потом осторожно продолжает: — Но ты всё ещё здесь. И ты храбрее, чем ожидалось. И сильнее. И умнее. И с тобой интересно. И… ты хорошо относишься к детям. — Он смотрит на Стайлза так неуверенно и уязвимо, как никогда раньше. На секунду его взгляд падает на губы, но стоит только дыханию Стайлза немного сбиться, как он тут же отводит глаза и добавляет, облизнувшись: — Может быть, у нас всё ещё есть шанс на отношения.