Чёрт! Она была так невыносимо близко!

— Я уже почти всё помыл, — прошептал мальчишка так, словно напрашиваясь на похвалу.

— Отлично, — вяло восхитился Гарри, — продолжай в том же духе. Ты молодец.

Но Колин не продолжал. Парень смущённо улыбнулся, зарделся, прикусил губу, вперил взгляд в пол и стал настойчиво мямлить что-то себе под нос.

— А ты… ты… — нервно нашёптывал парнишка, не в силах набраться храбрости, — ты ведь не будешь злиться, если я… действительно продолжу? — робко поинтересовался Криви. Его глаза многообещающе скользнули Гарри между ног. — Просто всё остальное я уже помыл.

«Не правда», — подумал Гарри. — «Спину ты мне ещё не мыл», — но чтобы Криви смог достать до неё, Избранному пришлось бы лечь на живот, а в такой позе он бы точно не дотянулся до желаемого. Да и не хотелось Избранному открывать перед мальчишкой свой тыл.

Гарри с секунду смотрел на Колина нечитаемым взглядом, слегка уязвлённый его просьбой, затем сконфуженно вздохнул, а потом быстро, почти неуловимо посмотрел на волшебное древко в кармане своего похитителя… О, какая буря, смешанная из гордости и сомнения, охватила сердце Избранного в этот самый миг!

— Нет, — выдавил сквозь плотно стиснутые зубы парень в следующий момент. — Нет… — повторил он, убито закатил глаза и продолжил, — я не буду возражать… Продолжай.

Это лицо стоило видеть.

Колин раскрыл рот в беззвучном вскрике радости, смотря на Гарри благодарным, но, как и прежде, жутким и пугающим фанатичным взглядом. Парнишка даже выронил мочалку, но когда та вновь оказалась в его руках, Криви уже не терял ни минуты, сразу приступив к делу, видимо опасаясь того, что кумир передумает.

А Гарри вновь вернулся к своим «подтягиваниям», однако это оказалось, куда сложнее, чем прежде. Герой буквально весь дрожал от гнева и неприятия такого обращения с собой и этих робких прикосновений. Мерзко, мерзко, мерзко! Чужие руки трогали его, приподнимали член, оттягивали вниз крайнюю плоть, якобы подмывая, скользили по мошонке, оценивающе её сжимая, спускались ещё ниже и ощупывали каждый миллиметр, каждый кучерявый волосок вокруг тёмного отверстия, а исступленные глаза смотрели пристально, изучающе. А это прерывистое дыхание, эти отвратительные попискивания в плотно стиснутые губы — всё это давило, беспокоило и раздражало. Поттер чувствовал себя таким грязным!

Гарри поморщился и тряхнул головой, пытаясь сосредоточиться. Он должен был выбраться, должен был добраться до Хогвартса, чтобы Воландеморт не смел подсылать туда своих цепных псов, чтобы этот подлый змей знал: Гарри не сбежал, он, как и прежде, жаждет боя с ним. А как юноша хотел увидеть Рона и Гермиону! Он так скучал по ним! Безумно скучал и волновался!

Герой протянул руки вперёд и удивлённым взглядом проводил тоненький ручеёк крови, быстро скользнувший по его израненному запястью. Юноше бы остановится и поберечь себя, но он лишь с большим рвением потянулся вперёд, шевеля пальцами, сгибая и разгибая их, в надежде случайно подцепить волшебную палочку, а Колин, сам того не ведая, помогал парню в этом. Мальчишка, видимо, совсем был разморён послушанием своей жертвы, он выпячивал бёдра, чуть ли не тыча ими прямо в лицо Поттера, вертел ими и крутил, так вовремя подставляясь прямо под руки Гарри.

Гриффиндорец сделал последние усилие воли над собой и, наконец, схватил палочку. В последнюю очередь думая об аккуратности, он одним быстрым и лёгким движением вытащил её из кармана, опьянённый забрезжившей на горизонте свободой. Сердце Поттера забилось чаще, а на губах расцвела подозрительно похожая на оскал улыбка. Он направил палочку на Криви, чётко прошептал заклинание, сделал довольно кривой и маленький взмах и…

В тот же самый миг древко задрожало под его пальцами, обернувшись…

«Утка?..»

Сердце юноши упало, а поперёк горла встал горький ком. Это была резиновая уточка — один из глупых розыгрышей Фреда и Джорджа. И здесь ей, на взгляд Гарри, было совсем не место. Птица крякнула, тихо и тоненько, но в этой глухой тишине, прерываемой лишь скулением Колина, этот звук был для Избранного резче любого другого.

— Ты что-то сказал? — сладко прошептал Криви, обернувшись к Гарри, и в тот же миг блаженная улыбка слезла с лица мальчишки. Он неприязненно уставился на игрушку и жёстко ухмыльнулся. — И что ты собирался с ней сделать, Гарри? — сухо спросил Колин.

— Играть, — с горьким смешком вырвалось из юноши. — Я же моюсь, разве нет? Как же это можно делать без резиновой уточки? Я ведь настоящий англичанин! — ощерился Гарри. — Ты ведь её за этим и принёс, а?

Очередная пощёчина не заставила себя долго ждать. Гарри замахнулся было ногой, чтобы ответить юноше, но в тот же миг вокруг его ляжек обвились тугие верёвки. В ладони Колин сжимал волшебную палочку, и уж она-то точно была настоящей.

— Я был терпелив… — услышал Гарри расстроенный шёпот. — Я был добр… я не желал делать тебе зла… Я так надеялся, что ты поймёшь меня…

— Как я могу понять, если ты мне ничего не объясняешь! — возмутился Гарри, и путы сжались на его ногах плотнее, заставив вскрикнуть. Криви с угрозой и немым укором направил волшебное древко прямо на Избранного.

— Замолчи, — въедливо произнёс Колин. — Замолчи, пока в конец меня не разозлил.

— Ещё пару секунд назад, мне помнится, твоему концу было неплохо, а, Криви?

— Замолчи, — вкрадчиво повторил юноша. — Иначе я…

— Иначе — что? — горько усмехнулся Гарри. — Будешь пытать меня Круциатусом, пока я не тронусь умом? Или, может, замоешь до смерти?

— Нет, — спокойно ответил Колин.

— Тогда мне ничего не страшно! — в тон юноше ответил парень и отвернулся, хмурясь и недовольно поджимая губы.

Колин оттащил в сторону тазик, вновь обернулся к Гарри и взмахнул палочкой, а затем из-под Избранного уехал грязный матрац. И Гарри остался сидеть на холодной железной сетке, сжавшись под ледяным взглядом Криви. В комнате воцарилась гробовая тишина, и ни одна из сторон не собиралась нарушать её. Гарри — из-за злости и накатившего на него бессилия, а Колин… чёрт его знает! Герой совершенно не понимал этого гада, и не мог даже предположить, что творится в голове у такого ненормального идиота.

Криви нагнулся и вытащил из-под кровати давно позабытую кастрюльку с супом. Гарри посмотрел на неё и сразу решил, что ни за что не прикоснётся к еде, но Колин, что удивительно, даже не предложил Герою поесть холодного бульона. Он собрал свои вещи и пошёл к двери, даже не обернувшись в сторону парня. Гарри так и остался сидеть на не застеленной постели.

Было очень холодно, неудобно и, пожалуй, обидно.

Прошла минута. Прошло двадцать. Час. Несколько часов. Связанные ноги затекли и онемели, металл обжигал холодом, ранки на запястьях саднили и чесались.

Гарри вспоминал о своих последних часах в Хогвартсе, перед его глазами проплывали лица Рона, Гермионы, Джинни… Парень даже вспомнил Малфоя, как никогда мрачного, молчаливого, с какой-то притягательной, но совершенно нелицеприятной тоской в серых, стеклянных глазах. Поттер вспомнил и о проверочной работе по зельям у Слизнорта, о близящемся Дне Святого Валентина, о котором так много говорил Рон в тот последний ужин, время от времени смущённо поглядывая на молчаливую, но явно заинтересованную разговором Гермиону. Девушка смотрела в книгу, но глаза, её чу́дные, умные и понимающие глаза, не двигались. Она чуть заметно улыбалась… И Гарри вдруг понял её: Гермионе нравился Рон. И как же он раньше этого не замечал?! Дурак!

Гриффиндорец задумчиво улыбнулся этой мысли, а затем удовлетворённо прикрыл глаза и тяжело вздохнул, вспоминая все те моменты, когда глаза его друзей встречались. Несомненно, Рону Гермиона тоже очень нравилась. А Гарри нравилась Джинни…

Юноша глубоко втянул носом воздух. Ему вдруг показалось, словно только что тёплая ладошка коснулась его спины, согревая и приободряя. И на мгновенье Гарри стало так спокойно и легко на душе. Сейчас он откроет глаза и очутится в кругу друзей, в Хогвартсе, в безопасности, а тугие наручники не будут причинять ему уже порядком приевшейся боли.