Минуты казались вечностью. Они превращались в часы. Гарри явственно чувствовал, как секунда сменяет секунду. Каждая из них камнем ложилась на плечи Избранного, но чёрный огонь продолжал гореть всё тем же рьяным пламенем, извращая мысли, слова и действия. Убивая всякое желание сделать лишний вздох или движение. Ведь голодное тело, этот хрупкий сосуд, стоило беречь. Оберегать так долго, сколько это только будет возможно. По крайне мере до тех самых пор, пока силы не иссякнут окончательно, или пока эта треклятая ручка наконец не повернётся.

Размытые силуэты, карикатурный мир в четыре стены, стол, табурет, грязная постель — вот и всё из того немногого, чем жил Гарри это время. С плохим зрением ничего нельзя было сделать. Увы. Но слух в одно мгновенье распознал протяжный скрип. И раньше мрачных силуэтов Гарри различил визгливые покрикивания, которые быстро заполнили комнату, стоило заглушающим чарам пасть.

Но на пороге стоял не тот, кого оно ожидало.

Гарри всмотрелся в мрачную кляксу, что вышла из-за двери. Прищурил глаза и с трудом узнал Снейпа.

— Гарри… — услышал гриффиндорец, но ответить зельевару не смог.

Быть может, это был не самый лучший вариант, но и не худший. Гарри даже допустил острожную мысль о том, что Орден Феникса пришёл за ним. Что сейчас Люпин или мистер Уизли выйдет из-за спины профессора, тяжело вздохнёт и на месте исцелит все его раны и заставит мрак отступить. Но эта блёклая надежда потонула во гневе чёрной твари. Но и тот вскоре отступил, стоило холодному шёпоту лишь обжечь уши:

— Сними с него цепь, — произнёс Воландеморт, и Северус тут же кинулся исполнять приказ.

Гарри всё ещё не произнёс ни слова. Ни звука не сорвалось с его губ даже тогда, когда его искалеченных запястий коснулась палочка, а затем и холодные пальцы зельевара. Более прочего юноша, казалось, был заинтересован высокой фигурой, что всё ещё стояла возле плотно прикрытой двери и словно бы не решалась подойти ближе, ожидая то ли приглашения, то ли проклятья. Гарри был решительно настроен на второй вариант развития событий, но губы его сами по себе сложились в слабую улыбку, лицо смягчилось, а глаза потеплели. И если бы парень увидел себя со стороны, то решил бы, что сейчас перед ним стоит один из самых близких ему людей. И Воландеморт решился-таки подойти ближе.

Но прежде мужчина дождался, когда Снейп освободит Гарри от наручников. А это заняло несколько больше времени, чем хотелось бы.

Металл впечатался, втёрся в не раз и не два разодранные ранки, и отходил с трудом. С кровью. Северус тут же залечивал свежие царапинки и разорванности, между делом не забывая осматривать тело Гарри. Но не рискуя пока взглянуть тому в глаза. Зельевар стыдился того, что пришёл сюда под предводительством Воландеморта. Зная же Господина, мужчина опасался, что маг освобождает Гарри лишь для того, чтобы поставить его на ноги, всучить палочку в руки и устроить дуэль. И потому он так терпелив, прекрасно осознавая, что враг всё равно не сможет убежать. А он, Снейп, помогает ему устроить эту пафосную казнь.

«Ну, это мы ещё посмотрим», — подумал зельевар, сжав на руке Поттера пальцы, отсчитывая пульс и едва сдерживая разочарованный стон.

Когда же с наручниками было наконец покончено, Воландеморт небрежным жестом отогнал Северуса в сторону, приказав стоять у двери и не впускать внутрь никого. И если бы только Лорд сделал что-то, чего от него ожидал Северус, последний вряд ли бы смог остаться просто молчаливым свидетелем.

Тёмный волшебник подошёл к Гарри ближе. Снейп сжал палочку в ладони. Милорд осторожно нагнулся над парнем и заглянул в его глаза. Северус различил тихий шёпот — парселтанг, — но, конечно, понять его не смог. Только по выражениям лиц Пожиратель мог догадаться, что происходит. Тогда-то Снейп впервые посмотрел в глаза Избранного. Жуткая, молчаливая доброта запечатлелась в них. И сколько бы зельевар не смотрел, поверить тому, что видел, он был не в силах. Ведь костлявая рука только что мягко огладила раненное плечо, а не изодрало его в мясо.

И вдруг страшная догадка пришла к Снейпу в голову.

«Неужели он узнал про хоркрукс?» — думал про себя Северус, удивляясь поведению Господина. — «Но как?»

А тем временем почти полностью забывшийся Воландеморт беспрестанно водил дрожащими ладонями по лицу Гарри. То ли совершенно счастливый, то ли бесконечно несчастный, он наклонялся всё ниже и ниже, и шёпот его становился резче, жёстче, а затем вновь смягчался до бархата и шёлка и звучал так тягостно сладко, что даже Снейп наслаждался звучанием дикого змеиного языка. Воландеморт всё говорил и говорил на парселтанге, а Гарри внимательно его слушал, безмятежно улыбаясь. Затем мужчина подобрался ближе к лицу Поттера и скупо потёрся щекой об острую скулу, выдохнул и скользнул губами по исцарапанному виску гриффиндорца к небритому подбородку и замер лишь в миллиметре от сухих губ.

Внезапно за дверью вновь раздался крик. Снейп вздрогнул, погружённый в наблюдение, а Лорд буквально подавился воздухом, вскочил с места, выпрямился, запустил руку в карман мантии, и на нос Поттера мягко улеглись подушечки хорошо знакомых ему очков.

Мир показался Гарри безобразно чётким. По крайне мере, одной его половине. Той, что сегодня выиграла.