Наступила минута молчания, только гул двигателей нарушал тишину.

– А нашим советским воинам тоже достается в Афганистане? – полуобернулся боец к старшине, в его глазах отражалось небо.

– Я тут уже целых два года. Столько потерь, душа кровоточит по ночам. Я бы не хотел, чтобы вам пришлось это испытать на своей шкуре. Тут всякое бывает. Моджахеды – еще те хитрецы! Были случаи нападения отвлекающей подгруппы на охрану.

– Как это?

– А вот представь себе. Завязался недалеко от нашей части бой. Конечно, командир направляет основные силы в эту точку. В это самое время главные силы моджахедов просачиваются через охранение и проникают в тыл нашей части, вырезают ничего не подозревающих бойцов – и в горы. Ищи там ветра в поле.

– Они что, воюют только ножами?

– Если бы! В их арсенале широко использовались гранатометы, безоткатные орудия и крупнокалиберные пулеметы. В случае организованного отпора со стороны советских войск моджахеды отходят, не ввязываясь в бой. Более того, если они были бы уверены в надежном охранении наших колонн, их авиационном прикрытии, то просто не рисковали бы устраивать засады. Хитрые бесы! Они воюют из укрытия и прикрытия. Наблюдают. Следят и ищут слабые места. Выдержка у них отменная! Вот ты, дружок, задал важный вопрос. Наверняка вам в учебке говорили об Афганистане.

– Ну да, – повел плечами боец, – да я особо и не слушал.

– Эх ты, бедовая голова! А как ты будешь воевать, если об этом не знаешь? Как думаешь, что в их системе войны главное?

– Что?

– Для нарушения устойчивого снабжения войск всем необходимым, затруднения движения колонн, нанесения урона противнику в живой силе и технике воины ислама широко практиковали минирование местности, – заученными фразами говорил старшина. – Это ведь их земля, они тут знают все тропы и тропинки.

– А как же они минируют? Как же они умеют ставить мины, если они безграмотные?

– Ну, ты наивняк! Так у них же инструкторами работают гениальные спецы из США, Пакистана и других враждебных нам стран. Тут необходимо держать ухо востро. Смотри! Видишь? – указал рукой вперед старшина. Там впереди колонны шли саперы. – Почему впереди колонны идут саперы с обученными собаками? Потому, что заминированы все дороги. Наиболее характерными местами для установки мин являются участки дорог перед кишлаками; участки горных дорог, проходящих по карнизам, вдоль рек, в ущельях, обход которых не представляется возможным; съезды с основных дорог или въезды на них; подходы к источникам воды, бродам, переправам; места, пригодные для отдыха, привала.

– Получается так, что вся афганская земля заминирована? – не удержался грузин.

– Почти так, кроме, наверное, дна бурной горной реки. Трудновато, однако, это сделать. Унесет того, кто займется этим паскудным делом. Э-хе-хе, – тяжело вздохнул старшина и замолчал.

Павел Наумов, сидя рядом со старшиной, слушал его, но в своих мыслях улетал далеко в Подмосковье, где ждала его любимая девушка. Только вот сегодня он получил от нее весточку – пишет о своей любви к нему и ждет. Письмо он взял с собой и вложил во внутренний карман, приложил руку к нему. При мыслях о ней в сердце появлялась приятная истома. В этом письме она нарисовала голубку.

От радостной картинки в виде голубя теплая волна пробежала в сердце, он прикрыл глаза и ясно увидел рисунок.

– Пашка, – толкнул его в бок его товарищ Амин, – ты чего не слушаешь? Интересно ведь.

– Слушаю, вон старшина про диверсии говорит, – шепотом ответил он товарищу и открыл глаза.

– И кто устанавливает эти мины, если они безграмотные? – не унимался в своем ненасытном любопытстве молодой боец.

– Слушай, товарищ солдат Василий! – улыбнулся старшина. Ему было приятно, что солдат задает такие важные вопросы. Все же они находятся на войне, да еще и на чужой земле. – Ты что, милок, спишь, что ли, на занятиях, когда вам все это разжевывают и показывают политработники?

– Нет, не сплю, – искренне ответил любознательный боец Василий, – я даже все конспектирую, мне очень все интересно! Но память моя избирательная.

– Как это избирательная? – улыбнулся старшина.

– Запоминает только одно – во сколько обед в части, – просто ответил солдат.

Все дружно засмеялись.

– Ну, правильно. Война войной, а обед по распорядку! – улыбнулся Амин и протянул сухари из кармана. Что было кстати.

При подходе к ущелью грохот двигавшейся колонны прекратился. Наступила тишина. Так было всегда. Как только доходили до какого-либо на вид опасного поворота, вперед выдвигались саперы. Колонна уже привыкла к таким частым остановкам. Солнце выплывало из-за гор. Ясное небо. Дул прохладный ветер.

Вперед выдвигалась горстка мужественных людей в бронежилетах, со сверкающими иглами щупов, развернутыми мино – и кабелеискателями, с собаками минно-разыскной службы. Вся колонна тревожным взглядом провожала их, с надеждой на скорое возвращение. При этом все прекрасно осознавали, что если впереди засада, то первые пули предназначены им, саперам. Саперы шли, не ведая усталости и страха, привыкшие к поиску мин и фугасов и в жару, и в стужу. Вся группа шла в бронежилетах, касках, автоматы на боевом взводе. В нагрудных разгрузках – резервные магазины, гранаты, кошки сапера, тротил, детонаторы и другие саперные премудрости. Им надо издали, по только им одним знакомым приметам, обнаружить фугас, противотранспортные и противопехотные мины, искусно заложенные душманами в дороге или на обочине, на свисающих скалах или деревьях и при этом тщательно замаскированные. Четвероногий друг не подводил, разнюхивая колею дороги и недовольно озираясь. Двигались на удалении 5–8 метров один за другим. Саперы – вожатые собак протыкали каменистый грунт в местах, где собаки проявляли беспокойство. Как только четвероногий друг присаживался на задние лапы, было ясно: под ним фугас или мина. Подкормив собаку кусочком сухого мяса, сапер отвел ее немного в сторону и, глухо пробурчав: «Охраняй», приступил к своей работе – первым делом нужно определить, что нашел четвероногий друг и что повлечет за собой подрыв на месте найденной «игрушки». Если подрыв на месте невозможен в силу того, что в этом случае будет препятствие для дальнейшего продвижения колонны, нужно определить, какие хитрости заложены в найденном боеприпасе, какие и сколько элементов «неизвлекаемости» придумал и успел смастерить противник при установке заряда. Вот здесь и наступает для сапера истина жизни в буквальном смысле слова. Малейшая ошибка в принятии решения, неверное движение тела, пальцев рук, внезапное огневое воздействие противника из засады, отсутствие в нужный момент нужного инструмента и т. д. – все эти факторы могут привести к трагическим последствиям, гибели сапера или группы саперов и срыву выполнения задачи.

– Эй, а кто знает, сколько раз можно ошибиться саперу? – громко спросил грузин Григорий, всматриваясь вслед саперам, которые скрылись за поворотом.

– Один раз: при выборе профессии, – буркнул кто-то из ребят.

– Эх ты, шутник! От саперов на этой афганской земле зависит жизнь твоя, моя и всех, кто сейчас в нашей колонне.

– Ты прав, братишка! Я наблюдал, как командир взвода старлей Федотов тщательно, до мельчайших подробностей готовил каждого из них, тех ребят, кому было поручено обеспечить безопасный проход колонны или прикрыть участок местности минно-взрывными заграждениями. Все понимали: сохранить жизнь солдат и командиров, которые волею судеб с оружием в руках оказались на чужой земле с миссией оказания помощи афганскому народу, – очень ответственная и важная задача.

– Господи, как же мы попали в этот ад? – буркнул светлоголовый солдат невысокого роста, озираясь по сторонам. – Удивляюсь, как офицеры всю жизнь посвящают себя этой опасной профессии?

– Ты знаешь, Василий, вот закончу службу здесь и подам рапорт в военное училище. Хочу всю жизнь посвятить защите других! – громко сказал Дмитрий и легко спрыгнул на землю. Размял затекшие ноги и несколько раз присел с автоматом в руках, будто приплясывая.