– По машинам! – прозвучал долгожданный приказ. И колонна вновь тронулась в путь, скорее из этого логова.

– Да, красив Афганистан! Смотрите, склоны гор и долины покрыты маками, – сказал один из бойцов, указывая в том направлении, где цветы маков колыхались от дуновения ветра.

– Красив Афганистан! И не только маками: видишь – там, вдали, шапки снегов на вершинах. Они вечно заснежены.

– Просто удивительно, как все перемешано: и маки, и вдали снежные вершины! – удивлялся и любовался этими красками Павел Наумов, родом из Подмосковья.

– Очень красиво! Однако зеленый покров держится в этих краях в течение короткого времени, – вмешался в разговор старшина, немолодой седоволосый мужчина. Он добровольно написал рапорт в Афганистан для оказания интернациональной помощи афганскому народу. Ему давно уже пора уйти на пенсию. Ну что проще демобилизоваться? Спокойно жить на пенсии и наслаждаться тишиной и спокойствием жизни, воспитывая внуков. Ан нет, решил помочь афганскому народу! Приключений ему захотелось! Нет, не приключений. Он, сын полка, выросший во время Отечественной войны, не мог оставаться в стороне, когда кто-то нуждается в помощи! Кровь воина-защитника течет в его жилах, и ничего с этим не поделаешь!!! Таков дух ВОИНА! Эти два года, что он провел на афганской войне, пролетели как один день и еще больше закалили его дух! Ему до дембеля осталась неделя, но он не увиливал от рейдов. Ходил с молодежью всегда вместе, в большинстве случаев сам напрашивался. Знал, что его боевой и жизненный опыт может всегда пригодиться.

– Почему весна здесь недолгая? Как это? Неужели такая красота завянет в одночасье? – обернулся самый говорливый солдат Геннадий Мошкин, родом с Крайнего Севера. Он жил в тех краях, где цветение маков можно увидеть только на открытках. И ему эти цветы-диковинки были в радость.

– Как? Как? А вот увидишь. Прекратятся весенние дожди, и зелень исчезнет. Область Гиндукуша представляет собой труднодоступный горный массив, большей частью лишенный растительности. Отроги мощного хребта Гиндукуш, отходящего от Памира, вечно покрыты снегами. Ты же сам видишь, какая там может быть растительность?

– Ну да, – согласился боец, вглядываясь в даль.

Они ехали вдоль бурной горной реки с одной стороны и впритык к нависшим скалам с другой стороны. Дорога петляла змейкой. Небольшая колонна из трех бронемашин неторопливо продвигалась вперед. На броне первой машины сидело около двенадцати бойцов с автоматами наготове. На второй бронемашине молодой лейтенант с юным лицом держал в руках бинокль. Он внимательно оглядывал окрестности. Через реку, вдали, над долиною, на небольших площадках, прилепленные друг к другу кое-где виднелись маленькие сакли горных жителей.

– Просто удивительно, как они могут там жить, постоянно подвергаясь опасностям, – сказал лейтенант, просматривая в бинокль этот кишлак. – Мутные волны горной реки страшно быстры и глубоки, течение Пянджа, стремящееся к афганскому берегу, вдруг может изменить свое направление, и водяная струя со страшной силой устремится в излучину, сокрушая дома этих дехкан.

– Водная стихия – это сила! Недаром из нее изымают электрическую энергию! Посмотрите на скалы крутого берега. Видите, как волны, ударившись о них, разлетаются брызгами в разные стороны? Это необузданная сила воды.

– Представляете, если вся эта мощная лавина хлынет вниз с гор?

– Так однажды свидетелями этого невольно были и мы. Каждая весна – это смерть для десятков таких кишлаков. После дождей горные пласты разрыхляются и, по обыкновению, совершенно неожиданно сползают вниз. Страшной лавиной летят тогда в ущелья скалы, сокрушая все на своем пути. В один миг от кишлака не остается никаких следов. Все засыпано и погребено под мощными слоями песка и камней. Грозно шумя и разом наполняя все ущелье, вспенится каждый самый маленький ручей, вливаясь в эту необузданную лавину. Масса воды несется, перекатывая за собою огромные скалы, и горе путнику, застигнутому в ущелье. Со страшною силою набрасывается поток на свою добычу и, разом схватив ее, уносит вдаль в своих мутных водах, разбивая о камни, – сказал старшина. – Мне пришлось однажды вот так помогать одному селению, выгребать из-под завалов останки их односельчан. Но, несмотря на опасность, снова почти на том же месте через самое короткое время вырастает новый кишлак, и новые люди снова живут здесь, подвергаясь риску быть похороненными под обрушившимися каменными громадами. А где же еще им жить?

– Разрешите, товарищ лейтенант, взглянуть в бинокль, – протянул руку сержант Алиев, чтобы рассмотреть селение.

Кто-то закурил, озираясь по сторонам. Ландшафт местности потрясал своими меняющимися видами. Вот над ними нависла огромная скалистая стена. Нигде не видно было ущелий, и все массивы их казались сплошными.

– Да где же здесь могут спрятаться духи? – наивно спросил светловолосый Василий.

– Они ведь привидения, появляются из-под земли, даже на этой отвесной скале.

Тут над ними взлетели в небо птицы. Высоко в небе проносились огромные орлы и грифы, перекликаясь между собою.

– Так, внимание, бойцы! Кто-то их вспугнул. Ишь, разлетались птицы, – недовольно пробурчал старшина, вглядываясь ввысь. Между тем горы все ближе и ближе подходили к Пянджу, и невольно казалось, что скоро они сомкнутся и образуют преграду для реки. Прозрачный воздух давал возможность видеть огромный горизонт, казавшийся безграничным. Там, вдали, один другого выше поднимались горные хребты Гиндукуша, покрытые вечными снегами. Отблеск снега придавал им какой-то особенный мертвый колорит. Будто стражники, закрывая собою таинственные страны, поднимались в горы тесными рядами.

Дорога петляла змейкой в горах Афганистана.

– А у нас горы покрыты лесами. У нас хорошо! Чистый горный воздух опьяняет! И всегда хочется громко петь, а эхо отовсюду отзывается на твое пение. Эх, соскучился я по моим горам, – тяжело вздохнул Амин. – Мой Дагестан – прекрасная горная страна, воспетая многими поэтами, писателями и художниками. Ее незабываемые пейзажи, своеобразный быт, замечательные ковры, ювелирные, керамические и другие изделия мастеров, говорящих на десятках различных языков, всегда воспринимались с восхищением и удивлением всеми, кто хотя бы немного знакомился с моей страной. Это моя далекая красивейшая республика. Паша, ты был в Дагестане?

– Нет, Амин, – обернулся Павел Наумов к другу и похлопал его по плечу. – Я не был в Дагестане, но вот отслужим здесь и вместе поедем, хорошо?

– Пашка, ты не пожалеешь! Мой Дагестан прекрасен!

Эти два солдата быстро подружились. Там, еще в учебке.

Их сближало не только то, что оба были ловкими и сильными парнями. Их удивляло и одновременно радовало то, что они были ровесниками. Оба родились в 1965 году. Только вот один – в Московской области, в поселке Косино Люберецкого района. Другой – в тот же год и в тот же день, только в далеких горах Дагестана. И призваны оба были в один день, 12 ноября 1983 года, в ряды Вооруженных сил. Только один – Люберецким РВК, а другой – в селе Октябрьское Хасавюртовского района Дагестанской АССР. Аварец и русский стали закадычными товарищами. – Амин, я опять забыл, как переводится твое имя?

– С арабского языка имя Амин означает «верный, доверенный».

– А мое имя Павел никак не переводится, хотя был какой-то там святой. Бабушка говорила… – договорить ему не удалось, раздался мощный взрыв. Подорвалась первая машина. – БМП подорвалась на мине, лежащей на берегу. Вот поэтому собаки ее не учуяли. Ах ты, боже мой!

– Странно, ведь саперы с собакой и миноискателями в руках прошли это место. Видно, опять мина была итальянского образца, пластиковая, – сетовал старшина, мгновенно оценив обстановку. Это опять был самодельный фугас из пары-тройки 152-миллиметровых осколочных снарядов, вот боевую машину и подбросило вверх.