– Каждую ночь мне снится один и тот же сон, – начал он. – И в этом сне всегда одни и те же люди… Люди, которых я не знаю. Там есть ты и Профессор Коул. Сон снится уже на протяжении двух недель. Но лиц я не вижу, – сказал Лео и замолчал.

– Смешно.

– Что смешного я сказал?

– Я есть в твоих снах, но меня нет в твоей жизни, – шепнула Марта.

– О чем ты?

– Лео, я уезжаю. Неужели ты не понимаешь? Ты остаешься совсем один.

– Я не боюсь одиночества. Тем более что одиночество – это не порок. Порок – это то, что мы позволяем находиться рядом с собой людям, которых мы совершенно не любим, только потому, что боимся остаться одни. Скрасить себе одиночество не означает, что мы должны окружить себя людьми, и неважно, что они для нас значат и значат ли вообще хоть что-нибудь.

– А я?

– Что ты?

– Я что-нибудь значу? – спросила Марта. Лео не знал, что сказать. Он действительно не знал, кем для него была Марта.

– Ладно, можешь не отвечать, – сказала она и после минутной паузы добавила. – Для тебя никого нет.

– Как и меня нет ни для кого.

–Ты ошибаешься. Ты есть для меня.

– Жизнь абсурдна.

– Она абсурдна, когда в ней никого нет.

Нет. Она абсурдна, потому что мы ограничиваем поиск кого-то в рамках одного города. Но что такое один город, даже мегаполис, в сравнении с целым миром? И неудивительно, что в мире так много одиноких людей. Представь только, что кому-то и вовсе не суждено встретиться лишь потому, что эти люди живут на разных континентах и разговаривают на разных языках.

– Может и так. А ты не думал, что этот кто-то может быть совсем рядом, гораздо ближе, чем ты можешь себе представить, и он просто ждет, когда ты это поймешь, – Лео услышал в словах Марты гораздо больше, чем она пыталась сказать. Он посмотрел ей в глаза. Впервые… Их взгляды встретились. Наконец…Он понял. Понял то, чего не понимал раньше…

Марта впервые видела, чтобы на нее так смотрел Лео. Ей так хотелось закричать, обнять… Но было уже поздно что-то делать. Она уезжала.

– Мне пора.

– Подожди! – вскрикнул Лео.

– Не могу, – перебила его Марта. Она боялась, что он своими словами в очередной раз ударит в самое сердце. Она хотела запомнить его и их прощание такими, какие они были сейчас.

– Прощай. В этот раз навсегда, – Марта ушла, закрыв за собой дверь, а Лео остался стоять во дворе ее дома.

Странные мысли… Ощущения. Странные чувства…У него кружилась голова.

В аэропорте объявили посадку на рейс до Москвы. Уолт и Питер были одними из тех, кто первыми прошли на борт самолета. Они устроились на своих местах и ждали взлета.

– Почему мы взяли билеты до Москвы? – спросит Уолт.

– Прямого рейса до Санкт-Петербурга не было. Поэтому летим сначала в Москву. А потом до места назначения.

– А как будем добираться из Москвы?

– У меня там живет друг. Он нам и подскажет, как лучше добраться.

– Будем считать, что у тебя есть план.

– Какой еще план? Зачем нам какой-то план?

– Как зачем? – переспросил его Уолт. – Ты едешь в страну, в которой ни разу не был.

– Я был. И между прочим с тобой.

– Путешествие туристической группой не считается.

– Уолт, не делай так, чтобы я пожалел, что взял тебя с собой, – буркнул Питер. – У меня есть родные.

– Могу я задать тебе хотя бы один вопрос. Мы ведь не к твоей тете едем? Что за такие важные дела могут быть у тебя за океаном?

– Пустяк. Расскажу как-нибудь потом, – ответил Питер. – Это скорее задание. Мне нужно увидеть одного человека. Как только я с ним встречусь, мы сразу улетим из России.

– Не понимаю.

– А тебе и не надо ничего понимать. Можешь считать эту поездку своим отпуском. Расслабишься, погуляешь. Слышал, что Санкт-Петербург в России – это все равно, что Венеция в Италии? Может, и вдохновение появится, – ухмыльнулся Питер.

– У меня нет больше проблем с вдохновением.

– Неужели?

Уолт не стал ничего отвечать, зная, что другу это и не особо интересно. Все пассажиры заняли свои места, самолет вышел на взлетную полосу.

Лео достал с верхней полки все монографии профессора Блека. Он знал наизусть каждую его статью. Он листал одну книгу за другой. Как будто искал… Искал ответы… Искал подсказки. Он не знал, что делать, как быть дальше. Сегодня он потерял сразу двух своих самых близких людей. Смерть профессора Блека помогла ему понять, насколько дорога и близка ему была Марта. Помогла понять, но слишком поздно. Сегодня он потерял и ее.

В голове то и дело мелькал ее образ, слышались обрывки ее последней фразы. Слова ее теперь звучали по-новому. Он, наконец, понял смысл того, о чем она говорила раньше. Понял смысл того, что раньше считал бессмысленным. Но поздно. Было слишком поздно…

– Почему именно они? – задал вопрос кто-то.

– Они рождены для этого. Рождены для попытки, – ответил кто-то.

– А если они не смогут?

– Только когда они сделают то, что должны сделать, они найдут свое место в мире. В противном случае…

–Я вас понял, – перебил кто-то, и наступила тишина.

* * *

Утром в деканате Лео подтвердили, что во Францию он вылетит с профессором Коул уже через два дня, и настоятельно посоветовали собраться с мыслями и приготовиться к самому незабываемому путешествию, какое только может быть. Лео не понимал, что может быть такого незабываемого в обычной научной конференции, в конце концов, это все-таки не кругосветное путешествие по всему миру. Сразу как ему выдали всякие бумажки, назначение которых он так и не понял, он пошел на занятия. Пару профессора Блека заменил какой-то молодой преподаватель в очках с толстым стеклом, который ко всему прочему еще и заикался так, что слушать его лекции было просто невыносимо.

С последних рядов он смотрел на место Марты, которое было никем не занято. Рядом с пустовавшим креслом сидела грустная Джесс, которая, как обычно, слушала свой плейер, не обращая внимания на преподавателя. Лео не мог привыкнуть к тому, что происходило. Ни профессора, ни Марты на паре не было. На форум он едет с мистером Коул, молчаливым и слегка странноватым преподавателем. За один день в жизни Лео произошло столько изменений, сколько не происходило за все его двадцать лет. Он еще не подозревал, что это было только самое начало…

* * *

Питер проспал все время, что они с другом пробыли в воздухе. Уолт же все двенадцать часов работал с ноутбуком.

– Питер, просыпайся! Самолет идет на посадку, – разбудил он друга, когда стюардесса сделала объявление.

– Что?

– Мы уже в Москве, вот что! За то время, пока ты спал, я уже успел написать две главы.

– Значит уже в Москве…

– Это все твой ночной образ жизни виноват, – сказал Уолт и тут же спросил. – Твои друзья… Они нас встретят?

– Да, наверное.

– Что значит «наверное»?

– Какое-то странное ощущение! – нахмурившись, произнес Питер.

– Что случилось? Ты хочешь в туалет? – Уолт решил подшутить над другом.

– Нет! Как будто какое-то предчувствие.

– Слушай, давай о твоих предчувствиях поговорим, когда будем уже на земле, а то мне становится не по себе.

–Хорошо, – согласился Питер. – Так ты говоришь, что написал сегодня что-то.

– Сегодня или уже вчера. Даже не знаю. Начал, как только ты заснул, и закончил вторую главу минут пятнадцать назад. Даже не знаю, чем это вызвано такое вдохновение.

– Это Россия. Страна писателей и поэтов, – тихо сказал Питер. – Наверняка, именно поэтому.

– Если так, то я остаюсь здесь жить, – подшутил Уолт.

– Осторожно, это еще страна нищих и безработных, – вздохнув, продолжил друг и добавил. – Тем более, мы с тобой здесь всего лишь на несколько дней.

– А что потом?

Питер не стал отвечать, а лишь посмотрел в окно иллюминатора, в котором увидел огни аэропорта. Они прибыли в Москву.