– Девушка, – обратился ко мне водитель, оборвав мои воспоминания. – Тут объезд. Что-то произошло, много полиции.

– Саша…

– Что вы сказали?

– Остановите здесь. Дальше я пройдусь.

– Да, конечно.

Я протянула водителю плату за проезд и вышла из машины. Это было перед самым поворотом у въезда на мост. Водитель красного авто такси развернулся и поехал в обратную сторону, прочь от места трагедии. Я сделала пару шагов и свернула на мост. Там меня ждала жуткая картина.

Мост был полностью перекрыт с обеих сторон, жёлтые ленты преграждали проезд обычному транспорту. Никто по мосту не передвигался, за исключением полицейских машин и карет скорой помощи. Я сделала пару шагов вперёд.

– Девушка, – обратился ко мне голубоглазый человек в погонах, – проход закрыт вместе с проездом.

– Знаю, – сказала я и взглянула с моста вниз. «Девятка» моего Саши всё ещё полыхала в остатках огня, который ещё не успела затушить находившаяся внизу пожарная машина. – Саша…

– Вам знаком этот автомобиль?

– Позовите Талашова, пожалуйста. Скажите, что пришла Валя.

– Простите, но думаю, что сейчас не самый подходящий момент.

– Валя! – услышала я голос старшего следователя в Одесской области. – Всё в порядке, сержант, – сказал Талашов, – можете идти.

Сержант поспешно удалился. Я бросилась другу на шею.

– Он это сделал!

– Да… Я еле успел перехватить это дело у прокуратуры, он очень поздно позвонил мне. Когда ты приехала?

– Только что. Рейс задержали, поэтому я даже не успела с ним попрощаться, – едва произнеся эти слова, я разрыдалась.

– Ну-у-у… – начал успокаивать меня Талашов, – не надо плакать, прошу. Ведь всё же по плану.

– А вдруг что-то пойдёт не так? Вдруг он не сможет вернуться? К тому же, никто не знает – какими мы будем там и кем.

– Всё будет хорошо! Он же знал, что делает. Где кассета?

– Он оставил её у въезда на мост, в маленьком отверстии в ограждении моста. Пойдём…

Мы прошли на другую сторону моста, где я увидела то отверстие, о котором говорил мне Саша. В нём виднелся пакет.

– Вон она, – указала я туда.

– Вижу, – Талашов подошёл к отверстию и вынул оттуда свёрток.

– Всё будет хорошо, верь ему. Самое главное – верь.

– Я верю. Но мне кажется, что ничего не выйдет.

– А ты пытайся. Ты же знаешь, что надо делать? Он всё тебе рассказал? – попытался удостовериться Талашов.

– Да. Жди завтра перемен, потому что завтра может быть другим…

– Товарищ лейтенант, – оборвал наш разговор человек в погонах, всё тот же голубоглазый сержант, – закончили тушить возгорание, вам надо спуститься.

Мы с Талашовым последовали за сержантом, спускаясь вниз с левой стороны моста. Через мгновение мы оказались на железнодорожном полотне. Я ужаснулась, когда увидела то, что осталось от «девятки» Саши – это был кусок обгоревшего металла, ничем более не напоминающий автомобиль.

– Что у вас? – спросил Талашов, подходя к своим людям, которые находились непосредственно на месте происшествия.

– Его здесь нет.

– Что? – не понял сразу Талашов. – Кого нет?

– Водителя. Останков не обнаружено. Он исчез.

Я чуть не вскрикнула от радости, услышав эту новость. Это означало лишь одно – у него получилось!

***

Харьков, за пару месяцев до взрыва.

Я возвращалась по ночному городу после очередной встречи с Олей. Моя малышка росла без меня, от чего мне было очень плохо.

Моя жизнь полностью перевернулась в тот день, когда я стала вновь тайно видеться с Сашей. Ну не могла я жить без этого человека! Не могла и всё! Мои подруги твердили, что всё это из-за этого рокового мужчины, а я не верила. Я и сейчас не верю. Если мне и надо было кого-то винить, так это себя, за то, что уехала из Одессы в то время, когда была так нужна моему Саше.

Я работала администратором в торговом центре в городе Харькове, жила в квартире, которую мне предоставила компания с правом выкупа. Но счастливой я себя не чувствовала, хотя работа у меня была хорошей, и я всегда была при деньгах. Уехать из Харькова мне мешало лишь то, что, покинув город, который перевернул всю мою жизнь, я больше никогда не смогла бы видеть свою малышку, а это для меня было бы просто невыносимым. Поэтому мне приходилось жить в городе, в который меня забросила судьба, от которой я не могла отказаться и которую не могла изменить.

В следующем году Оля должна была идти в первый класс. Она любила математику, любила петь и танцевать, с удовольствием изучала иностранный язык и красиво рисовала. Но… Но знала я это всё понаслышке, по её рассказам и по рассказам Антона.

Когда я встретилась с Сашей, Оле было чуть больше трёх лет. Антон сильно изменился. Он вдруг стал образцовым отцом и семьянином, чем я, как мать, похвастаться не могла. Чтобы видеться с Сашей, я тайно начала ездить в Одессу. Антон об этом узнал и подал на развод. Саша был бессилен, он не смог отсудить у него нашу дочь, закон был не на моей стороне.

Я подходила к своему дому около восьми часов вечера, когда увидела до боли знакомый автомобиль с затемнёнными стёклами – чёрную «девятку». Это было неожиданно. Дверь распахнулась, и прямо передо мной предстал Саша.

– Приветик, – сказал он, на мой взгляд не очень радостно.

Я была очень удивлена его приезду, он раньше никогда не приезжал в Харьков без предупреждения.

– Привет! – вскрикнула я и обняла любимого. Я не видела его больше месяца.

Саша крепко обнял и прижал меня к себе, но я сразу почувствовала, что что-то не так.

– Что случилось?

– Ничего… – холодно ответил он.

– Нет, – настаивала я на своём, – я вижу, что что-то произошло. Я это чувствую.

Саша взглянул мне в глаза.

– Подняться можно?

– Да, конечно. Что за глупый вопрос, пойдём, – я взяла его за руку и повела к своему подъезду.

Мы не очень часто встречались у меня дома. Раньше мы виделась с ним тайно, поэтому, когда он приезжал ко мне в Харьков, мы посещали гостиницы и прочие заведения, которые, честно говоря, мне совсем не нравились. Но потом, когда все мои секреты были раскрыты Антоном, Саша стал появляться у меня дома, хотя всё равно было как-то странно осознавать то, что он находится в моей квартире, хоть я уже не живу с Антоном.

Мы поднялись вверх по лестнице и уже через мгновение оказались в прихожей моей однокомнатной квартиры.

Я с первого взгляда поняла, что что-то не так. Саша был чем-то сильно встревожен, он даже не поцеловал меня, когда мы вошли. Он старался не смотреть мне в глаза, что пугало меня ещё больше.

– Ты что-нибудь будешь? – спросила я у Саши, желая предложить ему что-нибудь из своего холодильника. Время было позднее, а я за весь день так ничего толком и не съела.

– В принципе, нет, я бы хотел только поговорить.

Я подошла к Саше и взяла его за руку. Она была настолько холодной, что меня это просто повергло в ужас.

– Такая холодная…

– Ещё бы, я забыл перчатки, а на улице сильный мороз, – придумал он отговорку.

– Да, – протянула я, – сильный… Что случилось?

Саша отпустил мою руку и, пройдя вглубь комнаты, присел на диван.

– Присядь, – пригласил он.

Я подошла к дивану и села рядом с ним. Поцеловала. Но поцелуй этот был каким-то уж пресным, как будто он вовсе и не желал этого.

– Да что стряслось? Что? – уже начав нервничать, спрашивала я, осознавая, что я чего-то не понимаю.

– Валя… – он начал говорить и остановился, произнеся лишь моё имя. Я не хотела ничего больше спрашивать, не хотела его принуждать говорить, понимала, как было важно, чтобы он рассказал сам, что его привело ко мне этой снежной холодной ночью. – У меня латентения¹². Я скоро умру.

– Что у тебя?! – не веря словам любимого, я почти прокричала и встала с дивана.

– Латентения, – всё также спокойно ответил Саша. – Это – редкая болезнь, болезнь головного мозга. Валя…