— Не думал, что дойдёт до такого, — отходя от лампы, негромко сказал дед Николаша. — Вот то, что может обезвредить погибель не хуже каменного капкана, да только не даром. Тот, кто её откроет, соберёт погибель и спасёт сотни людей, однако лишится самого ценного. Его забудут все, включая родных и близких. Все без исключения, и избежать этого не удастся. Понял, о чём я? Это цена.

— Разве такое возможно?

Богдан вздрогнул, отчаянно не желая верить в то, что услышал.

— Неужели человека так просто вычеркнуть из жизни других? В наше время?

— Для магии всё просто, — с сожалением покачал головой дед. — Она легко сотрёт лицо с фотографии и зачеркнёт имя на клочке бумаги. Перекроит всё так, что никто и не вспомнит. Если ты откроешь лампу, то станешь чужим для всех, кого знал. Готов к такому?

«Не готов». Богдан ответил сразу, мысленно прокричав эти короткие слова. Как можно пожертвовать собственной жизнью, потеряв всё, что дорого? Родителей и друзей, семейное дело и, самое главное, — Костю, без которого он никогда не мыслил собственного существования. Брата и любимого, чью жизнь он поклялся защищать и вместо того раз за разом подвергал смертельной опасности. Костю, который не вспомнит о нём, но зато будет в полной безопасности и сможет найти своё счастье с Антошкой или с кем-нибудь другим.

С трудом проглотив застрявший в горле горький комок, Богдан хрипло прошептал:

— Я согласен.

Дед кивнул, похоже не удивлённый этим нелёгким выбором. В его глазах, молодых и ярких, несмотря на прожитые годы, промелькнуло искреннее сочувствие.

— Ты правильно решил, молодой хозяин, — тихо сказал он, отступая на шаг назад. — Что ж, я пойду. Откроешь лампу, когда будешь готов.

Богдан смотрел, как он уходит. Дождавшись, когда за стариком закроется дверь, он подошёл к Косте, поднял его на руки и несколько минут просто держал в своих объятиях, прежде чем перенести на диван. Погладив брата по щеке дрожащими пальцами, он вытащил из кармана серебряную подкову и после минутного раздумья сунул её под подушку.

Больше тянуть было нельзя. Богдан направился к лампе и, открыв крышку, убрал стеклянный корпус. Магия сработала моментально. Чёрные тени стало затягивать в лампу, и они тут же взметнулись вихрями со стен, издавая злобное шипение. Островки чёрной жижи начали превращаться в чёрный дым, пытающийся ускользнуть и скрыться в тёмных углах, однако всё это было напрасно. За несколько коротких минут лампа собрала всё до остатка, проглотив темноту как кусок обеденного пирога, и когда это закончилось, в комнату хлынул ослепительно прекрасный полуденный свет.

Спустя три дня.

Костя вприпрыжку поднимался по ступенькам больницы, таща в руках охапку роз. Он подумал о цветах в последний момент и радовался тому, что неподалёку оказался цветочный киоск, иначе ему пришлось бы появиться перед Антошкой с пустыми руками. Сегодня девушку выписывали, и это оживляло даже хмурый прохладный день, позволяя окончательно оставить в прошлом все тревоги и неприятные воспоминания. Костя искренне надеялся, что скоро от них не останется и следа, поскольку события трёхдневной давности, когда сумасшедший садист Феликс Стафф выкрал Антошку и притащил её в горный домик Стармановых, и так заставили всех изрядно поволноваться.

Он не слишком хорошо помнил, как всё происходило. Одурманенные каким-то наркотиком, они с Антошкой умудрились благополучно выпутаться из ужасной передряги, в отличие от безумного маньяка. Феликс умер от дыхательного спазма, так и не успев поиздеваться над своими пленниками. Не пытаясь вспомнить всё, что касалось Стаффа, Костя с радостью сохранял в памяти подробности своего первого и пока ещё единственного полёта. Он обратился, чтобы спасти подругу, однако это никак не умаляло его восторга от полёта, даже несмотря на все жуткие обстоятельства.

Сейчас всё было уже позади. Чувствуя себя намного лучше Антошки и избежав заключения в больничной палате, Костя считал дни до выписки девушки и с таким же нетерпением ожидал возвращения родителей, которые должны были вскоре приехать. Он надеялся, что отец за время пребывания в Канаде передумал привлекать его к семейному бизнесу, о чём постоянно упоминал до своего отъезда. У Кости душа не лежала к добыче и обработке серебра. В такие моменты он особенно жалел, что удостоился почётного звания единственного ребёнка в семье.

Увлёкшись собственными воспоминаниями, он с разбега налетел на кого-то и едва устоял на ногах. Крепкие руки придержали его за плечи, не позволяя упасть. Костя поднял голову и увидел перед собой высокого светловолосого мужчину. Он был симпатичный, даже более того, но его лицо казалось неподвижным и застывшим как маска, а в серых глазах таилась пустота, казалось навеки погасившая радость и свет. Мужчина медленно отпустил его плечи и отошёл на шаг назад, двигаясь так неохотно, словно это стоило ему неимоверных усилий.

— Простите, — Костя извиняюще улыбнулся. — Это я виноват. Ломился как слон, не глядя по сторонам.

— Ничего страшного. — Ему почудилось или голос незнакомца дрогнул? Серые глаза вдруг вспыхнули и на миг наполнились жизнью. Мужчина пристально смотрел на него, а потом перевёл взгляд на розы, и его лицо омрачила тень какого-то воспоминания.

Костя не собирался раздумывать над проблемами незнакомого парня, но, посмотрев на розы, тоже поймал себя на мысли о чём-то смутно знакомом, но практически неуловимом и тающем как дым. Кажется, когда-то давно он уже дарил Антошке охапку роз, причём делал это в их гараже, где помимо его и девушки был ещё и… Кто? Так и не вспомнив, он помотал головой, отгоняя странные мысли, и зачем-то пояснил, кивая на букет:

— Это моей девушке.

— Ясно. — Незнакомец кивнул и попробовал улыбнуться тусклой, еле заметной улыбкой. — Ей повезло.

— Нет, это мне повезло.

Костя нетерпеливо сделал шаг вперёд, заставив парня послушно отступить, машинально кивнул ему напоследок и побежал в здание больницы. Спустя какое-то время они вышли уже вместе с Антошкой. Костя обнимал девушку за плечи, и они улыбались друг другу. Внезапно почувствовав чей-то взгляд, он обернулся и опять увидел светловолосого парня. Тот больше не торчал на ступеньках и отошёл подальше, однако, даже остановившись в тени деревьев, по-прежнему смотрел на него с выражением глухой тоски на лице. Что-то сжалось у Кости внутри, неприятно царапая и подталкивая вперёд. Он хотел окликнуть парня, но в эту секунду Антошка отвлекла его внимание каким-то вопросом. Костя повернулся к ней, а спустя пару минут, когда он обернулся опять, незнакомца уже не было.

========== Глава 28 ==========

Этот день был похож на череду предыдущих. Спокойный, размеренный, скучный до одури. Такой же, как и десятки тех, что ждут его впереди.

Богдан не заблуждался насчёт собственного будущего. Ни сейчас, ни год назад, когда покинул Североград и пересёк почти половину страны, чтобы наконец осесть в небольшом южном городке на побережье. Поначалу он перебивался мелкими заработками и не был уверен, что сможет найти себе постоянное занятие, однако ему, похоже, везло. Случайно остановившись у окна небольшого сувенирного магазинчика, он был изумлён не столько товаром, выложенным на прилавке за стеклом, сколько очередной насмешкой судьбы. В магазине был довольно богатый ассортимент украшений и поделок из металла и в частности из серебра. Богдан несколько минут простоял у окна, разглядывая хрупкие изящные вещицы, которые были сделаны самим хозяином магазина, неплохо разбиравшемся в ювелирном деле. Всё это выяснилось позже, уже после того, как он зашёл внутрь, подсознательно отыскивая взглядом маленькую серебряную подкову. Хозяину как раз требовался помощник, способный выполнять функции уборщика, охранника и продавца, и Богдан, не особо раздумывая, остался там, куда привёл его знакомый блеск серебристого металла. Работа отвлекала и помогала не вспоминать. Через пару недель он начал осваивать азы ювелирных премудростей, и, когда сделал более десятка вполне удачных украшений, высоко оценённых довольными покупательницами, хозяин предложил ему крохотную квартирку при магазине и небольшой процент от дохода. Богдан воспринял и то и другое довольно равнодушно, однако решил задержаться в городке подольше, посчитав, что это место ничем не хуже остальных.