========== Глава 1 ==========

Богдан Старманов уменьшил скорость, зная, что скоро будет поворот к дому. Он ехал по длинной аллее сосен, которых было много в окрестностях Северограда. Сквозь открытое окно автомобиля проникал аромат хвои и ни с чем несравнимый прохладный воздух гор. В этом был весь Североград. Горы и сосны под бескрайним куполом идеально-синего неба. Ему не хватало этого. За шесть месяцев, проведённых в Канаде, он успел соскучиться по дому. Вытащив из кармана маленькую серебряную подкову, Богдан на секунду сжал её в ладони. Это был его талисман, своего рода напоминание о родном городе, с которым он никогда не расставался. Подкове было больше десяти лет, но она до сих пор не потемнела, благодаря некоторым фамильным секретам добычи и обработки серебра, принадлежащим семье Стармановых.

Богдан улыбнулся. Возможно, это было не слишком достойной реакцией для двадцатичетырёхлетнего наследника серебряной империи и будущего владельца одной из крупнейших в мире шахт по добыче самородного серебра, но сейчас он был по-детски счастлив из-за того, что вернулся домой.

Аллея закончилась, и за поворотом показался дом. «Наш деревянный терем», как когда-то в шутку окрестил его отец. Это был огромный двухэтажный дом, сложенный из крупных золотистых брёвен, от крыши до порога, и напоминающий скорее сказочный дворец, чем обычный дом. Гладкие высокие стены сияли всеми оттенками золота. Два больших балкона оббиты гладкими золотисто-коричневыми брёвнышками и украшены причудливой резьбой. Подножие дома было выложено розовым кирпичом, а черепица на крыше дополняла гармоничный ансамбль коричневым цветом с мягким золотистым отливом. Те, кто считал, что деревянные дома не могут быть красивыми, никогда не видели «деревянного терема» Стармановых.

Богдан остановился возле железной изгороди, окружавшей огромный сад. Он не стал заезжать во двор, хорошо зная, что с этого места машину, которую он взял напрокат пару часов назад, никто не заметит. Родные ждали его только завтра утром, а значит, можно будет сделать сюрприз. Быстро миновав двор, он поднялся на широкое крыльцо, ограждённое высокими перилами, и, толкнув дверь, вошёл в дом.

Комнату, в которой очутился Богдан, было стыдно назвать прихожей, поскольку она была слишком большой и светлой. Казалось, сами золотистые стены излучают мягкое и родное тепло. Здесь ничего не изменилось, словно он никуда и не уезжал. В вазе стояли мамины любимые розы, в кресле чёрно-белым ворохом рассыпалась стопка отцовских газет, а на столе красовалось блюдо с крупными зелёными яблоками. На губах Богдана появилась улыбка. Ему было хорошо известно, для кого предназначены эти яблоки.

— А дома кто-нибудь есть? — громко позвал он, опуская на пол тяжёлую дорожную сумку, которую принёс с собой.

На деревянной лестнице послышались быстрые шаги. Они были слишком лёгкими для отца и слишком торопливыми для матери. Богдан замер. Горячая волна моментально захлестнула его с головой.

— Богдан?! — прокатился по всему дому недоверчиво-восторженный вопль.

Ему понадобилась секунда для того, чтобы взять себя в руки. Чтобы погасить вспыхнувший жар, спокойно обернуться и переплавить красноречивые эмоции в тёплое и немного насмешливое приветствие.

— Привет, Белоснежка.

С этими словами Богдан широко улыбнулся сбегающему по лестнице младшему брату. На лице Кости тоже сияла улыбка. Он был такой же, как и полгода назад. Длинные ноги, костлявые локти, тёмные растрёпанные волосы и изумлённые голубые глаза, которые всегда злили Богдана своей странной способностью изменять цвет. Они становились зелёными, когда Костя испытывал боль или ему было плохо, и сияли небесной лазурью, когда он был счастлив. Он совсем не изменился. Может, чуть вытянулся за эти месяцы, но по-прежнему оставался худющим до ужаса.

— С какой радости ты сейчас не в институте? — поинтересовался Богдан.

— Я?! — удивился брат. — Это ты с какой радости торчишь в коридоре как столб? Мы ждали тебя только завтра!

— Сюрприз.

Богдан развёл руки. Он ждал. И сам на себя злился за нетерпение, которое испытывал.

— Что, не удался?

— Ещё как удался, — счастливо выпалил младший. Он был уже совсем близко и тоже развёл руки, охваченный вполне естественным желанием обнять старшего брата, которого не видел полгода. — Не могу поверить, что ты, наконец, дома! С возвращением!

— Спасибо, Белоснежка.

Богдан специально повторил детское прозвище Кости, полученное благодаря молочно-белой и почти отливающей перламутром коже брата, хоть и знал, как сильно это его бесит. А в следующую секунду он просто забыл обо всём, прижимая к себе тонкое гибкое тело. Тёмные волосы Кости пахли яблоками. Это был знакомый до боли аромат. И такой же родной.

— А где все?

— Да здесь, дома, — весело, но не очень внятно, сообщил Костя. Ему приходилось бормотать в плечо брату, поскольку сильные широкие ладони прижимали его слишком крепко. Парень попытался отодвинуться, однако его не пустили. Их силы были и вполовину не равны. Высокий широкоплечий брат с телом атлета и он, долговязый и худой как щепка.

— Отпусти, а?

Богдан секунду помедлил. Он подавил желание прижать Костю к себе ещё сильнее, но ограничился лишь тем, что быстро провёл ладонью по тонкой изящной шее брата. И только потом отпустил, чувствуя почти болезненный укол сожаления.

— Мама наверху и отец где-то здесь был.

— Богдан? — недоверчиво позвал нежный хрустальный голос. На лестничной площадке появилась Анастасия Старманова. Это была стройная золотоволосая красавица, над которой, казалось, время власти не имело.

— Сынок! Ты приехал раньше?

— Да, мама. И я очень рад этому факту. Я скучал.

Богдан быстро шагнул вперёд, преодолевая пол-лестницы за несколько шагов, и бережно обнял мать. От её волос, таких же густых и ярких, как у него самого, исходил запах ландышей.

— И мы скучали по тебе, — улыбнулась мать. Её тёплые карие глаза источали радость. Она не отпускала Богдана, внимательно рассматривая его лицо и отмечая любящим материнским взглядом даже малейшие изменения в облике старшего сына.

Костя почти подпрыгивал рядом от полноты чувств. Сейчас ему можно было дать не законные девятнадцать, а всего пятнадцать или шестнадцать лет.

— Я пойду, отца позову. Он, кажется, в кабинете был…

— Был да весь вышел, — послышался звучный голос Вадима Старманова. На пороге кабинета появился высокий светловолосый мужчина с красивым решительным лицом и пронзительным взглядом серых глаз. Глядя на него, Богдан понимал, как будет выглядеть лет через тридцать.

— Здравствуй, сын. С возвращением.

— Здравствуй, отец.

Богдан, улыбаясь, шагнул к отцу, чтобы тут же очутиться в крепких объятиях. Отец быстро отпустил его, но удержал за плечо, тоже рассматривая и с удовольствием отмечая решительное выражение в серых глазах сына. Богдан почти не разочаровывал его, если не считать одного небольшого эпизода в прошлом, и сейчас выглядел, как и положено наследнику серебряной империи. Полгода, проведённые в Канаде в качестве руководителя нового филиала семейной компании, дали свои результаты. Богдан окончательно повзрослел. Это был уже не избалованный семейным богатством, всеобщим поклонением и собственной ослепительной внешностью мальчишка. Перед Вадимом стоял умный и сильный мужчина, уверенный в собственных силах и готовый идти до конца ради поставленной цели. Вадим Старманов был рад. Он гордился старшим сыном.

— Почему не предупредил, что приедешь на день раньше?

— Сначала я сам не был уверен, — покачал головой Богдан. — А потом решил сделать сюрприз.

— Прекрасный сюрприз, — Анастасия погладила сына по плечу. — Наконец-то ты дома. Теперь мы успеем наговориться от души, но сначала я займусь обедом. Ты ведь голоден, родной?

— По домашней еде я скучал едва ли не больше, чем по нашему терему. Но сначала я хочу залезть в душ. Надеюсь, мою комнату ещё никто не оккупировал?