— Я так понял, что родители ничего не знают? — стараясь, чтобы голос не дрогнул, спросил он. — Ты ведь додумался не беспокоить их по таким пустякам?

— Конечно.

Богдан потянулся за своей чашкой с кофе и улыбнулся. Холодно и абсолютно по-чужому.

— Вот и правильно, — пробормотал Костя, делая глоток сока, который вдруг показался ему невкусным и горьким. — Они же всё равно скоро приедут.

Он вдруг до боли захотел, чтобы отец и мать оказались дома прямо в эту секунду. Всё что угодно, только бы не оставаться наедине с Богданом. Такой, как сейчас, старший брат пугал его до дрожи в коленках.

— Ты так думаешь? — задумчиво протянул Богдан. — Лучше погоди пока готовиться к торжественной встрече. Вполне возможно, что им придётся задержаться в Канаде подольше.

— В смысле? — Костя почувствовал неприятный холодок в груди. — Ты же сам говорил, что они скоро вернутся.

— Ну, мало ли что может произойти. Они могут передумать, вот и всё.

Богдан допил кофе и встал. Подойдя к Косте, он положил руки ему на плечи, принявшись поглаживать напряжённые мышцы сквозь ткань футболки, а потом наклонил голову и прикоснулся губами к шее брата.

Костя резко дёрнулся, пытаясь встать, но не смог отодвинуть свой стул даже на миллиметр. Обманчивая мягкость знакомых рук оказалась крепкой и надёжной хваткой.

— Ты что творишь? — пробормотал он, чувствуя, как стремительно катится в пятки перепуганное сердце. — Мы не одни в доме.

— И что?

Богдан продолжал скользить губами по его шее вверх. Коснувшись щеки, он запустил пальцы в густые тёмные волосы и потянул Костю к себе, заставляя его слегка запрокинуть голову.

— По-твоему, кто-то будет возражать? Наталья Григорьевна!

В это было трудно поверить, но он звал повариху. Женщина появилась очень быстро. Выглянув из кухни, она остановилась в дверях столовой.

— Да, Богдан? Вы что-то хотели? Подавать десерт?

— Костя, ты будешь десерт? Разумеется, твой любимый яблочный пирог.

В голосе Богдана послышалась усмешка. Он продолжал то, что начал. Поцеловал брата в висок, не прекращая ласкать пальцами тонкую бледную шею, а потом сунул руку за ворот футболки и медленно провёл рукой по его груди.

Костя содрогнулся. Он не мог заставить себя глянуть на Наталью Григорьевну, но тяжёлая рука, обхватившая его за подбородок и слегка повернувшая голову в сторону, не оставила ему ни малейшего выбора. Женщина смотрела на них со знакомой улыбкой, почти не отличающейся от бессмысленных ухмылок врачей из больницы. Преданный взгляд был адресован прежде всего Богдану и отсвечивал едва заметным чёрным сиянием.

— Так ты будешь десерт, Белоснежка? — прикасаясь губами к уху брата, вкрадчиво прошептал Богдан.

— Нет, — выдавил Костя. Он медленно цепенел на своём стуле, чувствуя, как по спине и рукам начинают водить хоровод ледяные мурашки паники и страха.

— Ну и зря.

Богдан пожал плечами, одновременно отпуская повариху равнодушным кивком.

— Как видите, десерта не надо.

Женщина тут же исчезла на кухне. В следующую секунду Богдан убрал руки, освобождая брата, и вернулся на своё место за столом.

— Убедился? — абсолютно спокойно поинтересовался он. — Запомни её реакцию и прекращай беспокоиться по пустякам. Теперь так будет всегда. Нам больше никто не помешает.

Костя неловко вскочил, опрокинув стул. Его первым порывом было выбежать из дома, но он заставил себя вовремя остановиться и ответить на понимающий взгляд брата.

— Перестань себя накручивать, — покачав головой, сказал Богдан, наливая в свою чашку новую порцию ароматного кофе. — И не выдумывай всяких глупостей. Всё нормально.

— Нормально? — Костя подавился на слове, которое в данной ситуации показалось ему просто кощунственным. — Да что за фигня с тобой творится?!

— О чём ты?

На лице Богдана опять обосновалась его проклятая насмешливая полуулыбка.

— Я всего лишь радуюсь тому, что ты рядом и находишься в полной безопасности.

— А что подразумевает эта твоя чёртова безопасность? Снова охранники-мордовороты и запертые двери?

— Разумеется, нет.

Костя с трудом сдерживался, чтобы не кричать, тогда как голос Богдана, наоборот, становился всё тише и тише, приобретая пугающие мягкие нотки.

— Я уже обещал, что теперь всё будет по-другому. Никаких охранников, и ты можешь ходить куда захочешь, начиная с института и заканчивая сходками твоих приятелей-недоумков. У меня всего лишь одно условие, Костя. Повторяю ещё раз, не пытайся от меня сбежать.

Поставив на стол чашку с недопитым кофе, он встал и опять направился к Косте, который застыл на месте, прекрасно понимая, насколько бесполезными сейчас будут любые попытки увернуться или бежать. Его сердце застучало в удвоенном темпе, но прежде чем Богдан успел протянуть руку и прикоснуться, из коридора послышался знакомый голос.

— Добрый день этому прекрасному дому! А где же все?

В комнату, почти пританцовывая от удовольствия, зашёл Феликс Стафф. На его лице сияла широкая ухмылка.

— Приветствую, мои друзья. Надеюсь, я не помешал вам завтракать? Богдан, ты не забыл, что у тебя скоро переговоры с Оттавой по скайпу?

— До них ещё больше часа, — уделив ему отнюдь не радушный взгляд, бросил Богдан. — И я не помню, чтобы просил тебя приезжать.

— Я подумал, что ты будешь не против, если я заеду поздороваться с твоим братом. Привет, Костя!

Феликс энергично помахал Косте рукой, словно они встретились на разных концах длинной городской улицы, а не стояли всего лишь в паре шагов друг от друга.

— Привет.

Костя смотрел больше на брата. Он хорошо помнил, как в прошлый раз Богдан, почти не раздумывая, вытолкал этого придурка из дома. Сейчас, судя по всему, он не собирался делать ничего подобного.

— Ладно, раз уж ты здесь, поедем раньше, — пожав плечами, согласился Богдан. — Пойду за договорами.

Он направился в кабинет. Не упуская возможности воспользоваться ситуацией, Феликс тут же шагнул к столу и выбрал самую большую грушу из вазы с фруктами. У него была скользящая стремительная походка пресмыкающегося и почти немигающий пристальный взгляд. Вгрызаясь в сочную грушу, он уставился на Костю с жадным любопытством.

— Ну что, поздравляю с выпиской из больницы! Тебе, вижу, уже получше? Вот и прекрасно, а то Богдан чуть с ума не сошёл, я сам видел.

Непринуждённо скаля зубы, он продолжал болтать всякую чушь, словно они были лучшими друзьями. Костя подумал, что не ошибся, когда увидел его в больнице. Похоже, придурок и впрямь таскается за Богданом, который, по-видимому, уже не против такого сомнительного общества. Но что может их связывать, кроме разве что «особой» любви к нечам?

— Ты теперь работаешь с Богданом?

Собственный голос показался ему чужим, как, впрочем, и всё остальное. Присутствие Феликса Стаффа в их доме было лишь малой толикой того, что всё сильнее и сильнее напоминало Косте кошмарный сон. На секунду у него даже промелькнула дурацкая мысль, что он всё ещё находится в больнице и валяется в отключке, пребывая в каком-то подобии иллюзорного бреда, в котором всё перевёрнуто с ног на голову.

— Ну да, мы с ним просто не разлей вода! — с готовностью подтвердил Феликс. — Он босс, а я так, на подхвате. Вот сегодня, например, решил напомнить ему о переговорах, хоть и знал, что это совершенно лишнее. У него отличная, я бы даже сказал, волшебная память.

Расплывшись в нехорошей ухмылке, он бросил надкушенную грушу и направился к Косте, по-прежнему не сводя с него заинтересованного взгляда.

— Мы так и не поговорили толком в прошлый раз, а я бы хотел познакомиться поближе с младшим братом моего лучшего друга. Ты точно в порядке? Всё-таки несколько дней в больнице — не шутка. Ты провалялся там почти неделю.

— В смысле неделю?

Костя замер. На какую-то секунду слова Феликса выбили почву у него из-под ног. Он ожидал чего-то подобного, но всё равно оказался не готов это услышать. Отыскав взглядом телефон Богдана на столе, он взял его, открыл календарь и посмотрел на число. Сумасшедший придурок не соврал, так же как не врала и сегодняшняя дата. Со дня его побега и падения со скалы прошло больше недели. Это казалось невероятным и в то же время расставляло многое по своим местам. Например, поведение медперсонала и его пребывание в больнице. Теперь вывод был совершенно очевиден. Его рана оказалась намного серьёзнее, чем говорил Богдан.