Козловский проследил еще одну сторону деятельности А. А. Виниуса, связанную со службой в Сибири. Он отмечал, что, возглавив Сибирский приказ в 1697 г., Виниус стал поощрять «охотников до приисков руд», направлять партии рудознатцев на Урал и в Сибирь. И хотя деятельность его на этом поприще продолжалась недолго, до лета 1703 г., и делил он ее с работой в почтовом ведомстве, Аптекарском и Артиллерийском приказах, выполнял еще множество личных поручений неуемного и нетерпеливого царя, все же сделать он успел очень много. Козловский обратил внимание на то, что Виниус увлек царя проектом освоения природных ресурсов Урала. Он писал царю об этом даже за границу, послав с одной из почт чертеж горы Магнитной, находившейся возле реки Тагил. Историк отмечает, что, возможно, под его влиянием царь, только вернувшись из Великого посольства, принял решение о строительстве Уральских заводов. Поражение русской армии под Нарвой создало предпосылки для дальнейшего освоения Урала. Виниус был назначен Петром «надзирателем артиллерии». По его инициативе казенный Невьяновский завод был передан Демидову. Виниус считал, что это позволит быстро и недорого обеспечить страну металлом, а армию – вооружением. В 1702 г. он выехал по именному указу «в Сибирь, в Тобольск, в Верхотурье, и с тех городов в уезды для досмотру новопостроенных… заводов и установления в литье пушечных и мортирных и иных полковых припасов». Первый уральский «железный караван» в Москву летом 1703 г. был, как отмечал Козловский, достойным итогом стараний Виниуса.
Не избежал Виниус и опалы в результате направленных против него интриг и в 1706 г. бежал в Голландию. Царь, узнав об этом, велел отобрать в казну все его имущество. Виниус бил челом царю о прощении, был прощен и вернулся в Москву. И. П. Козловский делает вывод, что жизнь Виниуса после этих событий так и не пришла в состояние устойчивого равновесия. По поручению царя он занялся переводами книг по механике, фортификации, артиллерии, составлением русско-голландского словаря. Его библиотека представляла собой редкое собрание довольно разнообразных сочинений по религии, философии, праву, литературе, в том числе голландской и немецкой.
Козловский проследил и последние годы жизни А. А. Виниуса, вплоть до завершения его земного пути в начале 1717 г. в Петербурге.
Таким образом, жизни, деятельности и судьбе А. А. Виниуса историк посвятил особое исследование, показав его как одного из организаторов не только почтового дела, но и уральской промышленности. В отечественной историографии это был первый научный труд о Виниусе и его деятельности в России в конце XVII в. и при Петре I. И. П. Козловский показал А. А. Виниуса личностью, сыгравшей немалую роль в проведении реформ Петра I и в культуре России того времени.
Заслуга И. П. Козловского в изучении истории почтовой службы в России состоит прежде всего в том, что он первым дал общий анализ развития почтовой системы всей страны. Изучение почтового дела имело большое значение для понимания общего состояния России XVII в., степени государственного единства, развития инфраструктуры, внешнеполитических связей.
Научную работу историк совмещал с преподавательской деятельностью и научным руководством. Среди его учеников был Борис Дмитриевич Греков.
В статье украинского историка О. Г. Самойленко приводится документ из Варшавского архива, который освещает первые научные шаги будущего видного советского историка Б. Д. Грекова. Это инструкция, составленная И. П. Козловским для занятий магистранта Грекова, который после окончания Московского университета вернулся в Варшавский университет, где обучался в 1901–1905 гг., для приготовления к профессорскому званию. «Историко-филологический факультет, – пишет И. П. Козловский, – обсуждая вопрос об оставлении при университете для приготовления к профессорскому званию магистранта Б. Д. Грекова, имел в виду желательность поддержки ученого работника в области западно-русской истории. Ввиду этого я полагаю, что наилучшим образом исполню пожелания факультета, если предложу г. Грекову усиленно заняться изучением старых литовско-русских и литовско-польских отношений, а ровно и отношений Юго-Западной Руси к Польше. Особенно необходимо ему сосредоточиться на следующих вопросах: 1) падение политической самостоятельности Галицкой земли; 2) история Киева с XIV в. до времени присоединения Малороссии к Москве; 3) переживание норм Русской Правды в литовском праве до издания Литовского Статута. Имея в виду в будущем чтение лекций по истории Южной и Западной Руси и Литвы, магистрант должен основательно познакомиться с литературой входящих вопросов и, насколько это для него окажется возможным, ознакомится с содержанием архивов Центрального Киевского, Виленского и Варшавского. Что касается диссертаций, то в виду того, что темы оных уже намечены, мне остается только заявить, что с моей стороны возражений не будет. Ввиду того, что магистрант уже давно занят вопросами о земельных богатствах новгородского владыки, об организации его хозяйства, о положении различных классов населения, сидящего на земле владыки, причем материалом ему служат кроме печатных источников (летописи, писцовые книги, акты и пр.) – документы, хранящиеся в Библиотеке С.-Петербургской Духовной Академии и Императорской Археографической Комиссии, – я полагаю, что эта работа должна быть окончена. Хотя она выходит из рамок занятий западно-русской истории, но, без сомнения, она обогатит автора сведениями по экономической истории и поможет ему впоследствии более сознательно отнестись к подобного рода вопросам. Темой второй своей ученой работы, к которой магистрант намерен приступить (по окончании предыдущей), магистрант избирает русско-польские отношения в царствование императрицы Екатерины II. В основу изучения этих отношений ему надо положить дипломатическую переписку дворов, помещенную в Сборнике Императорского Русского Исторического Общества, Lengnich, Jus publicum Poloniae; Volumina legum (VIII t.); Dembinski – Zrodla do dziejow drugiego i trzeciego rozbioru Polski; Koser Reinhold – Politische Korrespondenz»[29].
Разработкой проблем истории Юго-Западной Руси Б. Д. Греков займется значительно позже – во второй половине 1930-х – середине 1940-х гг. Тогда выйдут его «Развитие феодальных отношений Киевской Руси в XI–XII вв.», «Древнейшие судьбы Западной Украины», «Киевская Русь», «Общественный строй Галицкой Руси XIV–XV вв.», «Судьба населения Галицких княжеских вотчин под властью Польши (XV–XVIII вв.)», «Сельская община в Галицкой Руси и Польше» и др. Поэтому особенно важно отметить, что первым обратил его внимание на эту проблематику именно Иван Павлович Козловский.
Преподавательская деятельность И. П. Козловского была весьма разнообразной. Наряду с общим курсом русской истории он читал и специальные курсы, в частности по истории русского просвещения, методике, методологии и философии истории, исторической географии, архивоведению.
В многогранном научном наследии И. П. Козловского особое место занимает история русского просвещения в допетровскую эпоху. Взгляд ученого на уровень развития русского просвещения выражал его воззрения на характер и особенности российской истории в целом.
История русского просвещения была предметом научного интереса И. П. Козловского на протяжении всей его жизни. Первая научная работа только что закончившего курс Киевского университета св. Владимира Ивана Козловского была посвящена просветителю XVII в. Сильвестру Медведеву[30].
К сожалению, спецкурс И. И. Козловского по истории русского просвещения не был опубликован, хотя Иван Павлович предпринимал неоднократные попытки опубликовать его[31]. О содержании курса можно судить по сохранившимся конспектам лекций, которые он читал студентам историко-филологического факультета Варшавского университета в 1915–1916 гг. в Ростове-на-Дону. Курс охватывал большой период, начиная со свидетельств источников о первых школах и книгах на Руси в XI в. и до эпохи Петра Великого. Во введении к курсу автор давал определение понятий «культура», «цивилизация», «просвещение». Если история русской культуры началась с момента исторического существования русского народа, то началом истории русского просвещения автор считал время распространения христианства на Руси. Под историей русского просвещения И. П. Козловский подразумевал прежде всего историю интеллектуального развития русского народа. Поэтому его в первую очередь интересовала история школы и связанной с ней науки, а также личности русских просветителей. Эта проблематика тогда была слабо исследована. Впервые вопрос о школах и просвещении в древней Руси стал предметом специального исследования в диссертации Н. А. Лавровского «О древнерусских училищах» (1854).
