— Гроза!.. — встревожено обернулась к командиру, — мне кажется…
— Да, возвращаемся в лагерь! И поскорее!..
Мы пустились бежать. На месте принялись лихорадочно готовиться к ненастью: парни натянули над костром и «столовой» брезентовый тент, я дополнительно углубила и расширила дождевые сливы, прокопанные еще при устройстве лагеря. Тёма, поскуливая, таскался за нами по пятам, вздрагивая всем телом от каждого раската.
— Бедняга, испугался, — потрепала пса по голове. В ответ тот уткнулся лбом в мое бедро и заскулил громче. Потянувшись Силой к собаке, постаралась снять его испуг. Однако, пес испугался вовсе не грома: присоединившись к нему, почувствовала странные запахи, которые он учуял, и которые не смог определить. Встревожено остановившись посередине движения, в полголоса позвала командира:
— Рам, Тимофей учуял нечто, что его испугало…
— То-то я удивился, что он скулит, — отозвался Вадик, — он же грома даже щенком не боялся.
— А ты сама, что можешь сказать по этому поводу? — командир закончил привязывать трос к сосне и подошел к нам поближе.
Покачала головой:
— Я не встречала такого запаха. Он довольно неприятный, но вот почему он неприятный, мне как раз не удается понять… он… — пощелкала пальцами, подбирая слова, — ну, вот представьте себе такую ситуацию: вы вынуждены идти мимо помойки летом. Соответственно, чувствуете вонь. Но эта вонь, она не может быть описана иначе, чем как противная, неприятная и так далее. В ней нельзя выделить конкретный запах аммиака или сероводорода, хотя они вполне могут там присутствовать…
Мои сбивчивые, многословные объяснения были встречены командой настороженным раздумьем. По опыту зная, что просто так ни я, ни собака, поднимать бучу не станем, парни добросовестно начали размышлять.
— Что ты предлагаешь? — наконец, спросил Рамирос.
— Возможно, это излишне, но… — взяла обгоревшую ветку из костра и начала обводить сплошной линией весь лагерь, включая облюбованные нами кустики, все сосны, так или иначе использованные вместо распорок, палатки и остальное снаряжение, укрытое под брезентовым навесом рядом. За мной пошел Вадик, дублируя мою линию топором на пару сантиметров внутрь:
— Я читал, еще железо полезно…
— Молодец! — не стала отвлекаться на лишние реакции, — надеюсь, топлива нам хватит?
— Достаточно на три дня, — отозвался Рамирос, — и воды тоже вдоволь.
Серьезно кивнула, завершая круг. Тем временем шквалы всколыхнули верхушки сосен, а туча заползла в зенит. Упали первые крупные капли дождя. Мы подкинули пару толстых веток в костер и расселись вокруг. Тимофей улегся между нами, положил морду на толстые лапы и затих.
— Поставь-ка чайку, — попросил Рамирос, — и то дело будет!..
— Да, и пора открыть твою находку! — встрепенулся Вадик, — я даже сейчас противогазы принесу!..
Он метнулся к снаряжению. Снова усевшись на место, он добросовестно раздал нам защитные приборы и первым натянул свой на лицо.
— Развязывай, — голос командира в противогазе звучал не слишком внятно, но я поняла, аккуратно шилом растягивая и распуская многочисленные узелки. Под кожей оказались застиранные тряпки, а под ними — толстая конторская книга.
— Что это? — прогудел из-за фильтра Вадик, направляя на находку свой фонарь.
— Я думаю, — аккуратно открыла обложку, — это дневник хозяина или что-то вроде того. На нем огромное количество человеческой энергии. Столько в деловую книгу не вложат…
Потом подумала секунду, и решительно стащила с лица противогаз:
— Опасности нет, — осторожно раскрыла обложку и начала зачитывать вслух, — «писано Иваном сыном крестьянским Ивановым, году тысяча восемьсот осьмидесятого рожденным, в Вологодской губернии, деревне Дроздовке Яренского уезда».
— Кто помнит, как там тогда с грамотой было?.. — поинтересовалась, поднимая голову и поглядев на друзей.
— В ту пору школы практически при каждом приходе были, — отозвался Вадик.
— Ты читай дальше, — поощрил меня Рамирос, — а я пока чаю всем налью…
Я послушно снова склонилась к пожелтевшим страницам, зачитывая иногда замысловатые, иногда излишне обрезанные фразы, которыми Иван рассказывал о своей жизни. Кое-какие особенности повествования меня натолкнули на оригинальную мысль:
— Ребят, а не мемуары ли это?.. Зимой на хуторе иначе и заниматься-то мужику нечем… вот и баловался Иван бумагомаранием…
— Возможно, — кивнул Вадик, передавая мне кружку, — ты читай. Тут, главное, все прочитать целиком, чтобы не пропустить важную инфо…
Но тут его прервали на середине слова: на юге от лагеря протяжно и громко затрещал подлесок. Тёма с лаем и подвыванием вскочил на ноги. Пес то бросался с рычанием в сторону шума, то отступал обратно. Мы тоже поднялись. Вадик снова схватил в руки топор, в кулаке Рамироса оказалась любимая финка. Я осталась безоружной, но это только с точки зрения обычного человека: призвав Силу, открыла истинное зрение. За густой сосновой порослью клубилось нечто темное, необузданное, древнее, как этот лес, как эта северная земля. Из этой тьмы пришло название:
— Чудь белоглазая!
По лицам парней запоздало поняла, что сказала это вслух.
— Кто?! — удивленно переспросил Рам.
— Древнее племя, вытесненное с этих земель пришедшими русскими, — пояснил Вадик, — я читал об этом.
— Скорее всего, это не сами они, а только их послание, — лихорадочно отыскивала и считывала кластеры информации, — так что приключения нас здесь ждут похлеще, чем прошлым летом…
— Так это же хорошо!.. — отозвался Вадик, — значит, и добыча будет соответственная…
— Ты неисправим, — вздохнула тяжело, — ладно, думаю, на сегодня спектакль окончен, можно спокойно ложиться спать…
— Я бы так не сказал, — каким-то странным голосом возразил Рамирос.
Повернувшись в ту сторону, куда он показал, немного опешила: две странные высокие фигуры с огромными круглыми головами и горящими глазами, черными силуэтами застыли на границе очерченного круга. Бедный Тёма заполз под раскладной столик между мной и Вадиком, засунул морду между лап и зажмурил глаза. Присмотревшись, покачала головой:
— Фантомы. Круг их не пустит, до рассвета мы в безопасности. А там посмотрим.
— Ты серьезно сможешь уснуть с этими страшилами под боком? — недоверчиво переспросил Рамирос.
— Главное, чтобы линии были целы. Вадик, ты сегодня возьми с собой Тёму, ладно?
Когда подогрелся ужин, испуганный Тимофей даже не стал клянчить добавки, а при первом же удобном случае забрался в хозяйскую палатку. Махнув рукой, мы не стали возражать. Вадик только проследил, чтобы его спальник остался свободным, устроив пса на ночь на мешке с запасной одеждой.
К моменту заката к двум страшилам присоединились еще три, подкравшись с востока.
Выспалась замечательно: как ни странно, но и комары сегодня нас не трогали. Бодро вылезла из палатки и принялась умываться. Когда у костра показались парни, я уже почти приготовила завтрак.
— Ну, как спалось? — поприветствовала командира, — меня комары, ну совершенно не кусали…
— Ужасно, — вид у Рамироса и в самом деле был неважнецкий, — эти страшилы всю ночь валежником трещали. Я еле заснул…
На Вадиковой палатке прожужжала молния, и к нам присоединились студент с псом. Судя по их виду, оба тоже спали плохо.
Раздав всем троим завтрак, предложила:
— Если хотите, можем сегодня туда не ходить — посидим, порыбачим, почитаем дневник…
— Нет! — решительно отрезал Рамирос, — как раз стоит пойти. Надо обследовать все на хуторе, хотя бы начерно.
— Интересно, сегодня эти монстры появятся? — хмуро поинтересовался Вадик.
— Все может быть, — пожала плечами, — кажется, вчерашние гости были результатом находки дневника…
— Если и сегодня они появятся, то буду в этом убежден…
— Ты же вроде как был за подобные события? — с улыбкой подначила студента.
— Тогда был за, а теперь же… не уверен…
