Кристина была не настолько глупа, чтобы рассказывать об этом врачам. Она начала вставать, прибавила в весе. Она вновь слушала музыку и смотрела телевизор. Болезнь отступила. Но что же именно с ней происходит? Какой загадочный недуг ее мучает?
Ближняя дача вождя
Поздно вечером министра иностранных дел Вышинского и его первого заместителя Громыко вызвали на ближнюю дачу Сталина.
Колючая проволока, высокий двойной забор, между стенами забора деревянный настил, на котором дежурят часовые в специальной мягкой обуви. Мышь не проскочит. Когда машина подъезжала к деревянным воротам, офицер охраны приоткрывал дверцу машины, чтобы его можно было видеть, и называл фамилию – свою, а не чиновника, которого сопровождал.
Старший наряда охраны сталинской дачи вышел из калитки, чтобы взглянуть на пассажира. В ярком свете прожекторов лицо сидящего в машине было хорошо видно. Тем более что офицеров, которые несли охрану у ворот, предупредили о появлении гостей. Гости поспешно прошли в главный дом, а их лимузины отогнали к гаражу.
За появлением гостей наблюдал офицер, дежуривший у телефонного пульта, размещенного в одной из комнат служебного дома. Рядом на столике – всегда включенный большой ламповый радиоприемник. Из него доносились стихи:
И длится вновь бессонный труд,
Страда защитников Кореи.
С утра усталые ревут Береговые батареи…
Появился Сталин. Недовольный. Бросил секретарю ЦК Маленкову:
– Бананы мне привезли гнилые. Чем Меньшиков кормит народ! Где он?
Маленков распорядился:
– Найдите министра внешней торговли Меньшикова!
Пока члены политбюро и приглашенные рассаживались, пришел дежурный:
– Товарищ министр внешней торговли находится на даче!
– Ну так соедините по телефону, – недовольно сказал Маленков.
Дежурный виновато доложил:
– Товарищ министр не может подойти, потому что принимает ванну!
Все замерли, ожидая реакции Сталина. Вождь повернулся к Маленкову:
– Надо принять постановление политбюро.
Маленков вооружился ручкой и блокнотом. Вождь продиктовал:
– Отметить, что товарищ Меньшиков мало занимается службой вследствие того, что он ездит на дачу. Запретить товарищу Меньшикову в будние дни ездить на дачу.
Тем временем в зал, где расселись Сталин и его соратники, принесли кинопроектор – показать хронику идущей в Корее войны. Кадры комментировал начальник главного оперативного управления генерального штаба:
– Товарищ Ким Ир Сен надеялся закончить войну меньше чем за два месяца. Наши военные советники сообщают, что его армия действует с опережением плана. Наступление развивается очень успешно. За четыре дня взяли Сеул. Правительство Ли Сын Мана бежало.
Сталин сказал:
– Войну нужно выиграть очень быстро. Южане не должны успеть прийти в себя, оказать сильное сопротивление и мобилизовать международную поддержку.
Министр госбезопасности Абакумов поспешил успокоить вождя:
– Наша разведка сообщает, что корейский народ на юге страны только и ждет помощи, чтобы восстать против антинародного режима. Товарищ Ким Ир Сен сумеет объединить под своим началом всю Корею, как товарищ Мао Цзэдун объединил Китай.
Сталин заметил:
– Но надо объяснить северокорейским товарищам, что им не стоит рассчитывать на прямое участие Советского Союза в войне, поскольку у нас есть другие серьезные задачи, особенно на Западе.
Военный министр маршал Василевский поспешил заверить вождя:
– Мы считаем, что война закончится быстро – полным разгромом южнокорейской армии, этих американских марионеток.
Сталин озабоченно повторил:
– Главное, чтобы американцы не успели вмешаться.
Вышинский услужливо заявил:
– Они не решатся. Они ни на что не способны. Политические импотенты.
– Что-то у вас все слишком гладко получается, – так же недоверчиво проговорил Сталин.
Он исходил из того, что его челядь, обвешанная орденами, постоянно мухлюет. Погрозил пальцем:
– Спросите англичан, американцев. Им никогда не удавалось меня обмануть, а ведь среди них были серьезные противники. А вы беретесь меня одурачить!
После совещания встревоженный Громыко подошел к Вышинскому, который стоял вместе с Абакумовым:
– Через несколько часов в Нью-Йорке созывается срочное заседание Совета Безопасности ООН. Считаю необходимым телеграфировать Малику, чтобы он принял участие в заседании.
– Зачем? – пренебрежительно заметил Абакумов. – Пусть болтают сколько хотят.
– В отсутствие нашего представителя, – пояснил Громыко, – западные державы могут одобрить резолюцию, которая противоречит нашим интересам. Если Малик примет участие, он сможет наложить вето.
Вышинский остановил его:
– Решение принято. Дискуссия на сей счет завершена…
Старая площадь. ЦК партии
Секретаря ЦК партии Маленкова Андрей Андреевич Громыко обнаружил не на обычном месте, а у большого стола. Распаковав большую коробку, Георгий Максимилианович увлеченно возился с новеньким микроскопом. Увидев Громыко, с сожалением отвлекся от микроскопа и сделал шаг навстречу.
Маленков не снимая носил придуманную Сталиным чиновничью униформу – френч с наглухо застегнутым воротником. Без наград, хотя орденами его вождь не обидел. Его обрюзгшее лицо всегда оставалось неподвижным. Никаких эмоций. Он протянул гостю вялую руку.
– Интересуетесь наукой?
– Историей, – ответил Андрей Андреевич.
Маленков предложил гостю присесть.
– В отличие от вас, гуманитариев, я – естественник. Больше всего люблю физику. Хочу, чтобы сын пошел по моим стопам. У вас есть дети?
– Сын и дочь.
– У меня тоже. Я много с ними занимаюсь. Увлеченность родителей службой не должна мешать общению с детьми.
Он занял свое место за письменным столом.
– Какой у вас вопрос?
Громыко старался быть убедительным:
– Георгий Максимилианович, наш представитель в ООН отсутствовал на заседании в Совете Безопасности и не смог наложить вето на резолюцию, требовавшую прекращения боевых действий и вывода всех войск с территории Южной Кореи.
Маленков кивнул головой.
Громыко продолжал:
– Сегодня опять собирается Совет Безопасности ООН. Он может принять новую резолюцию, которая отправит вооруженные силы стран ООН на Корейский полуостров. Тем самым американские войска получат право участвовать в войне и использовать флаг Организации Объединенных Наций.
– А что ваш министр? – спросил Маленков.
– Андрей Януарьевич не в силах пересмотреть свою позицию.
Маленков задумался. Молчание затянулось. Громыко ждал. И вдруг, что-то решив для себя, Георгий Максимилианович твердо сказал:
– Вам же известно, что по распределению обязанностей в политбюро я не занимаюсь внешней политикой.
И секретарь ЦК сменил тему разговора на более приятную:
– Еще я намереваюсь купить детям телескоп. Я читаю литературу о межпланетных путешествиях. Конечно, сегодня это представляется чистой фантастикой. Но завтра…
Министерство иностранных дел. Кабинет Громыко
– Который час? – спросил первый заместитель министра иностранных дел Громыко своего помощника.
– Двадцать два сорок пять, – отчеканил тот, – без пятнадцати одиннадцать вечера.
– Звоните в посольство Соединенных Штатов, – распорядился Громыко. – Скажите, что я прошу посла приехать ко мне через час.
Оставшись один, он вскрыл пакет, присланный из ЦК партии, и углубился в чтение документа с грифом «совершенно секретно».
Помощник вернулся:
– Посол Алан Гудрич Кэрк не может приехать. Объяснил, что у него грипп и он лежит в постели.
– Кэрк – военный моряк, вице-адмирал, как это он умудрился заболеть? – неодобрительно заметил Громыко.
– Посол просит разрешения прислать вместо себя советника-посланника.
