Что удивительно, в защиту шаманов выступил тогдашний член Сиббюро РКП(б) Емельян Ярославский, будущий главный идеолог «воинствующих безбожников». В газете «Советская Сибирь» от 19 ноября 1920 года на первой странице появилась его статья «Чем провинились шаманы?». Автор, прямо называя виновника – «Якутский отдел управления губревкома», – пишет: «Ни с какой стороны нельзя назвать это решение правильным в Советском государстве. Я лично очень близко знаком с так называемой «черной верой» – шаманством, с которым беспощадную борьбу вело царское правительство как с «язычеством». Но что, собственно, такого особенного в этой «черной вере», что ее надо преследовать штрафами и арестами?.. Это распоряжение должно быть отменено, так как оно противоречит декрету об отделении церкви от государства. Что же, скажут якутские товарищи, значит, не надо бороться с шаманством, с этим грубейшим суеверием, опутыванием умы забитой, темной якутской массы? Конечно, надо бороться, но не теми средствами, какими боролись русские попы». Дальше Ярославский называет правильные средства борьбы – культурно-просветительская работа, распространение точного знания и «полное экономическое раскрепощение человека». Хотя отметим, что к шаманам обращались чаще всего при болезнях и увечьях, то есть из-за недостатка или отсутствия медицинской помощи.

Именно тогда Ойунский принял смелое решение – взять новую фамилию, тем самым констатируя свою принадлежность к шаманскому роду. С другой стороны, сам он не оставил прямых свидетельств о причинах принятия своего псевдонима-фамилии. Еще одна его тайна…

Род шаманов. – Родители, детство и отрочество. – Первый

учитель. – Учеба в Якутске. – Начало дружбы с Максимом

Аммосовым. – Якутская интеллигенция

П. Ойунский. Из стихотворения

«Сын Таатты, сияющий Былатыан», начало 1917 года[27]

…На рассвете ему снился сон. Солнце всходило, заливая Срединный мир светом и теплом вокруг. Он летал над аласом, лесом, речкой, словно наплывающими с синего неба опрокинувшимися в речную гладь белыми-белыми облаками. Его вела гордая птица, словно поводырь, назначенная духами этой благоуханной земли Таатты быть ему другом-защитником. Это была большекрылая птица с ярко-желтым клювом, и она наперед знала, куда его вести, словно нашептали ей вольные ветры… Туда, где еще не ступала нога его сородичей. Туда, куда не доходили еще их мысли. Каждый взмах сильных, мощных крыльев обдувал его лицо и тело, придавая силу, свежую и окрыляющую… Он шел или летел за этой птицей…

Маленькому мальчику снился сон. Мальчик был из знаменитого в Якутии шаманского рода. А в местности, где он жил со своими родителями, братьями и сестрами, летом бывали такие фантастические восходы и закаты!.. Немудрено, что порой ему снились почти что волшебные, вещие сны.

Орел, могучая птица, не оставит его и в будущем, он опишет его в знаменитом «Красном Шамане»:

Здесь словами Красного шамана Ойунский повествует о том, как он стал шаманом, прошел обряд посвящения и обрел силу. Он был орлом, гордой птицей, парящей в небе.

Потом он снова обратится к образу орла, этой царственной птицы, почитавшейся якутами как священная птица рода.

В 1925 году, повзрослевший, мастерски владея языком метафор, иносказательно опишет в стихотворении-басне «Спор» вечную людскую борьбу за власть и лидерство. И возможно, вспомнит того самого орла, который привиделся ему когда-то во сне. Он и рассудил спор: кто рожден быть правителем, тот и будет править всегда, править по справедливости. На том решит орел и спор утихнет: «Суд свершив, над вершиной поднялся орел, сделал круг над землею и вдаль полетел».

…Для якута, воспитанного в древних традициях своего народа, уходящих своими корнями в глубь веков, важны место, где он родился, его истоки – малая родина – и кто есть кто в его роду.

Земляки все эти годы почитают малую родину Платона Ойунского – алас Дэлбэрийбит, что примерно в восьми километрах от села Черкёх. Места, где он рос и воспитывался, – без преувеличения, святые места для всех якутов. Благодаря им восстановлен в первозданном виде балаган[29], где родился Платон. Здесь сотрудники музея бережно охраняют всю округу. Проезжая мимо скульптурного изображения гордого орла и птиц, спор которых о своем повелителе был описан Ойунским, минуя аласы и поляны, в который раз поражаешься здешней нетронутой природе, сохранившей свою первозданную чистоту и размах. Находясь там, в этих местах, чувствуешь, что ты как будто в волшебной стране Олонхо – так густы и обильны здесь разнотравье и пестроцветье… Неудивительно, что в этом сказочном месте у поэта рождались дивные строки:

И в знойные летние дни, и в зимнюю стужу далеко ли, близко ли, в своей насыщенной событиями жизни он всегда будет находить вдохновение в своей малой родине. Земля, где он родился и вырос, дарует ему силы, станет источником душевного подъема. Пройдет время, и он напишет сокровенные строки, вспоминая и стремясь воспеть эти земли. В своем самом известном произведении – олонхо «Ньургун Боотур Стремительный» – он, скорее всего, опишет окрестности аласа Дэлбэрийбит, превращая их своей неудержимой творческой фантазией в сказочные места, наполняя космической силой мироздания. Не побывав хотя бы однажды в его родовом аласе, не понять эту вечную тягу к родным местам, силу любви к этой земле, питавшей его талант.