В первую очередь стоило рассказать всё Стингу. Такие важные решения не принимают в одиночку, а вместе они обязательно что-нибудь придумают.

«Где же твой Стинг сейчас, почему его нет здесь?» — гаденько нашёптывал голос разума, и Люси безуспешно пыталась отмахнуться от него, но он проникал всё глубже и жалил каждым выверенным словом. — «И эту палату просто не мог оплатить он — у вас нет таких денег. Он странный, этот парень. Вы живёте вместе двадцать лет, а ты до сих пор не знаешь его. Ты никогда не сможешь предугадать его реакцию. Он опасен, от него нужно держаться подальше. Вчерашний случай ведь не был случайностью, понимаешь? Ему что-то нужно от нас».

Голос в голове стих так же внезапно, как и появился, былое оцепенение отступило, и девушка, осмотревшись, обнаружила, что находится в палате уже одна. Теперь, разобравшись в себе, она чувствовала себя немногим лучше, только боль в висках и эти проклятые слова никак не давали покоя. Воодушевившись собственным намерением стать решительной и сильной, она нетерпеливо нажала на кнопку вызова персонала несколько раз кряду. Потом, всё потом. Проблемы следует решать по мере их поступления.

Та самая женщина, которую она уже видела ранее, появилась в дверном проёме менее, чем через двадцать секунд.

— Скажите, пожалуйста, — блондинка робко улыбнулась, — вы не знаете, когда меня подготовят к выписке?

— Если хотите, то хоть сейчас. Курс инфузионной терапии вы уже прошли, больше мы ничем не сможем вам помочь, — ровно ответила медсестра. Девушку немного покоробило от того, с каким равнодушием были произнесены эти слова. Теперь Люси окончательно убедилась: здесь она была в первую очередь клиентом, а не пациентом. Любая её прихоть выполнялась беспрекословно, даже если это шло вразрез с этическим кодексом врача.

— Вот и здорово, — она с трудом проглотила стоящий у горла ком и в этот раз уже не пыталась выдавить из себя вежливую улыбку. Здесь это было ни к чему. — Тогда свяжитесь с моим опекуном.

***

Увесистая папка с бумагами упала на стол с оглушительном шлепком.

— Здесь все необходимые документы: ваши паспорта, страховки, водительские удостоверения и банковские счета. Как только Люси выпишут из больницы, вы покинете город. Вчерашняя переправа сорвалась, но я сразу же организую новую. Если потребуется, самолично буду гнать вас до кордона, пока и духу вашего здесь не останется.

Роуг пребывал в тупой холодной ярости. Сейчас он был не оголённым нервом — водородной бомбой, любое прикосновение к которой извне вело к неминуемой гибели. Многие наивно не догадывались, но он был отпетым гордецом и никогда и никому не прощал поколебаний его достоинства. Особенно таких, какие позволил себе Эвклиф.

Даже взглядом его не удостоил с тех самых пор, как сам же и вызвал к себе в кабинет, будто перед ним было пустое место. Надо отдать должное его самообладанию, сам Стинг так бы не смог. Он бы разодрал обидчика в клочья в прямом смысле слова, тем более, для Чени это не представляло никаких проблем. Но Стинг не был бы собой, если хотя бы не предпринял попытку в последний, возможно, раз пройтись по лезвию ножа и сыграть на нервах бывшего друга — теперь уже точно врага.

Такое положение дел ему нравилось больше, оно соответствовало давно назревавшей ситуации, которая однажды обязана была вылиться в катастрофу. Стинг никогда не считал их друзьями. Кем угодно, только не ими — это омерзительное, приторное слово противоречило его истинной сущности и природе чувств, которые он испытывал по отношению к Роугу. Эвклиф слишком устал от лицемерия и от бесконечной лжи тоже устал. Теперь все карты были раскрыты, и он наконец получил то отношение, которое всегда заслуживал. А ещё стал центром его мыслей, его Вселенной — прогнивающей, чёрной, разваливающейся на глазах. Да, именно на подобную концовку он и рассчитывал.

— Знаешь… — его голос звучал сипло, но уверенно. — Тогда, пять лет назад, тех наёмников подослал твой отец.

Роуг, всё это время сидевший за письменным столом и опустошённым взглядом разглядывавший собственные сцепленные в замок руки, наконец-то поднял голову. Чёртов засранец, даже сейчас ни один мускул не дрогнул на его лице. Подобное расположение дел не было для него в новинку. Он, конечно, не мог знать наверняка, но какой-то частью рассудка догадывался, чьих рук это могло быть дело. Его отец уже тогда был стар и задумывался над тем, кому передать нажитое годами богатство. А единственный наследник до сих пор был всего лишь непутёвым мальчишкой, голова которого забита всякими несусветными глупостями. Он просто выбил их все разом одним точным, на удивление безобидным — по его меркам — ударом. Уж кто-то, а Роуг знал, что его отец был способен и на куда большее. Его бы ни остановило никто и ничто, и жизнь собственного сына по сравнению с этим не стоила и гроша. Он должен либо подчиниться его воле, либо исчезнуть из этого мира, словно был не более, чем нелепой оплошностью.

— Зачем?

— Зачем я сказал тебе это?

— Зачем ты, чёрт возьми, устроил это представление! — срываясь на рык, перебил его Чени. Это разыгрывание непонимания сложившейся ситуации порядком действовало на нервы.

— По той же причине, что ты сейчас задаёшь мне вопрос, на который и так прекрасно знаешь ответ, — сухо осадил его Стинг. В пугающих своим напускным холодом глазах проскользнул недобрый огонёк. — Ты ведь неглупый парень и отлично всё понимаешь. Или тебе так важно услышать это непосредственно от меня?

Роуг неопределённо махнул рукой в воздухе: то ли его ответ был отрицательным, то ли он хотел завести речь совершенно не об этом. Его озлобленный ранее взгляд теперь был полон холодного разочарования.

— И тебе совсем не важно, что ради этого приходится идти по головам?

— А почему я должен думать о подобном? Ты ведь и сам поступал так сотни, нет, тысячи раз, — как ни в чём не бывало парировал Стинг и развёл руками, начиная раскачиваться на месте взад-вперёд. Внезапно остановился, подавшись вперёд, и снизил голос: — Или ты решил, что если Люси — моя сестра, то всё будет по-другому?

Его губы искривились в насмешливой ухмылке. Ответ был понятен без слов.

— Я совсем тебя не понимаю, — поражённо выдохнул Роуг и откинулся на спинку кресла.

— И именно поэтому я до сих рядом с тобой. Если бы ты знал, что творится у меня в голове, я давно бы стал тебе неинтересен. В этом вы очень похожи с ней.

Он опять был прав, до последнего слова прав. Стинг, конечно, был идиотом, но идиотом безумно проницательным. А ещё до чёртиков живучим. Такого было безопаснее держать рядом с собой, чтобы иметь хоть какую-то возможность предугадать потенциальный удар. Получалось далеко не всегда, и в этот раз план Роуга не удался. Он сыграл злую шутку с собой же.

«Я боюсь отпускать с тобой Люси», — едва не сорвалось у него с языка, но одного взгляда на Эвклифа было достаточно, чтобы понять: он и так знает. Это читалось в его снисходительной улыбке и пугающе спокойном взгляде, направленном прямиком на Роуга и одновременно словно сквозь него.

— Ну же, не смотри на меня так страшно, — попытался разрядить обстановку в своей привычной раздражающей насмешливой манере Стинг. — В конце концов, ты получил то, чего так давно хотел, нам всем было хорошо. Я просто немного просчитался с дозой, такое бывает со всеми.

— Со всеми? Её еле откачали!

— Такое бывает со всеми, — повторил он ещё раз, делая паузы между словами, будто из последних сил сохранял терпение и объяснял нечто до безобразия простое неразумному ребёнку. — Просто в этот раз не повезло именно ей. Бедняжка оказалась слишком слаба и не подготовлена к жестокой жизни в нашем городе.

Внезапно посетившая догадка поразила Роуга подобно молнии.

— И давно ты сидишь на этой дряни?

— А что же, беспокоишься обо мне?

Ну конечно, этот его страшный, осунувшийся вид, эти пугающие своим нездоровым блеском глаза и тёмные мешки под ними, его излишняя нервозность и оживлённость не могли появиться просто так. «Нечто подобное происходит и с Люси», — нашептал внутренний голос, и внутри у Роуга всё в ужасе похолодело от собственной мысли.