МОЙЕРС: Почему так важно, чтобы женщины контролировали ход танца?

КЭМПБЕЛЛ: Женщина – это жизнь, а мужчина – служитель. Такова основная идея. В течение танца, который длится всю ночь, один из мужчин теряет сознание. Фактически он переживает то, что мы назвали бы одержимостью. Но этот мгновенный опыт – своего рода вспышка, молния, которая проходит сквозь все тела от таза вдоль позвоночника прямо в голову.

МОЙЕРС: Вы описываете это в своей книге «Путь животных сил».

КЭМПБЕЛЛ: «Когда люди поют, я танцую. Я ухожу в землю. Я добираюсь до места, похожего на водопой. Я путешествую долго, ухожу далеко». Он в трансе, и это описание его состояния. «Когда я появляюсь, я уже поднимаюсь. Я поднимаюсь по нитям, нитям, которые тянутся там, к югу. Я поднимаюсь по одной и оставляю ее, затем поднимаюсь по следующей. И я оставляю и ее, и хватаю третью… И когда добираешься до того места, где Бог, сжимаешься. Уменьшаешься. Маленьким ты входишь в то место, где Бог. Ты делаешь там, что должно. Потом ты возвращаешься туда, к остальным, и прячешь свое лицо. Ты прячешь лицо, чтобы ничего не видеть. Ты идешь, идешь, идешь, и, наконец, снова возвращаешься в свое тело. Все люди, которых ты оставил, теперь стоят и ждут тебя – они тебя боятся. Ты возвращаешься на землю, ты приходишь назад, проникнуть под кожу своего тела… И ты говоришь „эгей“ – это звук возвращения в собственное тело.

Затем ты издаешь вздох. Мастера нтум[31] вокруг». Нтум – сверхъестественная сила. «Они берут пыль и пускают ее мне в лицо – „фью! фью!“. Они хватают твою голову и дуют с обеих сторон на твое лицо. Так тебе удается вернуться к жизни. Друзья, если они этого не сделают, ты умрешь… Ты просто умрешь, и будешь мертв. Друзья, то, что он делает, это то, что я делаю, пока я танцую этот нтум».

Боже мой! Ясно как белый день, что этот человек перешел в другую сферу сознания. Он переживает такое состояние, будто летает в воздухе.

МОЙЕРС: И потом он становится шаманом.

КЭМПБЕЛЛ: Не в данной культуре. Он становится танцором и исполняет танец транса. Все мужчины погружаются в состояние транса.

МОЙЕРС: Есть ли что-нибудь подобное в нашей культуре, что соответствует этому опыту? Я думаю, в частности, о так называемом «втором рождении» в нашей южной культуре.

КЭМПБЕЛЛ: Должно быть. Это настоящее путешествие сквозь землю в царство мифологических образов, к Богу, к престолу. Я лично не знаю, что представляет собой это «второе рождение», – часть христианской веры. Но я полагаю, что средневековые ясновидящие, которым Бог являлся в видениях и которые потом рассказывали о своем опыте, переживали нечто подобное.

МОЙЕРС: В этом опыте есть переживание некоего экстаза, не так ли?

КЭМПБЕЛЛ: Как говорят, это всегда экстаз.

МОЙЕРС: Вы когда-нибудь видели такой ритуал? Случай переживания такого опыта? Вы сами испытывали такой экстаз или были его свидетелем?

КЭМПБЕЛЛ: Нет. Но мои друзья часто ездили на Гаити, чтобы лично участвовать в обрядах вуду, во время которых люди испытывали такое состояние, как будто они были одержимы духом. Но есть и танцы, которые просто имитируют экстаз. Еще существовала давняя традиция – впадать в ярость перед боем, чтобы стать бесстрашным воином. Например, перед битвой берсерки[32] приводили себя в состояние бешенства. Фактически они должны были довести себя до безумия в разгар битвы, чтобы сражаться без страха.

МОЙЕРС: Это единственный способ проникнуть в бессознательное?

КЭМПБЕЛЛ: Нет, это может произойти как внезапный прорыв. Вы совершенно не думали ни о чем подобном, а потом ба-бах – и это происходит.

МОЙЕРС: И тот, кто прошел через подобное психологическое состояние, через этот травматический опыт, через этот экстаз, в глазах других должен стать переводчиком посланий, исходящих из невидимого мира.

КЭМПБЕЛЛ: Да, он будет толкователем мифологического наследия, можно так сказать.

МОЙЕРС: И что вызывает такое состояние?

КЭМПБЕЛЛ: Лучшее, что приходит мне в голову, чтобы ответить на этот вопрос, – это история о Черном Лосе[33].

Черный Лось – мальчик из племени североамериканских индейцев сиу примерно девяти лет. Это случилось еще до того, как американская кавалерия столкнулась с сиу, жившими на равнинах. Вскоре мальчик заболел каким-то психическим заболеванием. То, что рассказывает его семья, – типичная история каждого шамана. Ребенок начал дрожать, его парализовало. Родственники испугались и послали за местным шаманом, у которого уже был такой опыт в молодости, чтобы он как психоаналитик помог мальчику выйти из этого состояния. Но вместо того, чтобы освободить его тело от духов, шаман подружил его тело с духами, а духов – с его телом. Эта проблема отличается от проблемы психоанализа. По-моему, Ницше сказал: «Остерегайтесь изгонять бесов, так как вместе с ними вы можете изгнать лучшее, что есть в вас».

В этой истории духов – давайте назовем их силами – оставляют в теле. То есть эта связь не прерывается, а сохраняется. И тогда эти люди становятся духовными советниками и дарителями для своего народа.

Давайте вернемся к рассказу о мальчике. Он получил пророческий дар и увидел страшное будущее, которое ждет людей его племени. Он назвал свое собственное видение «обручем», который сковывает людей. Черный Лось увидел, что обруч его народа был всего лишь одним из обручей, о которых мы еще не знаем. Он видел связи между всеми обручами и всеми народами в великой процессии. Но еще более важно то, что это был опыт, в котором он проходил через сферы духовных образов, типичных для его собственной культуры, и потом понял их смысл. Все сводится к существенному утверждению, которое для меня является ключом к пониманию мифа и символов. Он сказал: «Я сам видел, стоя на вершине главной горы мира, самой высокой точке. У меня было видение, потому что я узнал тайну мира». Это священная гора в центре мира, на самом деле Харни-Пик – высшая точка Южной Дакоты. И затем он добавляет: «Но гора мира повсюду».

Это настоящая мифология в действии. То есть делается различие между местным культовым изображением – Харни-Пиком – и его коннотацией как центром мира. Центром мира является axis mundi, ось мира, центральная точка, ось, вокруг которой все вращается. Центральная точка мира – это точка, в которой сходятся движение и неподвижность. Движение – это время, неподвижность – вечность. Прожить этот момент вашей жизни как момент вечности и ощутить вечность в реальности текущего момента – это называется мифологическим опытом.

Кто скажет, где находится гора мира? В Иерусалиме? Риме? Варанаси? Лхасе? Мехико?

МОЙЕРС: Индейский мальчик говорил, что в месте, где пересекаются все пути, рождается сияние.

КЭМПБЕЛЛ: Да, именно об этом он и говорил.

МОЙЕРС: И он также говорит, что Бог – это не замкнутая форма?

КЭМПБЕЛЛ: Существует определение Бога, которое разделяют многие философы. Бог – это доступная для понимания сфера. Сфера, известная разуму, но не чувствам, центр которой расположен повсюду и у которой нет контура. И центр находится там, где вы сейчас стоите. Другой центр – это то место, где сейчас стою я. И каждый из нас оказывается проявлением этого таинства. Если вы достигнете этой степени сознания, вы сможете найти ответ.

Это метафора, которая дает вам представление о реальности.

МОЙЕРС: То есть это метафора, образ реальности.

КЭМПБЕЛЛ: То, о чем вы говорите, также можно рассматривать как грубый индивидуализм, если вы не поняли, что центр существует не только внутри вас, но и в человеке, стоящем напротив вас. Это мифологический взгляд на индивидуальность. Вы и есть гора мира, она – везде.