КЭМПБЕЛЛ: Вы можете найти Слово и в себе.

МОЙЕРС: Если ты не находишь Его в себе, где же ты найдешь Его?

КЭМПБЕЛЛ: Говорят, поэзия позволяет словам быть услышанными «за пределами» слов. Гёте сказал: «Весь мир – метафора». Все бренное – не что иное, как метафоры. Все мы – метафоры.

МОЙЕРС: Но как можно поклоняться метафоре, любить метафору, страстно желать метафоры?

КЭМПБЕЛЛ: Именно это люди и делают повсюду – страстно желают метафоры. Но когда вы на самом деле понимаете древний сакральный звук АУМ, вам не нужно ничего желать, потому что все здесь, вокруг вас. Просто сидите спокойно, смотрите, воспринимайте и познавайте то, что вас окружает. Это и есть пиковое переживание.

МОЙЕРС: Что такое АУМ?

КЭМПБЕЛЛ: «АУМ» – слово, которое мы воспринимаем на слух как звук, несущий заряд положительной энергии Вселенной. Сначала возникает гортанное «АА», затем рот заполняет звук «УУ», а на звуке «ММ» рот закрывается. Если все звуки произносятся правильно, они все хорошо слышны – АУМ. Назначение букв, обозначающих согласные звуки, – исключительно разделение гласных звуков. Все слова фрагменты АУМ точно так же, как все изображения, есть форма форм. АУМ – это символический звук, который связывает тебя со Вселенной, отвечающей тебе эхом. Если вы послушаете записи тибетских монахов, произносящих АУМ нараспев, вы прекрасно поймете смысл этого слова. Рождение, появление на свет, приближение смерти. АУМ называют «звуком, состоящим из четырех элементов». А-У-М. Где же четвертый элемент и что это такое? Молчание, из которого звук АУМ рождается, в которое возвращается и которое лежит в его основе. Это то, что мы называем бессмертным. Одно смертно, а другое бессмертно, и если бы не было бессмертного, не было бы и смертного. Человек должен видеть разницу между смертным и бессмертным аспектами своего собственного существования. Думая о своих покойных отце и матери, родивших меня, я пришел к пониманию того, что наши отношения были чем-то бо́льшим, чем временный контакт. Разумеется, в наших отношениях были определенные моменты, когда до моего сознания доходила эмоциональная демонстрация их сути. Я прекрасно помню некоторые из них. Они выделяются как моменты эмпатии, откровения, сияния.

МОЙЕРС: Их смысл был понятен без слов.

КЭМПБЕЛЛ: Да. Слова – это всегда оценки и ограничения.

МОЙЕРС: Тем не менее, Джо, все, что нам, простым смертным, остается – это убогий язык, каким бы прекрасным он ни был, тщетно пытающийся описать…

КЭМПБЕЛЛ: Да, это так. Именно поэтому пиковое переживание связано с преодолением этого на каждом шагу и с пониманием «Ох… ах».