В тот день я сделала два серьезных вывода на всю оставшуюся жизнь:

1. Никогда не провоцируйте стаффордширского терьера.

После этого случая родители решили не рисковать моим здоровьем и отдали Алину в хорошие руки. Было жалко с ней расставаться, тем более я сама виновата, а в ее здоровье было вложено много сил, и ведь все получилось. Но решение было принято.

Прости, Алина! Я была не права.

Через какое-то время папа устроился на хорошую работу, и у родителей получилось удачно обменять нашу квартиру на Яреге на однушку в аэропорту.

В новой квартире, чтоб привести ее в порядок после прежних жильцов с очень низким социальным статусом, был проделан сумасшедший ремонт.

Мама тогда еще по-прежнему торговала одеждой на рынке и познакомилась там с одним парнем, который рассказал ей про опустившуюся женщину. Она потеряла мужа и, живя в маленькой квартирке, умудрилась спиться и превратить свою жилплощадь в пещеру, прописав там всех бомжей с окраин. Не исключено, что там обитали и те, кто съел моего бедного Джонни.

Окна были заколочены, внутри квартиры разжигали костер и с каждым днем все больше забывали о цивилизации.

Мама нашла эту женщину, познакомилась с ней и в буквальном смысле отмыла ее и привела в порядок, уговорив поменяться квартирами. Наши новые соседи были счастливы, когда узнали, что за их стенами больше нет ночлежки, в которой позволяли делать все, что угодно. Зато наши старые соседи на Яреге чуть с ума не сошли, когда узнали, кто теперь будет жить рядом с ними.

И хотя наша новая квартира была аж на две комнаты меньше предыдущей и находилась на третьем этаже, я все равно была рада этой однушке. До сих пор жутко вспоминать, как я поднимала обувь, чтоб постучать по подошве и поцокать, а у меня на руке тут же оказывалось четыре жирных таракана, которых я с визгом стряхивала, а они противно падали на пол. Брр, очень мерзко.

А та спившаяся женщина, хоть и успешно переехала в нашу прежнюю квартиру на Яреге, еще какое-то время приезжала к нам, как к себе домой, и просила у родителей взаймы.

Примерно тогда же в аэропорту я познакомилась с мальчиком по имени Миша. Миша был высокий, взрослый и с темными волосами.

Было лето, я потихоньку собиралась в первый класс и была в предвкушении, а он приехал на летние каникулы к бабушке. И так получилось, что последнее лето своего дошкольного детства я провела именно с ним.

Познакомились мы случайно. У меня была игрушечная машина на педалях (бабушка знала, что подарить, хе-хе), которые я, как вы сами понимаете, крутить не могла. Ко мне приехали Женька с Оксаной, и Женька взял какой-то ремень, привязал его к машине и катал меня по улице.

Недалеко от нас стояли цыгане, и какой-то мелкий пацан подбежал ко мне и зачем-то пнул по колесу моей машины. Колесо отвалилось, и у нас никак не получалось прикрутить его обратно.

Мы решили вспомнить былые времена и разобраться с мелким уродом. Пошли его искать, но цыгане как-то очень быстро рассосались. Мы встретили компанию ребят, которые поинтересовались, что у нас случилось. Мы им все рассказали, и они решили нам помочь с поисками.

Ну, конечно, это звучит так: мы помчались их искать на машине без колеса, осматривая каждый двор. На деле-то там поселок, господи, два дома, три березы. Да еще и нам не разрешалось далеко уходить.

Никого не найдя, мы оставили попытки. Женя с Оксаной уехали домой, компания ребят тоже разошлась, а Миша пошел меня провожать. Так мы и начали дружить.

Он постоянно покупал мне «Киндер Сюрпризы» и отдавал свои игрушки, если ему попадались повторяющиеся. Еще он мне приносил поиграть картриджи для приставки, а некоторые даже дарил. Вот так я ему нравилась, представляете.

Ведь далеко не каждый девятилетний мальчик готов отдать своей семилетней подружке игру «Утиные истории» и «Чипа и Дейла», которые спешат на помощь.

Когда дело подошло ближе к осени, Миша уехал, а я все никак не могла дождаться своего школьного первого сентября.

Спустя лет семь или восемь я случайно встретилась с этим Мишей все в том же дворе в аэропорту. Он был со своими друзьями, я со своими. Он и правда был очень высоким, вымахал под два метра, наверное. Но он меня даже не вспомнил и не узнал, хотя я была уверена на все сто – это тот самый Миша, который спросил меня когда-то, почему я так сильно расстроена, и который приходил к нам в гости и играл со мной в «Чипа и Дейла», которые спешат на помощь.

Дом в аэропорту

Несмотря на весь негатив, который, казалось, лился изо всех щелей, я все равно считаю, что мое детство было классным. Правда!

Когда пришло время идти в школу, снова нашлись те, кто советовал оставить меня дома, спрятать в шкафу и изолировать от внешнего мира. А то ведь внешний мир еще сделает со мной чего-нибудь нехорошее. Как вариант – поиздевается и громко посмеется.

Дети, которые не ходили в садик, обычно определялись в класс коррекции, поэтому и меня вроде как ожидала та же участь. Либо домашнее обучение.

К нам домой пришла тетя психолог, которая провела со мной несколько тестов. Тесты должны были определить мою готовность к первому классу. Тетя не ожидала, что я уже умела писать, считать и читать, ведь родители со мной постоянно занимались, и мама следила, чтоб я не расслаблялась.

Психолог показывала мне различные карточки с картинками, а я отвечала не одним-двумя словами:

– Это дом. Это цветочек. Это радуга.

Я говорила целыми предложениями:

– В одном городе жили люди, они строили дома, сажали цветы и ходили на работу.

Психологу настолько понравились мои истории, что она меня тут же определила в очень сильный класс к авторитетной учительнице Галине Ефимовне, в школу, которая была единственной в аэропорту, под номером «13».

Мне повезло, потому что многие родители стремились отдать своих детей в первый класс именно к Галине Ефимовне, которая среди родителей школьников и дошкольников была очень популярна. И не просто так! Она была талантливым педагогом, умевшим объяснять детям не только азы математики и русского языка. Галина Ефимовна также прививала и человеческие качества, которые многим, включая меня, пригодились в дальнейшей жизни.

Например, сплачивая класс, превращала его в дружную семью, где все были в ответе друг за друга. А на праздники она организовывала чаепития, где мы, ученики, выступали друг перед другом с различными номерами и сценками, развивая свои творческие способности.

Но все это мне еще предстояло пережить, а пока – первое сентября.

Я пошла в первый класс в возрасте семи лет. Это было сумасшедшее ощущение, ведь я очень сильно хотела пойти в школу, как все дети. Ходить каждый день на занятия, общаться, делать уроки и быть среди других учеников.

В тот год была очень теплая и приятная осень, что на севере крайняя редкость. Мама нарядила меня в длинное голубое бархатное платье, надела белые лакированные туфельки и нацепила на каждую косичку по два бело-синих банта. Банты были настолько огромные, что моя голова на их фоне выглядела крохотной. Как если бы четыре Марса пытались спрятаться за одним Меркурием.

Мы пошли всей семьей: я, мама, папа и бабушка. Когда я увидела огромную толпу народа и услышала поздравительные речи учителей, будьте уверены, моя улыбка мгновенно стала больше всех четырех бантов вместе взятых. Школьная линейка казалась мне тогда чем-то невероятным. Я испытала огромную бурю эмоций.

Потом наш класс повели знакомиться друг с другом и с классным преподавателем. Мама закатила меня в кабинет, а сама вышла вместе с другими родителями. И мне было непривычно, ведь мама всегда была рядом, а тут вдруг ушла, оставив меня в обществе незнакомых детей, и забрала, только когда все закончилось.