//Пожми руки, Шерлок. Скажи спасибо. Не упоминай его неверную жену.//

Сами похороны были относительно скромными. Все те люди, которых они действительно знали, были давно мертвы. Миссис Хадсон. Лестрейд. Майкрофт. Молли. Все ушли много лет назад. Немного забавно, что два человека, выбравшие самую опасную жизнь, с наименьшими шансами на безопасность, оказались теми, кто продержался дольше всех. Он указал на это нескольким людям в разговоре, но никто, кажется, не оценил юмора.

Джон бы захихикал.

Удивительно, Скотланд Ярд прислал представителя, так же как и издатель Джона. Медицинская ассоциация, с которой он поддерживал связь, тоже прислала доктора. Даже 5-й Стрелковый Нортумберлендский полк ради приличия тоже прислал представителя. Внучка Молли со своей семьёй. Что самое поразительное, прибыл даже один весьма незначительный представитель королевской семьи, чтобы передать соболезования Короля.

Остальные скорбящие были из местных, с которыми они (в основном Джон, разумеется) долгие годы поддерживали связь. Миссис Роджерс из хосписа. Пчеловод с женой.

Шерлок полагал, что всё прошло хорошо, насколько хорошими вообще могут быть вещи подобного рода. Он не раз ловил себя на том, что делает небольшие дедукции о присутствующих. Всё это было довольно скучно, конечно, поскольку рядом не было никого, с кем можно поделиться своей гениальностью. Эта мысль заставила его несколько раз сморгнуть, но никто не заметил, как обычно. Казалось, все ждут, что он скажет несколько слов, так что он вздохнул и медленно двинулся в начало комнаты, встал рядом с гробом. Он вдруг осознал, что Джон чувствовал много лет назад в похожих обстоятельствах, и опустил руку на красное дерево, молчаливо прося прощения ещё раз.

Шерлок обвёл взглядом лица людей, ожидающих его речи.

- Тут, в общем, нечего говорить. Джон умер мирно, рядом со мной, и он никогда не надеялся на что-либо иное. Доктор Джон Хэмиш Уотсон значил для меня разное: удобный сосед, отважный коллега, любимый муж. Но важнее всего то, что он был мне замечательным добрым другом. Мы смеялись вместе, и плакали вместе; мы проживали вместе каждый день, который у нас был. Он был лучшим человеком, что я когда-либо знал. - Коснувшись гроба ещё один раз, он отступил к своему креслу, но остановился и тихо добавил: - Я очень скучаю по нему.

Сами похороны на небольшом местном кладбище прошли гладко, и после них осталось лишь соблюсти общественные приличия. Сочувствие. Уверения всем вокруг, что один он будет в полном порядке. Почему они думали иначе? Он раньше уже жил один, и к делу совсем не относится тот факт, что это было до того, как многие из этих людей появились на свет. Несколько раз он соглашался, что да, это была долгая хорошая жизнь. (Тогда почему ему казалось, что она словно промчалась за мгновение?)

Но наконец-то, наконец-то, последняя машина уехала, и он остался один.

Один.

За исключением того, что он не был одинок, не совсем, и никогда не был в течение очень долгого времени. Даже во времена своего отсутствия, а он тогда действительно был очень одинок, Шерлок постоянно ощущал присутствие другого человека глубоко в сердце. Джон всегда был с ним.

Сейчас он ощущал то же самое присутствие.

Как и каждый вечер, Шерлок не спеша прошёлся по дому, закрывая окна, запирая входную дверь, выключая лишние светильники. Охрана крепости, как Джон с мягкой улыбкой всегда называл это.

Каждая комната была наполнена воспоминаниями.

- А ты помнишь, Джон, когда я… - в какой-то момент начал он.

А затем вспомнил.

Замерев у окна, сквозь которое виднелись едва различимые в слабом лунном свете ульи, Шерлок прислонил лоб к холодному стеклу.

- Джон, - прошептал он, - я не знаю, как не разговаривать с тобой.

Затем он выпрямился.

- Конечно же, ты помнишь тот день, когда я поджёг эти занавески. Ты был так зол. - Он издал звук, который был, хоть и не совсем, похож на смех. - Заняло почти двадцать минут, чтобы утащить тебя в постель и извиниться как следует.

С лёгкой тенью улыбки на губах Шерлок задвинул занавески на окне.

Несколько секунд спустя он прошаркал на кухню сделать себе чашку чая, что заставило его немного улыбнуться. В конце концов, он всего лишь обычный англичанин.

- Хотя, ты бы засмеялся над словом «обычный», не так ли, Джон? - сказал он, добавляя сахар в напиток. - Ты всегда думал, что я необычный. С самого начала ты думал, что я удивительный.

Он вынес крепкую чашку на задний двор, идя осторожно. Не очень хорошо будет упасть и сломать бедро, прежде чем он сделает все, что нужно. Костёр горел, любезно разведённый одним из местных мальчишек, который также вынес картонную коробку и оставил её рядом со стулом. Достав из кармана платок, он осторожно протёр очки.

Затем он просто сидел, попивая чай и глядя в ночное небо. Это была ясная ночь после прекрасного солнечного дня, что, по его мнению, было правильно. Джон это заслужил. Шерлок смотрел на звёзды с лёгкой улыбкой. Давным-давно он знал очень мало о звёздах и планетах, но Джон был полон решимости научить его.

- Ты всегда знал, что меня мало интересовало то, чему ты меня учил? – спросил он. – Но я наслаждался уроками.

Ещё несколько минут спустя он вздохнул и снял крышку с коробки, просматривая содержимое. Когда его не станет, не останется никого, кому были бы дороги эти вещи, все эти кусочки его жизни с Джоном. Всё это окажется на местной свалке. Или, единственная возможная альтернатива, в руках какого-нибудь воришки, который будет рад продать на аукционе вещи, когда-то принадлежавшие знаменитому Шерлоку Холмсу.

Нет. Он не позволит такому случиться. От одной мысли, что кто-то посторонний дотронется до этих вещей, ему сделалось дурно.

Уж лучше пусть всё это сгорит в огне.

Он достал пачку открыток. Десятилетия дней рождения и дней Святого Валентина, открытки, что он дарил Джону, и те, что Джон дарил ему, некоторые вовсе без повода. На миг его охватил соблазн просмотреть их все, прочитать каждое рукописное послание, но он покачал головой.

- Нет, Джон, - сказал он. – Шерлок Холмс может быть кем угодно, но уж точно не мазохистом.

Больше не медля, он бросил всю пачку в огонь и смотрел, как она горит. Дым поднялся в воздух, и его взгляд проследовал за ним, к звёздам.

2

Это была неожиданно тёплая весенняя ночь, и небо над Корнуоллом было покрыто звёздами. Дело было раскрыто совсем чуть-чуть позже, чем уходил последний поезд в Лондон, так что они остались в гостинице ещё на одну ночь.

После ужина в пабе Джон решил, что они должны прогуляться перед тем, как возвращаться в номер. Откровенно говоря, Шерлок бы предпочёл вернуться к большой постели и провести ленивый вечер вместе. Но, так как официально они ещё считались молодожёнами, он решил, что будет неплохо потакать прихотям мужа. В конце концов, через час постель никуда не денется, и он знал, что в предвкушении тоже есть своё удовольствие.

Почему-то, прежде чем они отправились, Джон взял у владельца гостиницы бинокль. Они шли всего несколько минут, прежде чем Джон направился вверх по небольшому склону и, как только они оказались наверху, сел на траву. Он лег на спину и направил бинокль в небо.

- На что ты смотришь? – спросил Шерлок. Честно говоря, ему было не очень интересно, пока его пальцы скользили по откинутой назад шее Джона.

- На Кассиопею. Гляди. – Он передал бинокль Шерлоку и указал ему правильное направление. – Видишь?

- Ну, я определенно что-то вижу.

Спустя пару секунд Джон изменил направление, в которое смотрел Шерлок.

- Это - Лев.

Шерлок уже был озадачен.

- Хорошо, - сказал он.

Джон сделал еще одну поправку.

- Близнецы.

Шерлок всё ещё не был уверен, на что он смотрел, но Джон хорошо проводил время, и он постоянно дотрагивался до Шерлока, чтобы заставить его смотреть в нужном направлении, так что всё было отлично.