Это была полная катастрофа, что заставляло Тони чувствовать себя ужасно несчастным.

Он встал до смешного рано, быстро перекусил, а потом весь день прятался в своей лаборатории. Нужно было закончить несколько проектов для Старк индастриз, а также установить некоторые обновления в костюмы Человека-Паука и Воителя, что давало ему много времени для самокопания, жалости к себе о том, как несправедлива жизнь, и как удача не просто, кажется, не любит его, а изо всех сил активно старается быть сукой. Всё, что ему было нужно, — это кофе и, может быть, тосты, если всё пойдёт по плану.

Разумеется, его план сразу пошёл крахом. Он вошел в кухню, найдя её уже занятой одним Джеймсом Бьюкененом Барнсом — бывшим убийцей Гидры, суперсолдатом и сексуальным ублюдком. Мужчина смотрел в свой телефон — в свой старкфон — что могло означать только то, что он разговаривал с Питером. Тони пришлось быстро прикусить губу, чтобы подавить стон разочарования, который хотел испустить. Баки не был всё же единственным, кто скучал по ребёнку.

Тони не думал, что можно так сильно по кому-то скучать. Питер стал неотъемлемой частью его жизни, и теперь, когда его времяпровождение здесь было строго ограничено, глубоко внутри него засела боль, как если бы в организме не хватало жизненно важного органа. Он уже однажды повернулся, работая над новым изобретением, чтобы воодушевлённо показать его парню, но никого рядом с собой не обнаружил. Он скучал по улыбкам Питера, тому восторженному тону, которым он обо всём говорил, по миллионам бессмысленных вопросов, которые он задавал, будучи взволнованным. Он вспомнил, как эти карие глаза в удивлении и трепете расширялись, когда Тони делал что-то особенно крутое. Он вспомнил его смех и то, как он всегда заставлял Тони чувствовать себя важным. Чёрт возьми, он скучал по Питеру.

Несмотря на это, он отдалился от ребёнка, будучи реалистом и зная, что на самом деле они никогда не будут вместе. Он ожидал, что услышит о паре на выпускной и встречах с девушкой, которую любит (он упомянул пару имён — Лиз и Мишель, кажется?), которые превратятся во что-то большее, а затем Питер придёт к нему и спросит совета о таких вещах, как подходящие места для свиданий, должен ли он отвести её куда-то на особенную дату — дату их первого знакомства, может быть, он даже спросил бы его о том, как сделать первый раз незабываемым. Тони был бы рад помочь ему, потому что любил видеть Питера счастливым, и Старк знал, что, независимо от того, насколько ему хотелось самому осчастливить его, это просто неправильно. Теперь он понимал, что парень всё равно придёт к нему с этими вопросами, но другая половина будет не Лиз или Мишель, а Баки, и становилось ещё хуже. Тони мог справиться с безликой девушкой-подростком, но не с мужчиной, который жил в башне и скоро станет полноценным Мстителем. Это было бы слишком больно и тяжело, но он всё равно справился бы, потому что, чёрт возьми, он сделает всё для Питера. Что угодно.

Чувствуя себя гораздо более злым, чем две минуты назад, Тони прокряхтел Баки сдавленное «утра» и потащился к кофемашине, не в состоянии даже настроить нужный режим. Он налил чашку и в несколько больших глотков выпил её, а затем мгновенно наполнил снова. Он решил пропустить завтрак и отправиться в лабораторию, но вдруг Баки с грохотом отбросил свою тарелку на стол и схватился за голову, приглушённо ругаясь.

— Что случилось? — спросил Тони, мгновенно обеспокоившись, когда боль мелькнула в глазах солдата.

— Ничего, просто чёртова зубная боль, — ответил Баки, вздрогнув.

— Эм, это не звучит простым «ничего». Я знаю, у тебя высокая устойчивость к боли, так что если это причиняет её тебе, то, должно быть, всё очень плохо.

Баки пожал плечами.

— Скоро пройдёт.

— Обычно не проходит, а ухудшается, — сказал ему Тони. — Поверь мне — я ненавижу стоматологов, и сделал ошибку один раз, когда был моложе, игнорируя боль, а через шесть месяцев лишился зуба.

— У вас, кажется, все зубы на месте, — заявил мужчина.

Он поднял бровь.

— Стоматология немного изменилась с сороковых годов, Бак. У меня один фальшивый зуб, просверленный прямо в кость, имеющий такой же функционал, как и обычный старый.

— Да, впечатляет.

— Да, впечатляет, так же как и боль, которую я испытывал до этого, плюс наличие зуба, ввинченного в челюсть, тоже не пустяк.

— Я справлюсь, — грубо сказал Баки, всё ещё хватаясь за челюсть.

Тони вздохнул.

— Ты, конечно, справишься, но я не хочу видеть, насколько хуже всё будет становиться по мере продолжения.

— Я могу справиться с болью, — повторил Барнс.

— Я уверен, что ты справишься, но также убеждён, что эта боль будет умалять удовольствие, получаемое от поцелуя с Питером. Когда-нибудь думал об этом? — Тони, как обычно, старался изо всех сил не думать о том, как они целуются, но казалось, что его склонность к противоречию делала своё дело. Ужаснувшееся выражение лица Баки показало, что он так далеко ещё не заглядывал. — Кроме того, парень будет расстроен, если узнает, что тебе больно, и ты ничего не сделал с этим, тем более, что большинство стоматологов закрываются на Рождество, поэтому, если ты не разберёшься с этим сейчас, тебе придется подождать, пока они вновь откроются.

— Ладно, — рассердился Баки, — Тогда я начну искать стоматолога сегодня.

— Нет необходимости — у нас есть один внизу на семнадцатом этаже.

Баки покачал головой.

— Разумеется, у вас есть.

— Эй, я удостоверяюсь, что каждый, кто работает на меня, имеет самое лучшее медицинское образование, что включает в себя и стоматологов. Это не просто какая-то там мания величия.

Голубые глаза смягчились.

— Я не это имел в виду, Тони.

Гений отмахнулся.

— Знаю, знаю, ты не единственный вечно недовольный в этой башне.

— Ты тоже скучаешь по нему, — это не было вопросом.

Тони кивнул, даже не пытаясь отрицать это.

— Да, да, конечно.

— Только два дня осталось, и он приедет сюда на праздники.

— Да, но сомневаюсь, что у него будет много времени для меня, — сказал Тони, к сожалению, зная, что пара, вероятно, захочет часто оставаться наедине, Пеппер собирается в дом своих родителей, Роуди остаётся с сестрой, а Вижен отправится в Заковию, чтобы добровольно посвятить всё своё время восстановлению школы.

— Думаю, вы удивитесь, — таинственно сказал Баки, но прежде чем Тони смог спросить, что он имел в виду, солдат снова выругался и схватился за подбородок.

— Ладно, давай спустимся вниз прямо сейчас. Пятница? Позвони, пожалуйста, Дженни и спроси, может ли она прийти раньше обычного.

— Конечно, босс.

Тони повёл их к лифту, пытаясь игнорировать звуковое оповещение о новом сообщении, и Баки немедленно проверил свой телефон. Однако он не смог проигнорировать хмурый взгляд, брошенный Барнсом на экран.

— Какая-то проблема? — спросил он.

Баки вздохнул.

— Пит не говорит напрямую, но думаю, что ситуация с тем парнем Флэшем стала ещё хуже.

— Мэй не поговорила об этом в школе?

— Да она поговорила, но что они могут сделать? Не могут же они следить за этим придурком каждую минуту каждого дня, да и всё это просто словесные перепалки. Если он делает это не в пределах слышимости учителей, то они ничего не могут поделать.

— Чёрт, — пробормотал Тони.

— Да. После всего, что произошло, я думаю, Питер просто пытается оставаться незаметным и надеется, что все это прекратится к тому времени, когда каникулы закончатся, но он довольно-таки расстроен всем этим.

— Да, держу пари, — он отдал бы всё что угодно, лишь бы найти этого грёбаного придурка, который причинял Питеру неудобства, и строго поговорить с ним, а потом пару раз ударить.

— Я с удовольствием свернул бы шею этому маленькому сопляку, — сказал Баки, вторя его мыслям, — Но после прошлого раза, я знаю, что просто сделаю всё хуже.

Тони хлопнул его по плечу, когда двери лифта открылись, и они вошли внутрь.

— Я знаю, что звучит банально, но просто быть рядом ради него — это то, что нужно Питеру больше всего.