— Да, ну, я надеюсь, что смогу сделать что-то действительно особенное для него на Рождество и, возможно, немного отвлечь, — сказал Баки, и желудок Тони свернулся, представляя все те особенные вещи, которые они могли бы сделать за закрытыми дверями.

Они проехали остаток пути в тишине, а затем Тони привёл его в небольшой офис на семнадцатом этаже. Он попросил Баки заполнить некоторые документы — прелести собственного бизнеса — и к тому времени, когда всё это было сделано, вошла миниатюрная женщина с аккуратно заплетенными светлыми волосами.

— Здравствуйте, мистер Старк, — весело поприветствовала она его.

— Привет, Дженни, большое спасибо, что пришла пораньше.

— Не проблема. Это не намного раньше, чем я в последнее время прихожу. Пытаюсь подлатать каждого, кто переел сладостей и фруктовых пирогов на Рождество, — она заперла свою сумочку в шкаф, а затем приняла у Тони документы. — Отлично, мистер Барнс, приятно познакомиться. В чём проблема?

Тони извинился и отошёл, когда они начали, но не спустился в свою лабораторию, а вместо этого пристроился в одном из конференц-залов дальше по коридору и вытащил свой старкпад, ища информацию об этом Флэше — парне, который так сильно огорчал Питера. Он ещё не строил планов по вмешательству, но всегда необходимо быть хорошо информированным, поэтому, если когда-либо возникнет такая необходимость, он точно знает, где ударить по ублюдку, чтобы он больше всего пострадал.

Тони читал о Флэше около десяти минут, но вдруг услышал грохот и громкий крик из стоматологического кабинета. Он мгновенно вскочил на ноги и выбежал за дверь.

— Пятница? — позвал он.

— Похоже, что мистера Барнса беспокоят воспоминания, босс, — сказала она со своим мелодичным ирландским акцентом.

— Чёрт, — выругался он, проскользнув через дверь кабинета и остановившись, увидев сцену. Дженни на коленях стояла за большим креслом, и на её виске виднелся маленький порез. Женщина дрожала от страха. Баки свернулся в углу, подтянув колени к груди и качаясь из стороны в сторону. Тони подбежал к Дженни и протянул руку, чтобы помочь ей, а затем вывел из комнаты.

— Что случилось? — нежно спросил он её.

— Не знаю, — ответила она, вытирая слезу со щеки. — В одну минуту мы разговаривали и даже смеялись, но потом я сделала рентген, и он просто… будто… напугался.

Тони поднял глаза на рентгеновский аппарат. Он читал о стуле, который Гидра использовала для Зимнего солдата, когда они стирали ему память, забирали воспоминания, чтобы подчинить себе его волю.

— Хорошо, я думаю, знаю, что его спровоцировало. Ты в порядке?

— Я? — потрясённо спросила Дженни. — Не беспокойся обо мне! Беспокойся об этом бедняге!

Тони улыбнулся и крепко сжал её плечо.

— Пойду посмотрю, что можно сделать. Может, сходим в медпункт, чтобы взглянуть на твой порез, а потом в кафетерий за кофе. В пятницу я дам тебе знать, когда ситуация будет под контролем.

— Конечно, мистер Старк, и, пожалуйста, дайте мне знать, если мистер Барнс захочет, чтобы позже я сделала ещё одну попытку.

Он кивнул и стоматолог ушла, торопясь к лифту. Тони повернулся и шагнул в комнату, держа руки в неугрожающей манере и убедившись, что был в поле его зрения.

— Баки? — позвал он. — Ты со мной, приятель? — никакого ответа, кроме приглушенного рыдания, не последовало, и тело мужчины задрожало ещё сильнее. — Всё в порядке, Баки, ты здесь в безопасности, клянусь. Не возражаешь, если я присяду? — подёргивание плечами Тони принял как согласие. Он сел у стены, убедившись, что оставил между ними несколько футов пространства, а затем просто начал говорить, пытаясь вернуть солдата в реальность. — Ты в Нью-Йорке, в Старк Тауэр. Ты в безопасности, обещаю, Гидра больше не сможет причинить тебе боль. Кресло было частью машины, которая фотографировала твой зуб для Дженни. Она должна увидеть, что с ним не так, чтобы знать, как его лечить. Видимо, один из твоих зубов не поддался под влияние сыворотки. Вероятно, чтобы не потерять зуб, ей нужно будет сделать тебе пломбу, но для этого на каком-то этапе нужно будет сделать рентген.

Баки начал качать головой из стороны в сторону.

— Нет, нет, нет, нет, нет, — произнес он, а затем выпрямился, протянув руку ко рту. Послышался громкий треск, а потом Баки через всю комнату швырнул окровавленный коренной зуб.

Тони шокированно посмотрел на него.

— Какого хрена? Ты только что вырвал себе зуб! — Баки снова замолчал, спрятав лицо в коленях, и капля крови капнула на пол. Хотя раны у него заживают достаточно быстро, Тони встал и начал рыться в ящике в поиске марли. Он присел рядом с Баки и протянул ему ткань. — Вот, — пробормотал он. — Засунь это — поможет остановить кровотечение.

Баки взял марлю, а затем снова спрятал лицо, так что Тони откинулся обратно к стене, на этот раз придвинувшись гораздо ближе. Он не знал, что ещё сказать, ужаснувшись, как предыдущая реакция Барнса не вязалась с его обычной молчаливостью.

— Я не хочу снова забывать, — через некоторое время прошептал Баки прерывающимся голосом. — Я не хочу всё это забывать.

— Эй, эй, эй, никто не собирается стирать тебя, обещаю — я бы сразу их убил, если бы они попытались. Ты здесь в безопасности, Баки, и твой разум теперь принадлежит тебе.

Баки немного подвинулся, приоткрывая один голубой глаз, чтобы взглянуть на Тони.

— Я никогда не хочу забывать о Питере. Или о тебе. Пожалуйста, Тони, не заставляй меня забыть.

— О, Бак, клянусь, этого не случится, — он махнул в сторону двери. — Готов уйти отсюда? — он не думал, что находиться рядом с этим креслом пойдёт ему на пользу.

Баки кивнул, и они поднялись на ноги, медленно продвигаясь к лифту. Тони нажал на кнопку этажа, на котором они все в настоящее время проживали, и попросил Пятницу прибрать комнату Дженни, а также дал инструкции по уничтожению зуба. Было бы слишком легко воссоздать сыворотку, используя зуб, и последнее, что им сейчас нужно было, это воевать против армии суперсолдат.

Они прошли к спальне Баки, и Тони засуетился, как наседка-мать, убедившись, чтобы в ванной была вода, чтобы вода была на прикроватной тумбочке, и чтобы рядом лежала дополнительная марля. Баки прополоскал рот, а затем пришёл и сел на кровать, наблюдая за Тони своими большими детскими голубыми глазами. Он выглядел таким потерянным, как бездомный щенок, и Тони не смог воспротивиться желанию сесть рядом и обнять его.

— Я знаю, что всё плохо, поверь, я знаю. Это никогда не оставит тебя, ты будешь вечно носить с собой это бремя. Но становится немного легче, если закрыть это далеко-далеко в пределах разума, и окончательно избавиться от этого займёт много времени.

Баки прижался к нему и снова начал рыдать.

— Я просто ненавижу, когда меня ломают, — задыхался он.

— Мы все здесь сломлены, — сказал ему Тони с горечью, — Но это означает, что мы знаем, каково это, и можем помочь тебе исцелиться. Иногда другие люди делают тебя сильнее, стоит только позволить помочь.

Баки немного откинулся назад и посмотрел на Тони с нечитаемым выражением, а его лицо теперь покраснело и покрылось пятнами от плача. Затем, застигнув Тони врасплох, он наклонился вперёд и поцеловал его.

Тони замер, ненавидя то, как хорошо он себя чувствовал и как не хотел он ничего больше, чем поцеловать его в ответ. Он, наконец, расслабился и протянул руку между ними, положив её на грудь Баки и несильно отталкивая его.

— Я знаю, что ты в данный момент хочешь почувствовать безопасность, хочешь человеческой близости, которая сможет отогнать воспоминания, но я также знаю, что ты в действительности любишь Питера, — мягко сказал он.

Голубые глаза закрылись, заставляя свежие слезы вновь потечь по щекам.

— Я не хочу причинять ему боль, — признался Баки, — Но я хочу тебя, Тони.

— Я думаю, ты почувствуешь совсем другое, как только успокоишься, а потом пожалеешь об этом и будешь ужасно себя винить.

— Я просто не хочу быть один, — сказал Баки, и его лицо сжалось, как только он снова начал рыдать.