А вот Майку нравилось слушать рассказы о том, что у нас заказывают. Он называл нас «трио». В свои двадцать четыре я была старшей среди сестер. Розе – круглолицей симпатичной девушке с большими светло-карими глазами – исполнилось двадцать два. Мейм был всего двадцать один, но ей удавалось выглядеть величественно: темные глаза, высокие скулы, прямой нос… Мой же нос задирался вверх. Все мы были уже не юными, но и не замужем, и Генриетта частенько напоминала мне об этом.

– Вы – кучка старых дев, – говорила она.

– Все лучше, чем быть ворчливой вдовой вроде тебя, – огрызалась я. Да, жестоко, но ее острый язык донимал меня, и я не успевала сдерживаться.

Генриетта обожала поносить Маккейбов. Завидовала, потому что мы втроем хорошо одевались благодаря швейным способностям Розы. Она могла сшить что угодно, все, что я нарисую. Сейчас на Мейм как раз был мой наряд – темно-коричневая юбка и ярко-оранжевый жакет. Свое платье из темно-синего хлопка Роза скопировала из журнала «Компаньон домохозяйки». Я предлагала Генриетте нарисовать для нее модель платья, чтобы Роза потом сшила его. Но сестра лишь рассмеялась в ответ.

Теперь же обе сестрички Маккейб смотрели на меня и качали головами. Роза даже прицокивала языком.

– Ох, Нони, – вздохнула она. – Это же Тим Макшейн.

– Я в курсе, – ответила я. – Он же представился.

– Ни одна приличная женщина в Бриджпорт-парке даже не заговорит с ним.

Теперь уже и Агнелла кивала в такт Розе, а слово взяла Мейм:

– Он своего рода мошенник, Нони. Тренирует скаковых лошадей на беговом треке в парке.

– Ну и что? Что в этом такого? Майк и мой кузен Эд постоянно ходят на эту трассу.

– Да, но они не проводят свое время с гангстерами. Поговаривают, что Тим Макшейн чего только ни делает со своими лошадьми, чтобы заставить их выиграть, – сказала Мейм.

– Или проиграть, – вставила Роза. – К тому же он любовник Долли Мак-Ки.

– Певицы Долли Мак-Ки? Но она же намного старше него, – удивилась я.

Мне было двенадцать лет, когда мама впервые взяла меня в театр Маквикера на спектакль Долли Мак-Ки, и уже тогда Долли была немолода. Но все же она выглядела очень эффектно, стоя на сцене в лучах прожектора в своем блестящем платье и исполняя «Старую сладкую песню любви». Сидевшая рядом со мной мама плакала, вспоминая моего отца, умершего таким молодым. И все же Долли Мак-Ки собирала полные залы даже сегодня и жила в отеле «Палмер Хаус», как королева. Выходит, она подцепила Тима Макшейна. Любопытно.

– Долли всегда ходит на ипподром, и говорят, что лошади, которых тренирует Тим, принадлежат ей. Она связалась с ним уже много лет назад, – тем временем продолжила Роза.

– Вам обоим известна вся его подноготная – кто он, что он, откуда, – удивилась я. – Почему же вы раньше о нем ничего не рассказывали?

– В пансионе у тети Кейт появился новый постоялец, который работает на ипподроме. Щуплый паренек родом из графства Каван. Это он нам все рассказывает про Тима Макшейна, – пояснила Мейм.

– Но сейчас он великодушно спас нас с Аг. А я его, по-моему, даже толком и не поблагодарила.

Я встала, но Аг и Роза потянули меня обратно.

– Нони! Прошу тебя!

– Может быть, я попрошу у него билеты на выступление Долли, – заявила я.

– О нет, Нони! Ты этого не сделаешь! – воскликнула Роза.

– Я не такая робкая, как вы обе, – не унималась я.

– От этого человека нужно держаться подальше, – предупредила Мейм, – судя по тому, что о нем говорит тот парень из Кавана.

– Смотри, он в любом случае уже выходит, – заметила Роза.

Трамвайчик остановился на улице Ласаль прямо перед новым Сити-холлом. Тим Макшейн сошел на тротуар и посмотрел на нас, прильнувших к стеклу. Он коснулся пальцем своей шляпы и слегка поклонился нам. Сестры Маккейб и Аг тут же шарахнулись назад, но я помахала Тиму рукой и склонила голову набок. Он улыбнулся. Ну и ну!

Разумеется, нашу начальницу, мисс Аллен, раздражало, что мы усаживаемся на свои места и надеваем на головы наушники уже тогда, когда часы начинают бить девять. Она была в ярости оттого, что мы чуть не опоздали, но еще больше ее злило, что мы все же успели и она не смогла нас отбранить. Мисс Аллен не так уж плоха, но эта аккуратная и хорошо одетая женщина была не из Чикаго, не замужем, и родственников у нее здесь не было. Поэтому она целиком посвятила себя работе и компании.

– Для всего мира «Монтгомери Уорд» – это вы, – снова поучала она нас, как и каждое утро. – Ваш голос, ваша дикция, ваши отточенные профессиональные манеры должны вызывать доверие у клиентов. Они должны верить вам.

Я взяла лист с загнутыми уголками, на котором мисс Аллен написала для нас текст. В длинном ряду нас сидело двадцать человек. Мы вставили штекеры в разъемы коммутатора и заговорили четко и без акцента, как того требовала от нас мисс Аллен:

– Доброе утро, я оператор компании «Монтгомери Уорд» и готова принять ваш заказ.

И никаких отклонений от этой схемы – мисс Аллен ходила у нас за спинами и прислушивалась.

Начинали мы все дружно. Роза даже называла нас «Хор “Доброе утро”». Но с каждым звонком и заказом ритм менялся.

– Какие размеры? Какие цвета? Какое количество? – задавали мы одни и те же вопросы.

– Сколько стоит? – слышалось в ответ. – Когда поступит мой заказ?

В основном это были мужчины.

Мой первый сегодняшний клиент был плохо знаком с телефоном. Я представила, как он стоит где-то в сельском магазине, где народ собирается поболтать, и кричит в круглую черную трубку. Его было бы слышно в Чикаго и без трубки. Он повторил свое имя и адрес дважды, потому что был уверен, что с первого раза я не пойму.

– Я вышлю вам семена наложенным платежом следующим поездом, – трижды повторила ему я.

– Нора, – сделала мне замечание мисс Аллен, – закругляйтесь.

Мой голос смешался с голосами других девушек. Местами можно было расслышать отдельные слова и фразы.

Мисс Аллен ушла в дальний конец ряда, и я услышала, как Мейм рядом со мной сказала:

– Слава Всевышнему, что ваша пшеница растет хорошо! – Она сделала паузу и продолжила: – Да, дождь – это настоящее благословение. Хотя в детстве, когда я жила в Ирландии, мне казалось, что Господь перестарался с таким своим благословением! – Снова пауза. – О, так вы швед? Как здорово. У нас в Чикаго большая коммуна выходцев из Швеции. Мы с сестрой покупаем у них самый лучший ржаной хлеб. – Она снова умолкла, а затем опять спросила: – Так ваша жена готовит ржаную кашу? Замечательно. – А потом: – Да, вышлите мне, пожалуйста, рецепт по адресу…

Роза предупредительно зашипела в сторону Мейм, но было уже слишком поздно. Мисс Аллен стояла у них за спиной.

– Вы снова за свое, мисс Маккейб! Сколько раз вам повторять, чтобы вы не вовлекали клиентов в частные беседы?

Мисс Аллен наклонилась вперед и сказала прямо в микрофон:

– Спасибо, сэр, за ваш заказ… Да, я обязательно передам все этой славной ирландской девушке.

Она словно пережевывала слова. А у Мейм сохранились навыки напевной ирландской речи, которую она привезла с собой из-за океана.

Мисс Аллен завершила разговор и повернулась к Мейм.

– Ну все, мисс Маккейб! Я предупреждала вас бесчисленное количество раз. Теперь пройдемте со мной в кабинет мистера Бартлетта. Вы уволены.

Роза решительно встала.

– Мисс Аллен, она всего лишь была любезна.

– Вы здесь для того, чтобы принимать заказы, а не раздавать любезности.

Тут уже встала и я.

– Давайте начистоту, мисс Аллен. Мейм получает больше заказов, чем любая из нас. Клиенты начинают говорить с ней и вспоминают, что хотели купить что-то еще.

– Это чистая правда, мисс Аллен, – подхватила Мейм. – Вот вчера, например, молодой человек начисто забыл о годовщине своей свадьбы и вспомнил об этом лишь тогда, когда я спросила у него, как он познакомился со своей женой. А потом он…

– Вы говорили с ним… о чем? – вскипела мисс Аллен. – Ну знаете! Это просто в голове не укладывается!