— На неё укажу не я, — покачала головой девушка, не опуская глаз под буравящим взглядом верховной жрицы. — И не вы, госпожа Маммея.

— А кто? — кажется, даже растерялась женщина.

— Она, — Ника кивнула на громоздившуюся в темноте статую богини Луны.

Верховная жрица испуганно отшатнулась.

— С нашей помощью, госпожа Маммея, — девушке стоило больших усилий не рассмеяться, глядя на ошарашенное лицо собеседницы.

— Ты опять богохульствуешь! — вскричала Маммея, всплеснув руками. — Всё, больше не хочу тебя слушать!

— Ни в коем случае! — решительно возразила ожидавшая примерно такой реакции путешественница. — Да, я знаю, что времена, когда небожители, не скрываясь от глаз смертных, бродили по земле, давно прошли. Но здесь остались верные почитатели богов, и вы одна из них. Разве вся ваша жизнь не прошла в служении луноликой Рибиле?

Напряжённо ловившая каждое слово верховная жрица машинально кивнула.

— Так почему же вы не хотите помочь владычице ночного светила защитить честь и славу её святилища? — девушка едва не застонала от облегчения, чувствуя, что собеседница начинает прислушиваться к её аргументам. — Кто, кроме вас, способен разоблачить предательницу, покрывшую позором всех жриц богини Луны и тех, кто жил здесь раньше, и тех, кто придёт после вас? Бессмертные и так знают её подлое имя. Вам остаётся только сообщить его людям, тем самым очистив себя и храм от незаслуженных подозрений.

— Что ты предлагаешь, Юлиса? — всё ещё нерешительным тоном спросила женщина, явно впечатлённая её пламенной речью.

— Для начала позвольте вас кое о чём спросить, — заметив, как сразу насторожилась верховная жрица, Ника поспешно замахала руками. — Нет, нет, госпожа Маммея, я не пытаюсь выведать ваши тайны, и если вопрос покажется вам неуместным, так и скажите.

Немного успокоившись, собеседница кивнула.

— Священный камень — один и тот же, или в каждое новолуние свой?

Глава служительниц Рибилы возмущённо фыркнула, но, видимо, вспомнив, где родилась и выросла дочка опального аристократа, снизошла до ответа:

— Тебе следует знать, что после ритуала камень разбивают на кусочки, потом растирают в пыль. Два раза в год: в весенние и осенние рибиларии мы торжественно высыпаем порошок в реку, чтобы текущая вода унесла дурную кровь.

Чуть помолчав, она осторожно добавила:

— Немного пыли использует сестра Клио для своих снадобий. Только не стоит об этом рассказывать всем подряд.

— Благодарю за доверие, госпожа Маммея, клянусь Рибилой, я буду молчать как рыба, — заверила девушка. — Камни изготовляют непосредственно перед ритуалом, или у вас есть запас?

— Пока он не побывал в теле статуи, это просто треугольный камень и всё. Только божественная сущность хозяйки ночного светила, присутствующая в храме и сконцентрированная в её кумире, делает его священным!

— Тогда где вы их берете? — пропустила богословскую лекцию Ника.

— Их издавна делают в мастерской скульптора Мединаса, — вновь пустилась в объяснения верховная жрица. — Когда-то его прабабка пожертвовала немало денег на строительство нашего храма. С тех пор эта семья исполняет наши заказы. Так повелось. Но зачем тебе это знать?

— Прошу вас набраться ещё немного терпения, госпожа Маммея, — уклонилась от ответа девушка. — Как я поняла, камни хранятся в кладовой, ключи от которой у госпожи Доры, а вы даже не знаете, сколько их там осталось?

— Да, — растерянно кивнула собеседница. — Всеми запасами ведает "сестра хранительница добра". Но я могу посмотреть записи…

— Не нужно, — чуть резче, чем следовало, прервала её путешественница, деловито осведомившись. — Вы сможете достать два таких же камня, но только так, чтобы никто не узнал, госпожа Маммея?

— Почему именно два? — верховная жрица, казалось, не заметила дерзости служанки святилища.

— Один — чтобы вернуть святилищу доброе имя. А второй поможет разоблачить предательницу.

Бросив быстрый взгляд на белевшую в темноте статую Рибилы, женщина неожиданно предложила:

— Давай отойдём. Ни к чему вести такие разговоры пред светлым ликом великой богини.

— Как скажете, госпожа Маммея, — согласилась мгновенно насторожившаяся Ника, и шагнув в сторону, лёгким поклоном предложила начальнице идти впереди.

Девушке почему-то не хотелось оставлять её за спиной.

Приняв опасение за почтение, верховная жрица благожелательно кивнула.

Ударяясь о черепицу, капли дождя собирались в ручейки и крошечными водопадиками падали с крыши храма.

Чем ближе глава святилища и его служанка подходили к массивным двустворчатым дверям, тем громче становился шум дождя и ветра.

"Кажется, она пришла сюда специально, чтобы статуя не могла нас услышать?" — в который раз подивилась Ника наивной хитрости суеверных радлан.

— Ну, положим, у нас будут два камня, — внезапно остановившись, резко развернулась Маммея. — И никто об этом не узнает. Как ты собралась… исправлять то, что случилось в это новолуние?

Отметив, как легко верховная жрица манипулирует местоимениями, заменяя "нас" на "ты", путешественница перешла к изложению своего плана. Опять пришлось тщательно взвешивать каждое слово, в любую секунду ожидая взрыва благородного негодования и искреннего возмущения.

— Если уж мы, смертные, точно знаем, что камень подменили, то небожителям это известно наверняка?

Собеседница медленно кивнула, настороженно ожидая продолжения.

— Тогда мы никого не обманем, если скажем, что в прошлое новолуние на алтаре оказался поддельный камень, но теперь мы отыскали настоящий и готовы продемонстрировать его женщинам Этригии.

— Тебе известно, где она его спрятала? — встрепенулась верховная жрица.

— Нет, — покачала головой девушка, чувствуя, что разговор приближается к опасной черте. — Могу только предположить, что лежит в той же кладовой, что и все остальные. Насколько я понимаю: по внешнему виду его никак не отличишь?

— Тогда как же мы его… покажем? — непонимающе захлопала ресницами собеседница, проигнорировав последний вопрос.

— Я уже сказала, госпожа Маммея, — нахмурив брови, Ника старалась говорить, как можно более убедительно. — Что не хочу знать ваши тайны. Мне это не нужно. Зато я уверена, что похититель не рискнёт объявить камень фальшивым, поскольку это будет равносильно признанию в его похищении.

Девушка с замиранием сердца ждала очередной отповеди и новых обвинений в богохульстве и святотатстве. Однако, вместо этого верховная жрица почти шёпотом спросила:

— Как второй камень поможет разоблачить предательницу?

— В этом нам понадобится помощь госпожи Клио, — мысленно перевела дух путешественница. — И та серебряная чаша, которую подарила храму вдова магистрата Сервака.

— Что тебе нужно от сестры? — нахмурилась Маммея. Кажется, ей не хотелось посвящать кого-то ещё в столь щекотливое дело.

— Я слышала, что кроме снадобий она готовит разные краски? — спросила Ника, окончательно убеждаясь, что самая трудная часть беседы осталась позади, и речь идёт уже о чисто технических вопросах. — В том числе и для тканей?

— Случается, — неопределённо пожала плечами собеседница. — А зачем тебе краска?

Девушке пришлось дважды излагать свой замысел, прежде чем верховная жрица смогла проникнуться его изящным коварством.

Придя в плохо скрываемый восторг, она даже предложила собраться втроём и обсудить все детали.

— Не стоит, — возразила Ника. — Наш враг ничего не должен заподозрить. Вы поговорите с госпожой Клио, а я встречусь с ней в "мастерской".

Внезапно собеседница резко погрустнела.

— Что, если она не захочет во второй раз менять камень?

— Значит, её надо к этому подтолкнуть, — солидно ответила девушка.

— Как? — усмехнулась верховная жрица.

— Поставить в такое положение, когда соблазн повторить то, что она уже делала, будет слишком велик, и она не сможет от него отказаться, — пояснила путешественница. — Для начала усыпить внимание, заставив поверить, что вы её ни в чём больше не подозреваете. А незадолго до новолуния сделайте вид, будто заболели. Проводите больше времени в кровати, поднимаясь только за тем, чтобы провести самые необходимые церемонии. При этом не скрывайте, кого вы желаете видеть своей преемницей. Тогда, зная, что охранять священный камень некому, враг не устоит перед искушением окончательно расправиться с вами и со мной, пока кто-то другой не стал верховной жрицей.