-- Что-то тебя совсем на философию потянуло, -- равнодушно проговорил Мухтаров. -- Может, ты и правда скрытый интеллигент.

-- Сделай мне одолжение, -- попросил Керн, -- вали отсюда, пока мы не поссорились окончательно.

Мухтаров помолчал немного и нашёл единственный достойный выход.

-- Извини, -- сказал он, -- я думаю, что влез в дела, в которых ни бельмеса не понимаю. Наверное, я был здорово неправ.

-- Здорово неправ, -- кивнул военинструктор.

-- Я постараюсь не вылезать без повода со своим мнением, -- пообещал Алибек.

-- Постарайся, -- согласился Керн.

-- Пошли леща есть. Остыл уже лещ.

-- Пошли.

Аккуратно доев костлявую, жирную рыбину, начальник колонии взялся за дела вплотную. Он составил список профессий и знаний, первично необходимых для выживания коммуны; не тем способом, так другим, но список этот предстояло заполнить. Девять востребованных специальностей, помимо очевидно необходимых медработников, включали в себя слесарей, электриков, агрономов, химиков... Список вакансий Керн распечатал на стилопринтере и вывесил у дверей, как на настоящем предприятии.

Первым пришёл химик.

--Я химик, -- сказал он. -- А зачем вам химик?

Керн принялся загибать пальцы на здоровой руке.

--Анализ почвы. Проверка чистоты воды. Фильтрационная система -- её надо отладить. Удобрения. Пиротехника. Вот вам пять базовых задач.

--А лабораторию с оборудованием дадите? -- поинтересовался химик. Это был длинный, лысеющий дядька с огромными потными руками.

Военинструктор сочувственно улыбнулся.

--Дорогой мой человек, мне нужен химик, а не паразит на всём готовеньком...

Химик хихикнул.

--А в чём я вам удобрения сварю? А пиротехнику?

--А вы придумайте, -- сказал Керн.

И химик ушёл думать. Он был отнюдь не дурак.

Затем пожаловали плотники. Эти помялись недолго, и спросили прямо от дверей, чем и когда их будут кормить, если они будут сотрудничать с администрацией.

--А вот чем администрацию кормят, тем и вас будут, -- ответил на это Керн. -- Разносолы Кристаллов с собой уволок. Чтобы Наталья Крестьянка в дороге не похудела, случаем. Так что теперь как потопаешь, так и полопаешь, и нас всех это теперь касается в равной степени!

--А инициативу зажимать не будете? -- спросили плотники.

--Куркульскую, бандитскую и собственническую инициативу зажимать буду обязательно, -- пообещал Керн. -- В остальном препятствий к проявлению инициативы не вижу. Предлагаю вам начать трудовую деятельность с изготовления нормальных топчанов по числу жителей коммуны, да с запасом. Надоели, знаете ли, шконки! Да, и ещё: снимите-ка с ворот эту вывеску с горящей кузней, а то со стороны на Маутхаузен сильно похоже.

--Как же оно будет, без шконок-то? -- недоумевали мужики. Шконка уже успела стать для них мерилом относительного положения в обществе.

Керн успокоил их, сказав, что в городе прекрасно обходятся без шконок, и здесь тоже как-нибудь обойдутся. Плотники ушли работать, и уже через несколько минут от ворот донеслось деловитое тюканье.

Украдкой, бочком, зашёл к Керну и человек в рваной оранжевой одежде, живший под шконками в блоке у духовенства. Это был довольно молодой буддийский лама, имевший смежную мирскую профессию электрика по высоковольтному оборудованию.

--Жить нормально дайте, -- изложил он свои условия трудового соглашения. Керн перевёл его в комнату, где ранее жил Лантанов, и уже через час в коммуне начал кое-как налаживаться свет. Новый руководитель искренне пожалел на минуту, что под шконками не нашлось заодно и пары водопроводчиков, но приходилось довольствоваться тем, что есть.

Ближе к вечеру засуетились и деловитые мужички, почуявшие, что пришло их время. На Керна обрушился поток предложений: достать, выменять, распродать то и сё, причём предлагающие не скрывали, что рассчитывают получить на этих сделках некую личную комиссию. Большую часть этих предложений пришлось завернуть с порога, как отдающие неприкрытым бандитизмом и воровством.

--Советский Союз мы так однажды уже распродали, -- назидательно сказал очередному горе-купчине военинструктор.

--Так зато и пожили как люди, хоть лет пятнадцать! -- возразил тот. -- Торговали, веселились...

--А дальше вы эту пословицу помните? -- спросил Керн и выгнал коммерсанта прочь.

Встречались, однако, и предложения, показавшиеся Керну дельными. Он был далёк от сельского хозяйства, но всё же имел некоторое понятие о картошке и курах -- двух основных источниках пищи, которые хотя бы в теории могла позволить себе колония. Уже к ужину (которого не было) нашлись несколько энтузиастов, создавших для Керна план развития пищевого производства на лето. Дело оставалось за малым: добыть посевной материал взамен загубленного Кристалловым, а заодно и цыплят.

--Так или иначе, -- рассудил Керн, -- а завтра придётся ехать к немцам на поклон!

Хуже всего было с инициативой в женском корпусе. Ни одна женщина так и не откликнулась на призыв к сотрудничеству; зато от просительниц и возмущённых активисток не было отбоя -- требовали еды, гигиенических средств, улучшения жилищных условий и даже особого, более чуткого и культурного отношения со стороны администрации.

--А на каком, собственно, основании? -- поинтересовался руководитель коммуны.

--Мужчина должен заботиться о женщинах, -- убеждённо отвечали ему.

--Мужчины и позаботились: дали свет, наладили воду, конопатят вон дыры. А вы могли бы позаботиться, например, о еде на ужин. Запас кое-какой ещё есть, нормы известны. Иначе буду выдавать сухим пайком! Мужчины себе и на костре баланду приготовят, а вы?

--А нам извольте подать в столовой! Наймите персонал...

--Обнаглели, -- констатировал Керн. -- Знаете что, барыни и барышни, я о вас стал очень плохого мнения. Впрочем, если вам нужен мужчина, который о вас будет заботиться, я могу на вас жениться. Сделаем тут гарем для трудящихся женщин Востока, с Лантановым и евнухами. Я вам найму персонал, а сам буду вашим трёхбунчужным господином и повелителем; вы будете меня ублажать, а я...

После таких слов в Керна запузырили тяжёлой бутылкой из-под рапсового масла. Военинструктор увернулся, но толпа разъярённых делегаток пошла на штурм. Выскочил Лантанов, где-то раздобывший гибкий тонкий прут из стали-серебрянки; вид у гостиора был страшен и нелеп до колик. Керн задумчиво перевёл предохранитель автомата в боевое положение, навёл ствол на толпу.

--Если вы думаете, что я не посмею стрелять в женщин, -- сказал он, -- вы глубоко ошибаетесь. Истребление паразитов -- дело благое и необходимое, а самка паразита есть явление более опасное, чем самец, так как даёт жизнь новым паразитическим поколениям. Возвращайтесь в бараки, или я открою огонь. А завтра вышвырну вас отсюда, чтобы и духу вашего тут не было!

--С педерастом живёшь! -- крикнули из толпы.

--Лучше уж с педерастом жить, чем с такими, как вы, бабами, -- спокойно сказал Керн.

В толпе вновь завыли, но тут уже заявился и Мухтаров с ружьём. Трое мужчин, из которых каждый был страшен и безумен по-своему, убили в женском активе желание бессмысленно сопротивляться неизбежному. Ругаясь и осыпая оскорблениями новую администрацию, женщины побрели спать.

Зато заявились дети из подростковых корпусов -- пацаны, девчонки вперемешку.

--А мы поели, -- сказал один из подростков, немного постарше других. Он носил круглые роговые очки, как мальчик-волшебник из знаменитого довоенного романа, и куртка у него была тщательно заштопана. -- У нас горох был и соль. А пацаны дозорные из посёлка нас готовить научили, на костре.

--Здорово, -- кивнул руководитель коммуны, коря себя последними словами за непростительную забывчивость. -- У вас и дежурные по кухне теперь есть, наверное?

--Есть, -- грустно сказала девочка в порванном платье. -- Только взрослые отобрали у нас ужин. Пообедать мы успели, а поужинать уже нет. А теперь они нам приказывают в женском корпусе полы мыть и воду греть.