Похоже, наркоз начал отходить. Кей запрокинул подбородок вверх и стиснул зубы. Сейчас было по-настоящему больно, вот только руку он совсем не чувствовал, как если бы её вообще не было.

Сакура и Кота-сенсей уселись на скамейку возле палаты. Девушка вытерла глаза платком, который уже совершенно промок:

— Я так благодарна вам, сенсей! Мне больше не к кому было обратиться.

Доктор усмехнулся и поддёрнул очки: «Кей меньше всего хотел бы видеть меня тут».

Вслух же он быстро проговорил:

— Я сделаю всё, что от меня зависит. Возможно, тогда он меня простит. Я обошёлся с ним не очень хорошо, знаешь ли…

— «Не очень хорошо»? — удивлённо захлопала глазами Сакура.

Об отношениях брата и блондинистого доктора она не знала ровным счётом ничего. Об этих отношениях вообще никто не знал, кроме них двоих.

«Он был не первым моим мальчиком. Я думал: будет, как всегда… Я трахал его, как только мы оказывались одни. Делал это всякими способами, даже самыми изощрёнными… так, что он не мог колени свести вместе… день за днём, ночь за ночью, по десять раз в сутки… до тех пор, пока не понял, что люблю его. И я испугался… и причинил ему боль.

Прости. Прости меня за то, что я был трусом, испугался собственных чувств… Я знаю, что прошлого не вернуть, но всё, на что я надеюсь… что он простит меня… человека, сломавшего ему жизнь…

Какие жестокие слова… Как я мог быть так жесток! Мне никогда не забыть этого…»

В памяти всплыла их последняя встреча. Кей широкими глазами смотрел на него и не мог поверить тому, что слышал.

— Как же так? — со слезами спрашивал он. — Почему вы меня бросаете, сенсей?

— Ты мне надоел. Я хочу кого-нибудь другого, — чётко отрезал Кота, и на этом их отношения закончились.

— Да уж, — пробормотал Кота-сенсей, — не очень хорошо…

Сакура, пожалуй, подумала, что спрашивать о подробностях не стоит, раз оба они так реагируют. Девушка знала, что жизнь брата была калейдоскопом, так что доктор вполне мог быть одним из фрагментов этой мозаики.

— В любом случае, — с энтузиазмом воскликнул блондинистый доктор, — я сделаю всё, чтобы Кей поскорее поправился!

Кота-сенсей, несмотря на все его слабости, был отличным врачом. Когда Сакура позвонила ему, он не мог поверить своим ушам: Кей серьёзно пострадал! Кей нуждается в нём! Именно так и было: хирург, который дежурил в этот день, хотел отрезать парню руку, чтобы избежать возможных осложнений. Кота-сенсей примчался в больницу за считанные минуты, потянул за нужные ниточки, чтобы пациента передали ему, и самолично провёл многочасовую операцию, по крупицам восстанавливая мышцы, кости, нервы, сухожилия…

После операции доктор сам пролежал в отключке несколько часов. Гарантий не было никаких, но он просто не мог позволить изуродовать это красивое тело, которое он знал как свои пять пальцев. В целом, не считая руки, Кей не слишком пострадал: ожоги были лёгкие, синяки и ссадины — пустяковые, пара косметических операций решила бы эту проблему. Но вот рука…

Кота-сенсей вернулся в палату.

— Кей, мы можем поговорить? — спросил он, придвигая к кровати табурет.

— Да без проблем, — с улыбкой отозвался Кей. — Вот только о чём?

Улыбаться ему не хотелось, но он понимал, что с присутствием доктора придётся смириться, раз уж он его лечащий врач.

— Послушай, Кей. — Кота-сенсей сцапал его за левую ладонь. — Прости меня, пожалуйста, за то… что было.

Веко Кея дёрнулось. Эти воспоминания были похоронены очень глубоко, и снова вытаскивать их на поверхность…

— До чего же вы зациклились… — вслух заметил он. — Сенсей, я давным-давно забыл об этом.

— «Забыл»? — остолбенел мужчина. — То есть… ты на меня не злишься?

Кей усмехнулся:

— У меня с тех пор было столько любовников, что я им счёт потерял. Подумаешь…

У доктора отвисла челюсть. Не такой реакции он ждал от Кея, даже если и прошло столько лет, даже если и было всё кончено…

— Почему бы и вам об этом не забыть?

Доктор сник и кисло ответил:

— Но, Кей, я не могу забыть об этом.

— Почему?

— Да потому что я любил тебя тогда, на самом деле любил!

— Что? — опешил Кей.

— Я просто струсил, — с извинительной улыбкой добавил доктор. — Но я тебя до сих пор люблю. До сих пор…

Кей резко отвернулся.

— А знаете, — глухо сказал он, — скажите вы это года два назад, я бы обрадовался…

Доктору стало гораздо легче, когда он высказал то, что камнем висело на душе все эти годы. Но реакция Кея на это запоздалое признание говорила о том, что момент упущен, давно упущен, и не осталось даже малейшего шанса. Кота-сенсей усмехнулся и спросил: — Но что-то изменилось, да, Кей?

И сам поразился тому, как изменилось лицо Кея. Он как будто засиял изнутри, расцвёл прекрасным бутоном. Такого выражения на его лице Кота-сенсей никогда не видел.

— Да… — прошептал Кей, — я полюбил одного человека… Только сейчас понял: он немножко похож на вас, Кота-сенсей… так же не умеет выражать свои чувства… Вот так-то, Кота-сенсей.

Он закусил губу, стараясь сдержать слёзы. Нет, он не собирался говорить доктору, что всё это уже закончилось…

«Это всегда будет в моём сердце… до самой моей смерти…»

«Как трогательно, — подумалось доктору, и его лицо вытянулось. — Но он его полюбил только потому, что он на меня похож?»

Значило ли это, что у мужчины до сих пор был шанс? Во всяком случае, Кота-сенсей был не из тех, кто так просто сдаётся. Он подумал, что ошибался, что сейчас отличный шанс снова сблизиться с Кеем (и даже причин выдумывать не нужно, ведь он его лечащий врач!).

— Рад за тебя, Кей, — вслух сказал он, выдавливая из себя улыбку. — Надеюсь, это не помешает нам остаться друзьями? Я ведь всё-таки твой врач…

Кей промолчал.

«Этим они и похожи, — подумалось ему. — Иногда на лице появляется совершенно идиотское выражение».

Кота-сенсей счёл это молчание в свою пользу и решил ещё больше расположить Кея к себе:

— Если дашь мне его номер, я ему позвоню. Он наверняка волнуется…

— Нет! — рявкнул Кей, и его лицо стало суровым.

Кота-сенсей изогнул бровь. Какая неожиданная реакция… Странно.

— И не лезьте в мою жизнь! — Кей приподнялся. — Я сам во всём разберусь!

— Ладно, ладно. — Кота-сенсей поднял руки, успокаивающие замахал ими. — Ты только успокойся.

Кей упал обратно на кровать, тяжело дыша. Эта вспышка отняла у него последние силы. Кота-сенсей присел на край кровати, похлопал Кея по руке:

— Ничего, ничего, это всего лишь последствия шока. Когда тебе станет получше, я к тебе психолога приглашу, и всё наладится.

— Я погорячился, — буркнул Кей, — извините.

— Отдохни, — посоветовал Кота-сенсей. — И не напрягайся так, хорошо?

Он вдруг наклонился и поцеловал Кея в лоб, придерживая прядь своих блондинистых волос пальцами, чтобы они не упали на лицо парня. Кей вспыхнул, сердце упало куда-то вниз.

«И с чего это я краснею?» — рассердился Кей на самого себя. Ведь всё давно прожито, пережито и забыто. Или нет?!

— Ладно, отдыхай, я зайду позже, — сообщил Кота-сенсей и ушёл, полагая, что он на верном пути.

Кей откинулся на подушку и снова уставился на медальон. Всё, что у него осталось…

Сакура всё ещё сидела возле палаты брата. Кота-сенсей постучал пальцами по подбородку и подумал, что девушку можно использовать в своих собственных целях. Он опустился рядом с ней, похлопал её успокаивающе по плечу и сказал: — Можно спросить у тебя кое-что?

Сакура кивнула.

— Расскажи о парне, с которым Кей встречается.

— Парне? — удивилась девушка.

— Да.

— С которым Кей встречается?

— Да.

— Ни с кем он не встречается, — пожала она плечами, — спит со всеми подряд.

— М-да… — Кота-сенсей потёр подбородок.

В том, что Кей говорил правду, он не сомневался. Должно быть, Сакура просто была не в курсе того, чем реально занимался её брат.

— А! — вдруг воскликнула Сакура. — Хотя, если подумать, он странно вёл себя в последнее время.