— Привет, Такума! — окликнул какой-то парень, Такума приостановился.

Кей тоже остановился и даже купил газету в киоске, оказавшемся прямо перед ним. Так он узнал, как его зовут, — Такума. Через полчаса Кей узнал, где Такума учится, поскольку тот шёл именно туда.

— Есть! — прошептал Кей, следя, как закрываются зеркальные двери колледжа, впуская Такуму внутрь.

Теперь можно было расслабиться. Зная имя и место учёбы, легко выяснить ещё больше подробностей. Достаточно просто понаблюдать, хотя бы вон из-за того дерева…

Даже не осознавая этого, Кей стал следить за парнем. Как он шутит с друзьями, выходя из колледжа в конце дня. Как он думает о чём-то, рассеянно откусывая бутерброд. Как он ждёт подружку, и тогда между его бровей появляется тонкая вертикальная полоска, по которой так хочется провести пальцем и прошептать: «Не хмурься». Как он краснеет, разговаривая с какими-то девчонками, и тогда на его щеках появляется нежный румянец. Как подрагивает сигарета в его губах, когда он разговаривает с кем-то по телефону…

Кей и сам не помнил, когда это началось, но он стал одержим им.

Лёжа на полу среди десятков сделанных по свежим следам эскизов, Кей чувствовал, как непривычно шевелится в груди сердце. Оно мягко постукивало, сжималось само собой, как будто предчувствуя что-то, и от этого странным жаром наполнялось тело.

«Никогда не думал, что это может быть так… сладко и больно…» — думал Кей, водя пальцами по груди и ощущая дрожь от этих прикосновений. Кей ещё не понимал, что это было не просто желанием, но он уже понял: «Я хочу его больше всего на свете!»

Нужно было посещать занятия, чтобы не исключили из Академии. Кей посещал, но не мог ни о чём другом думать. А стоило подумать о нём, тело реагировало быстрее, чем он это осознавал, и рука сама тянулась под парту, расстёгивая пуговицу на ширинке, и пальцы скользили под пояс, трогая вставший член. Делать это прямо на лекции… По счастью, Кей сидел на одном из последних рядов, так что все его телодвижения оставались незамеченными.

Но дальше так продолжаться не могло. Эта одержимость выматывала душу. И примерно неделю спустя Кей решился.

Он прогулял занятия в этот день, хотя в Академии был важный семинар. Вместо этого Кей взял машину и поехал в парк. Вчера Кей подслушал, что Такума встречается там с одной из подружек, и решил, что момент подходящий. В парке в этот час не должно быть много народу. Кей даже замаскировался, чтобы стать незаметнее: надел солнцезащитные очки и глубоко надвинул шляпу на лицо.

Кей немножко опоздал. Когда он приехал в парк, Такума уже прощался со своей подружкой. Он ослепительно ей улыбнулся, она была сражена наповал и уплыла на крыльях любви. Интересно, не отвалились бы у неё крылья, если бы она узнала, что Такума тут же достал мобильник и стал звонить другой?

Кей выдохнул, нащупал в кармане пакет, воровато огляделся по сторонам — никого! — и шагнул к Такуме. Кей всё просчитал: зайти сзади, немного хлороформа — и дело сделано.

Такума был увлечён разговором — эх, чего там: флиртовал так, что вокруг искрилось пространство, и не оставалось сомнений, что исход будет благоприятный, — так что ничего вокруг не замечал.

Кей зашёл сзади и быстро, по-кошачьи, зажал Такуме рот салфеткой, пропитанной хлороформом.

Такума даже ничего не понял: он лишь ощутил, что ноги становятся ватными, и как-то глупо стало в голове. Кей подождал немного, потом отнял салфетку, и Такума сполз вниз, как тряпичная кукла.

Телефон выскользнул из его руки, из трубки слышалось: «Эй, Такума? Алло! Алло…»

Кей скомкал салфетку и сунул её в карман. Вот и всё. Он ещё раз оглянулся, взял Такуму на руки и, пошатываясь под его тяжестью, пошёл к спрятанной в кустах машине.

«Я получил то, чего хотел больше всего…» — стучала в виске испуганная, но вместе с тем и радостная мысль.

Комментарий к Тайна «Каркнул ворон: никогда» — цитата из стихотворения Э. По

стихотворение: https://vk.com/wall-121512899_590

====== Первое «знакомство» ======

«Всё, чего я когда-либо хотел…»

Кей посмотрел в зеркало на заднее сиденье, где безмятежно спал хлороформным сном Такума, и интуитивно свернул с главной улицы в проулок. Здесь было не так много машин и ещё меньше людей. Следовало проявить осторожность: полиция могла бы остановить его, если бы он превысил скорость. И тогда всё, конец. Нет, Кей не мог себе этого позволить. Слишком многое поставлено на карту. И даже к дому своему Кей подъехал с чёрного хода: соседи были чрезмерно любопытны.

Парень заглушил мотор и посидел немного так, в машине, пытаясь привести мысли и чувства в порядок. Когда он вытащит его из машины и переступит порог дома, наступит точка невозврата. Сейчас ещё не поздно…

«Назад пути уже нет», — заключил он минуту спустя и больше не колебался.

Кей вынул ключи из замка, вылез из машины и открыл заднюю дверцу. Эффект хлороформа должен был развеяться где-нибудь через полчаса, стоило поторопиться. Парень не без труда вытащил своего «пассажира», перекинул его через плечо, как мешок, и прошмыгнул в дом через чёрный ход.

Не зажигая света, Кей прошёл к незаметной с первого взгляда двери, толкнул её ногой и очутился перед зияющим ступенями входом в подвал. Спускаться вниз с такой ношей на плече было сложно, и Кей рисковал свернуть себе шею, споткнувшись и упав вниз. Но всё прошло благополучно: Кей спрыгнул с последней ступеньки, нашарил рукой на стене выключатель и зажёг свет.

Подвалом он никогда не пользовался, но несколько дней назад вытащил оттуда всякий хлам и подготовил его для приёма «гостя». Здесь было ковровое покрытие на полу и обои «под дерево» ещё от прежнего хозяина, интерьер Кей не стал менять. Честно говоря, он не совсем представлял себе, как это всё будет происходить… Но он привинтил к стене крепкий станок с цепью и перетащил из гостиной узенький диван. Это на первое время.

Кей положил Такуму на пол и… растерялся.

«Что же я наделал? — озадаченно подумал он. — И что мне дальше делать?»

Кей почесал затылок, глядя на спящего. Косые пряди чёлки закрывали почти всё лицо Такумы. Губы дрожали неровным дыханием. Из-под рубашки выбился какой-то кулончик на цепочке, похожий на брелоки военных. Кей присел на корточки, осторожно отводя волосы с лица парня и разглядывая его. Так близко…

Он испытал фантастический подъём, какого с ним давно уже не было, и некий страх, которого вообще никогда не испытывал до этого момента. Наверное, в этот момент Кей впервые осознал, что это дорога в один конец и отступать уже поздно.

Кей перевернул Такуму на бок, стараясь стянуть с него рубашку (та была без пуговиц и надевалась через голову). Справившись с этой сложной задачей, художник ненадолго замер, разглядывая обнажённый торс спящего. Да, это было прекрасное тело, наполненное жизненной энергией и страстью. Кей провёл ладонью по груди Такумы, чувствуя, как отзываются на это прикосновение острые соски. Это, пожалуй, уже не имело никакого отношения к первоначальным замыслам Кея, но он ещё этого не осознавал.

Такума что-то промычал. Кей встрепенулся и поспешил закончить начатое. Он подтянул Такуму за подмышки вверх, прислонил его спиной к стене и занялся его руками: наручники защёлкнулись на запястьях спящего, и его руки стали казаться ещё изящнее. Кей улыбнулся и подтянул Такуму выше, зацепляя наручники к цепи, так что руки теперь оказались поднятыми над головой.

«Чёрт, я и не думал, что это может выглядеть так эротично», — подумалось Кею, и он ещё раз проверил наручники, чтобы удостовериться, что они защёлкнулись до конца.

Оставалось лишь свернуть платок и завязать Такуме рот. Кей полагал, что тот, очнувшись, может поднять шум.

«Лучше первое время подержать его с кляпом», — решил он, оглаживая платок (или скорее губы под платком).

Такума между тем потихоньку приходил в себя. Он снова замычал и открыл глаза, ещё не видя ничего вокруг. Голова кружилась, а кроме того, его немилосердно тошнило. Казалось, что глаза сами собой вращаются в орбитах и никак не могут сфокусироваться на чём-то одном.