Вот в натурщиках-то недостатка не было. Кей вёл богемный образ жизни, и в его постели побывало приличное количество парней. Ещё больше мечтало там оказаться. Так что в следующие две или три недели Кей сменил десятка два натурщиков, но…

Он подолгу сидел, разглядывая рисунок за рисунком, но в итоге ронял его на пол и бормотал:

— Не то… не то… всё это не то…

Чем были плохи эти рисунки? Они были безупречны с точки зрения техники исполнения, но они не вызывали в Кее никаких чувств. Шедевр должен был волновать, вдохновлять, будоражить, мешать мыслить ясно… как «Мона Лиза» Да Винчи, как «Мадонна» Рафаэля.

— Не то. — Кей разжал пальцы, и листы рассыпались вокруг него, укоризненно заглядывая ему в лицо.

Кей почти потерял надежду. Внутренний подъём вновь готов был смениться депрессией: парень подолгу лежал в кровати, уставившись в одну точку, и ни на что не реагировал. В голове снова и снова сам собой прокручивался разговор с владельцем галереи.

Жизнь вылиняла и стала серой, как асфальт. Профессионалы называют это «эмоциональным выгоранием».

Кей ходил на занятия, встречался с любовником, выполнял задания — погрузился в обычную рутину и совершенно перестал думать о своих мечтах. Он чувствовал себя травой… нет, какой-то амёбой, которая только и делает, что ест и трахается. Полное безразличие к себе и миру вокруг.

А потом Кей увидел его.

Кей возвращался из магазина. Был обычный тусклый вечер. Сумка оттягивала руку, но Кей никогда не носил тяжёлые вещи правой рукой, чтобы не напрягать кисть. Плечо уже начало ныть, и Кей подумывал, чтобы остановиться ненадолго, может быть, даже присесть на лавочку и немного передохнуть.

И в этот самый момент Кей увидел его и замер в восхищении прежде, чем осознал это. Сердце прянуло и глухо ударило в грудь. И Кей понял: «Он это всё, чего я когда-либо хотел!»

Его звали Такума, он был младше Кея на два года, и он даже не подозревал, что его спокойная жизнь меняется прямо сейчас, вот в этот самый момент.

Такума стоял на мосту и пил «Фанту», поджидая подружку… одну из своих подружек. Он был стопроцентным натуралом, мало того — бабником, каких поискать. Красавцем он себя не считал, но было в нём что-то, что притягивало девушек, и они слетались как мухи на мёд. Ему даже не приходилось прикладывать больших усилий, чтобы затащить кого-то в постель: всё получалось само собой.

У Такумы тоже была мечта, но мечта эта не была связана ни с высокими чувствами, ни с искусством: Такума мечтал найти себе богатую женщину, пусть даже постарше, чтобы она его обеспечивала, а он мог жить и наслаждаться жизнью.

Но миллионерши пока почему-то не встречались, так что он тренировал своё обаяние на том, что попадалось под руку, и работал системным администратором в небольшом офисе с длинным и совершенно бессмысленным названием.

Параллельно Такума учился в колледже информатики и ходил на кулинарные курсы. Первое было необходимо для работы, второе — для жизни: Такума жил в небольшой квартирке вместе с одним из однокурсников, родных у него не было, и полагаться в жизни приходилось всегда лишь на себя самого.

В общем, нельзя сказать, что Такума был положительным героем. Он был обычным человеком. Но как знать, что случится, если… Впрочем, не стόит забегать вперёд.

Короче говоря, Такума стоял на мосту и ждал подружку, думая, что если она не придёт через пять минут, то он плюнет на неё и позвонит другой, а Кей застыл в восхищении в нескольких метрах от Такумы и вообще ни о чём думать не мог.

Вот так они и встретились. Та встреча изменила жизнь обоих.

Схлынуло первое впечатление, и Кей неожиданно осознал, что этот незнакомый парень играет всеми цветами радуги. Всё вокруг по-прежнему было бесцветно, а он как будто вобрал в себя все краски мира. Можно сказать, это была любовь с первого взгляда. Кей не знал о нём ничего (а если бы знал — удивился, насколько они не похожи и похожи одновременно), но это было и неважно.

Привычным взглядом он начертил вокруг фигуры Такумы рамку, словно вписывая его в холст, и осознал: это то, что нужно! Всё его сияние, все его растворяющиеся в вечернем воздухе феромоны — это всё, что когда-либо было нужно Кею как художнику и… как человеку вообще.

И вот сейчас-то бы и подойти, завязать разговор, но… Кей засмотрелся и упустил момент. Такума, не дождавшись подружки, выкинул бутылку и быстро сбежал по мосту вниз, к метро. Кей опомнился от своего зачарованного созерцания и побежал следом за ним, но было поздно: Такума уже успел зайти в один из вагонов, двери закрылись, и поезд помчался на следующую остановку.

— Вот чёрт, — глупо улыбаясь, сказал Кей, глядя вслед вильнувшему задом вагону.

Он до сих пор ещё витал в облаках и не до конца осознавал, что потерял свою Музу, едва обретя её. А осознав это, он впал в отчаянье и даже хотел сесть на метро и поехать следом. Но логика подсказала ему, что это бессмысленно, и он отправился домой.

Всю дорогу Кей рисовал в мыслях то, что увидел и что его так захватило. Светлые искрящиеся волосы казались почти золотыми, и Кей старался представить себе, какие краски ему надо смешать, чтобы получить хотя бы приблизительно нужный оттенок. Талия, перехваченная крест-накрест тонким поясом, затянутая в корсет с двумя шнурками, казалась осиной. Несколькими мазками чёрной краски, да, и может быть, чуть-чуть индиго…

Кей быстро открыл дверь и поспешил в студию. Хотелось поскорее взять кисть в руки и воссоздать то, что вертелось в мыслях. Парень сел возле мольберта, рассыпал по столу карандаши и тюбики с краской, но… лист остался пустым.

Кей посидел возле него, посмотрел и понял: этого мало. Мало случайно брошенного взгляда, нужно что-то большее. Кей взъерошил волосы и откинулся на стуле. Нужно разглядеть, потрогать, измерить, проникнуться, слиться воедино…

— Какой же я глупый… — пробормотал он, закрывая глаза ладонью. — И где мне теперь его искать?

Следующие несколько дней Кей бесцельно бродил вокруг того места, где увидел Такуму, надеясь — один шанс из миллиона! — что тот появится. Конечно же, он понимал, что вероятность их встречи бесконечно мала, но ему хотелось надеяться, что та встреча не случайность, а была послана судьбой именно тогда, когда Кей уже почти отчаялся и готов был махнуть рукой на себя и свои мечты.

Но поиски ничего не дали. Кей уныло сгорбился и потащился на автобусную остановку. Наверное, пора было это прекратить.

«Судьба не может быть такой щедрой, чтобы дважды подарить мне шанс», — подумал он, поднимаясь по ступенькам в подошедший автобус.

Судьба могла, на самом деле. И кто знает, почему она решила снова сделать Кею такой подарок, ведь всё это дельце скоро стало попахивать настоящей уголовщиной.

Начать с того, что Кей сел не в тот автобус. За своими мыслями он не заметил, что перед тройкой стояла единица, а не четвёрка. Так что автобус свернул и поехал совсем в другую сторону. Кей спохватился, когда проехал уже почти пять остановок.

«Вылезу на следующей, — подумал он. — Там недалеко до метро».

И он уже взялся за поручень, чтобы встать со своего места и направиться к дверям, но… Это вечное «но», после которого непременно что-нибудь происходит! Кей совершенно случайно посмотрел влево и увидел, что в конце автобуса, на противоположном ряду, сидит тот, за кем он безуспешно гонялся почти неделю.

Такума дремал, наклонив голову на стекло. В ушах его были наушники, из них слышалась какая-то бодренькая мелодия. Кей уставился на него во все глаза. Такума выглядел таким милым, что у парня дух захватило.

«Теперь не упущу!» — твёрдо решил Кей.

Диктор объявил остановку, Такума подскочил, подхватил сумку, стоявшую возле его ног, и побежал к выходу. Кей поспешил за ним, втайне боясь, что Такума заметит слежку. Но тот не заметил. Такума вообще не замечал парней. Вот если бы Кей был девушкой, да ещё в короткой юбке, он бы непременно заметил, и не просто заметил — а попытался бы склеить. А до парней ему не было никакого дела. Так что Кей шёл в нескольких шагах от него и оставался незамеченным.